И в итоге мать провернула хитрую комбинацию: побила дочку чужими руками, удовлетворила свою потребность в доминировании и садизме, а в глазах ребенка осталась спасительницей.
В терапии все детали ситуации четко вспомнились и встали в единый событийный ряд, закрылся гештальт. И теперь уже понятно, что мать действительно хотела избиений и страданий девочки. Мать специально настраивала отца, потом наслаждалась болью дочери, а в итоге все перевернула так, что виноват отец, а она тут ни при чем. Не только вышла сухой из воды, но и предстала в образе святой спасительницы. И девушка долгие годы маму так и воспринимала.
Каковы последствия такого воспитания?
У девушки была диссоциация в течение многих лет, ощущение нереальности, пограничное расстройство личности, зависимость от психоактивных веществ, расстройство пищевого поведения. Она несколько раз была жертвой изнасилования, личная жизнь была и остается неудачной.
Однако все это удалось преодолеть в процессе терапии и работы над собой при помощи техники эмоциональной свободы и других методов самопомощи. Такое сочетание терапии и самостоятельной работы дает самый лучший результат.
А вот еще один комментарий про натравливающую мать.
«Точно такая же история была со мной. Избивал меня отец до полусмерти под воздействием науськивания мамаши. Мы жили в частном доме, и я уходила в самый тихий угол к клеткам с кроликами, а там постоянно сидела и размышляла о своих похоронах. Потом начала убегать из дома, они меня разыскивали, я возвращалась – и снова избиение за побег. Один раз был такой случай: я в куртке уснула за своим письменным столом, мать меня не заметила, но увидела, что нет куртки на вешалке, и они с отцом пошли меня искать, пришли и увидели меня в куртке за столом и избили меня за то, что я убежала без спроса и допоздна где-то “шаталась”. В дальнейшем я старалась долго не приходить домой, бабушка меня называла попитхатныцей (это украинское наречие), то есть по чужим домам прибивалась. Я уже взрослый человек, у меня двое детей, и старшую дочь я несколько раз тоже побила, она мне до сих пор это не может простить. Впоследствии я поняла свою ошибку, с сыном такого уже не было, но с дочерью отношения сложные. А ударила я ее тоже под воздействием своей мамаши. Как я ее ненавижу, вернуть бы все обратно, сбежала бы и не вернулась бы никогда, мужества и сил не хватило на это… А сейчас меня мучает синдром раздраженного кишечника и рвоты на почве стресса. как только какая-то волнительная ситуация или что-то подобное – и начинается рвота или расстройство желудка. Ужас, никакие лекарства не помогают».
Здесь последствие побоев проявляются в таком же отношении к своим детям. Когда вы не осознали, что с вами сделали, вы по умолчанию становитесь тиранами и передаете эстафетную палочку насилия следующим поколениям. Хорошо, что автор этого комментария осознала свою ошибку. Еще одно последствие – это психосоматические болезни. Наиболее часто у жертв насилия в детстве встречаются проблемы с ЖКТ. Однако я хочу напомнить пострадавшим от жесткого насилия в детстве: не отчаивайтесь. Выход есть. Освободиться от груза травмы можно и можно стать счастливыми и здоровыми.
Мальчик на гречке
А если мать не бьет и не подстрекает, а молчит, когда бьют ее ребенка? Как тогда? Несет ли она ответственность за насилие?
Это реальная история, которая случилась в 2019 году в Омске и была освещена во всех медиа. История о Паше Юмашеве, мальчике на гречке. Отчим Паши, Сергей Казаков, ставил его на гречку на несколько часов, при этом бил его, не разрешая держаться даже за стенку. Надо было стоять ровно и прямо, чтобы гречка больнее впивалась в колени. Алина, родная мать Паши, молчала и ничего не говорила. Гречка вросла в кожу, и мальчику делали операцию под общим наркозом, чтобы очистить колени.
Кто такой Сергей Казаков? Программист, довольно состоятельный мужчина, он жил в этой новой семье 2 года. И никто из соседей не догадывался о том, что происходит за закрытыми дверями. Сергей выглядел очень спокойным и презентабельным. Оказалось, что в прошлом браке Сергей бил жену и она ушла от него к родителям. Родители женщины даже не верили своей дочке – настолько он казался им положительным.
