У меня забрали дом. Банк Ламморы заморозил мой счет. И в ту же ночь меня посадили в экипаж, следующий в одно из окраинных селений. В трехстах стадиях от Ламморы. Ким сохранил наши жизни, но мою судьбу он изменил навсегда.
Я помню те минуты, когда собирал вещи. Мне позволили взять мои клинки, инструменты и одежду. Затем я направился в подвал. Туда, где жил Рык. Все это время за мной неотступно следовал капитан Глиссад. Я подошел к массивной тисовой двери, обитой броневыми пластинами, и взялся за засов.
– Ты собираешься выпустить его? – в голосе Глиссада слышался панический ужас.
Я помедлил с ответом:
– Взять с собой.
– Нельзя.
Я резко развернулся:
– Это еще почему?
– Ты больше не мастер. Тебе не положен рлок.
Я смерил капитана стражи насмешливым взглядом:
– Правда? Может быть, ты его заберешь, Глисс? Поселишь рядом со своими детьми? Или отпустишь бродить по городу?
Глиссад открыл рот, чтобы возразить. А потом до него дошло значение только что сказанных мной слов. Я с удовольствием наблюдал за спектром чувств, сменявшихся на его лице. Недоумение, страх, паника, злость.
Наконец он сдался:
– Хорошо. Я подожду наверху.
Он с видимым удовольствием покинул подвал.
Я сдвинул засов и распахнул дверь. На меня пахнуло тьмой, холодом, псиной и сырым мясом.
Послал мысленный сигнал. Хозяин пришел.
Из глубины комнаты донеслось утробное урчание. Затем – клацанье когтей по каменному полу. В коридор выдвинулась морда – оскаленная лохматая морда твари, которой пугают детей перед сном. Пасть, усеянная рядами острых клыков, длиной не уступающих моим ножам. Льдисто-голубые глаза с вертикальными зрачками. Белая как снег шерсть. Мощная грудь и лапы.
Встречная волна тепла.
Ментальная волна.
Передо мной стояло самое опасное существо континента. Полярный рлок. Гибрид, выведенный и прирученный древними охотниками Гипербора и взятый на вооружение Гильдией ножей. Хищник, созданный для охоты на других хищников. Вершина сухопутной пищевой цепочки. Рлоков в этом мире немного, они хорошо убивают, но плохо размножаются в естественных условиях. А еще они обладают некоторыми психическими способностями. Растут вместе со своим хозяином, привязываются к нему плотно и навсегда. Могут прожить не одну сотню лет – само совершенство. Вот только если хозяин умирает – умирает и его рлок. Медленно чахнет. Не пьет и не ест. Пока не издохнет. Такова природа этих чудовищ.
Я дал ему имя.
Рык.
И эта кличка полностью соответствует монстру, способному объединить звук и кинетическую ярость в одно целое – чтобы снести любую преграду на пути. Кому, как не мне, знать, что стальной дверью его не остановишь.
Мой единственный друг в Ламморе.
Так получилось.
Друг детства. Друг навсегда.
В холке рлок почти мне по грудь. Ему жарко во всех городах ниже полярного круга, поэтому я селю его в подвалах. Эти создания неприхотливы. Когда не спят и не едят – их разум витает в окружающих пространствах. Рыщет в поисках жертвы.
Горе тому, кого рлок выберет целью.
Или выберет его хозяин.
Я почесал тварь за ухом. И меня наградили мысленным прикосновением.
– Пойдем, Рык. Мы уезжаем.
Глиссад вжался в стену, когда мы проходили мимо. Рык попробовал на вкус липкий страх, стекающий с капитана стражи, и поделился его частью со мной. Глиссад – хороший солдат. Закаленный в боях и не из робкого десятка. Просто у него в детстве была няня. И вьюжными вечерами она рассказывала ему жуткие сказки про рлоков.
А в моем детстве вместо няни был рлок.
Нас не провожали. Все знали, что я не вернусь.
…Ламморская ночь отшатнулась, и меня окружил жаркий день Мглистого Брода – моего последнего пристанища. Я заметил, что стою на террасе, держась за ограждение и уставившись в зелень сада.
Воспоминания схлынули.
Пошел к колодцу. Налег на ворот, вытащил ведро с водой. Жадно испил. Вымыл руки, лицо, шею.
И понял, что не один.
На террасе – седой мужчина лет пятидесяти. В поношенной дорожной одежде и островерхой шапке. Стоял вполоборота, я видел заплечный мешок. Опирался на посох. Правда, посох не похож на те, что используют волшебники. Скорее шест. Длинный, прямой. Без набалдашников, амулетов и прочей чепухи.
Я заглянул в его серые глаза.
И прочел путь.
Глава 3Коэн из Предельных Чертогов, странствующий посредник
У меня нет оружия.
Если он нападет – я не готов. Это первая мысль. И вдогонку – вторая. Хотел бы убить – убил. В спину, пока я тащил ведро. Но явился путник не за тем. Издалека примчался к изгнаннику, у которого нечего взять.
Мы изучали друг друга.
Целую вечность.
Затем он снял шапку в приветствии:
– Мир тебе, Ольгерд.
– И тебе мир, путник. Кем бы ты ни был.
Солнце достигло зенита. Близилось время обеда.
– Пригласишь в дом?
– Разумеется. – Я изобразил радушную улыбку. – После того, как ты назовешь свое имя, гость.
Он понимающе кивнул:
– Коэн. Зови меня так.
В голосе – легкая тень иронии. Вряд ли имя настоящее. А если даже и так – все равно оно ничего мне не даст. Я ведь обычный фермер и за событиями Тверди не слежу. Все, что меня интересует, – урожай картофеля и баклажанов.
Принимаю правила игры.
– Ты у меня в гостях, Коэн. Располагайся.
Я усадил его в плетеное кресло на террасе и принес из погреба кувшин холодного пива. Затем отправился на кухню, извинившись за отсутствие слуг. Развел огонь в очаге. Разогрел рагу с мясом и фасолью, нашинковал овощей в салат, разложил все по тарелкам и вместе с пшеничными лепешками поместил на медный поднос.
Коэн встретил меня дежурными хвалебными фразами о радушии здешних фермеров. Мы выгрузили все на низкий дубовый столик и принялись за еду. Коэн, казалось, уплетал все с не меньшим аппетитом, чем я. Вот только мысли его блуждали далеко. Он готовился к серьезному разговору. Я ждал. Наконец, разлив остатки пива по кружкам, я откинулся в кресле. Внезапный гость последовал моему примеру.
– Благодатный край. – Коэн огладил свою черную с проседью бороду, заплетенную в две косы. – И люди хорошие. Умельцы. – Говоря это, Коэн смотрел как бы сквозь меня. – В корчме болтают, будто здесь поселился мастер ножей.
Вот ты кто. Любитель дорогих рунических клинков. Так бы сразу… Но за работу мне браться нынче не с руки. Подумав, я решил спровадить пришельца восвояси:
– Всякое болтают, Коэн.
Он отхлебнул пива:
– Верно.
– У нас есть кузнец, – заметил я. – Если тебя интересуют клинки, он выкует все, что захочешь.
– Славный малый, – улыбнулся Коэн. – Но это не совсем то, что я ищу.
Настырный.
– Чего же ты ищешь?
– Кого, – поправил странник. И многозначительно посмотрел на меня. – Я ищу Ольгерда, мастера ножей из Ламморы.
Все. Маски сняты.
И во мне вскипела ярость.
– Здесь, – процедил я, – таких нет.
В его взгляде была насмешка.
– А кто есть?
– Фермер Ольгерд.
Коэн хмыкнул:
– Вот как. Но ведь прежде ты был мастером.
– Прежде.
Коэн резко выпрямился. Все в нем неуловимо переменилось. Маску добродушия сорвали чьи-то невидимые пальцы. Черты лица исказились. Теперь он смахивал на разбойника с большой дороги. И этот разбойник собирался атаковать. Его посох взметнулся над головой и описал размашистую девятку.
Путник не оставил мне выбора.
Я встал с кресла. И отскочил, разрывая дистанцию. Распростер руки – и ножи, скрытые в чехлах за потолочными балками, скользнули в них. Привычный холод рукоятей, еще не нагретых боем.
Мой противник выбросил вперед левую руку, посылая огненное заклинание. Три косых взмаха – отбил пламя простейшей защитной руной. Шар изменил траекторию, унесся в сад и озарил его яркой вспышкой.
И вновь все переменилось.
Посох перестал быть оружием. Странник перестал быть разбойником. Он стоял передо мной и довольно ухмылялся.
Я понял, что меня разыграли.
– Прежде, – повторил он. – Никаких «прежде». Ты всегда будешь мастером. В Ламморе или другом городе. Не важно.
Отправил ножи к балочным чехлам. Не сговариваясь, мы оба возвратились к столу и заняли свои места.
– Если ты знаешь, кто я, – долгий глоток из кружки, – то знаешь мою историю. То, как меня изгнали.
Он кивнул:
– Знаю. И то, что вы в гильдии полагаете, будто намертво привязаны к городу, в который вас послали служить, и к его Храму, тоже знаю. Но вот скажи мне: ты не задумывался, почему тебя изгнали из Ламморы, но при этом не исключили из гильдии?
Я уставился на гостя.
А ведь верно. Никаких вестей из Трордора о том, что я больше не член Гильдии ножей. Гробовое молчание.
– Нет города, нет Храма – и ваши навыки пропадают, а руны слабеют. Так вы думаете.
– Так было всегда, – сказал я.
И осекся.
Коэн понял все по моему выражению лица.
– Ты видел все сам. Твои навыки никуда не пропали. А значит, тот, кто тебя учил, изволил солгать.
Я сжал зубы:
– Осторожнее, путник. Мы говорим о высших наставниках Трордора.
Коэн поставил кружку и придвинулся ближе к столу:
– А наставник рассказывал тебе, зачем нужно стеречь Храм? И почему Храмы стоят в каждом городе?
Я напряг память.
Бесполезно.
– Когда-нибудь, – голос Коэна понизился, – ты узнаешь об этом. С моей помощью.
– Но не сейчас, – хмыкнул я.
Он улыбнулся:
– Не сейчас. Для этого придется пройти долгий путь. Я предлагаю тебе пройти его со мной, Ольгерд из Ламморы. Разумеется, за достойную плату.
– Стать наемником, – уточнил я.
– Да. Ты будешь охранять меня в бесчисленных странствиях.
Качнул головой:
– Мы – не наемники.
– Уже «мы», – ситуация, казалось, забавляла путника, – шаг вперед, поздравляю.
– Хватит ерничать. У нас есть обязательства.
Коэн выпрямился. Оперся на посох.
– Не спеши с ответом. Ты теперь никому не служишь. И смысла в твоей жизни не больше, чем в баклажанах на твоих грядках. Вместо этого ты обретешь стабильный доход, вернешься к привычному занятию, повидаешь свет. И, вероятно, получишь ответы на некоторые вопросы. Те, что мучают твой ум годами.