Сергей по всем этим описаниям – высокофункциональный психопат, скрывающий свои преступления. Он может контролировать поведение на людях, но издевается над жертвами, пока никто не видит. Пытки над Пашей он записывал на видео, в то время как сам спокойно шел спать. Он объяснял это тем, что ему надо контролировать, не убегал ли мальчик, не держался ли за стену, пока стоял на гречке всю ночь. Психопаты любят сохранять сувениры от жертв своих деяний. Например, насильник делает фотографии изнасилованных женщин, а убийца хранит волосы или какие-то украшения жертв. Сергей сохранял видео пыток. На суде Сергей не выглядел раскаившимся, а, наоборот, говорил, что у него не было выхода: ребенок отбился от рук.
Поведение Сергея идеально подходит под описание антисоциального расстройства личности (психопат), что проявляется в неуважении и нарушении прав других. В Сергее мы видим признаки расстройства: неспособность соответствовать социальным нормам, лицемерие, обман, агрессивность, причинение вреда другим, отсутствие раскаяния, безразличное отношение к причинению вреда другим, отрицание своей ответственности.
А что можно сказать об Алине, маме Паши? Я за ней наблюдала в телепередаче в декабре 2019 года. Девушка выглядела очень странно: совершенно безэмоционально. Когда ее спросили, за что Сергей невзлюбил мальчика, она сказала: «Да это не невзлюбил, это наказание. Мы не знали, как с ним справиться, он воровал и убегал из дома». Неудивительно, что с такими родителями ребенок сбегал из дома. Он хотел спастись от пыток! Он воровал деньги у Сергея, потому что его не кормили, он поступил в больницу крайне истощенным. Алина на допросе утверждала, что мальчик сам не хотел есть.
И за побеги, и за воровство его наказывали стоянием часами на гречке. Родители спокойно спали в соседней комнате, а ноутбук записывал видео, как он стоит на крупе.
У Алины такой отстраненный взгляд, как будто она ни при чем. Она сказала, что сама нашла это наказание в интернете и даже сама попробовала постоять несколько минут, и ей не было больно. Паша же часами стоял на гречке, и она видела, что ему больно, и после таких пыток она сама отмачивала ему колени, а потом забинтовывала. Вот какая святая спасительница. А на следующий день мальчика опять заставляли стоять на гречке на раненых коленях.
На видео, записанном Сергеем, видно, что после пытки мальчик даже не может разогнуть ноги, чтобы встать, а просто отползает. На том же видео слышен ее голос, спокойно уговаривающий мальчика постоять подольше. Он спрашивает: «Сколько еще стоять? Всю ночь?» «Нет, не всю, только до 4 часов», – отвечала «добрая» мама. Трудно себе представить, что мать может так спокойно реагировать на мучения собственного ребенка да еще уговаривать потерпеть и продлить мучения.
Что же за диагноз у Алины? Я не знаю эту девушку лично и могу только предполагать, ориентируясь на свой опыт и критерии психологических расстройств, но очевидно, что есть какие-то серьезные нарушения. Попробую дать несколько возможных объяснений.
Рассмотрим первое. По ее непроницаемому виду можно сказать, что она как будто не в себе. Она ничего не чувствует. Все в зале на передаче плакали, кроме нее. Такое бывает при диссоциации, и это наблюдается у жертв психопатов. Из нее как будто выколотили душу, она уже не управляет собой. Она просто пустая оболочка, марионетка, которой управляет тиран. Чувств нет, желаний нет, только подчинение. Возможно, Сергей Алину тоже бил, хотя она это отрицает. Я не думаю, что такая пассивная и заторможенная женщина могла избежать побоев. Психопат любит обижать слабых, уязвимых и послушных, тех, кто не может сопротивляться.
Когда Алина говорит, ее слова выглядят как выученный текст. Возможно, перед тем как Сергея забрали в тюрьму, они договорились, что она возьмет на себя вину: «Я нашла такое наказание в интернете и попробовала, мы просто не могли справиться с ребенком». Она выучила текст, и теперь повторяет его. Настолько боится наказания, что делает все, что он ей приказал. И родители его предыдущей жены тоже считают, что Алина – это жертва, которую он просто парализовал, как и их дочь.
Второе объяснение – это стокгольмский синдром, или теплые чувства к насильнику. Они сначала возникают как механизм выживания в ситуации насилия, а в дальнейшем теряется понимание реальной ситуации. Жертва думает, что она по-настоящему любит своего тирана. Алина как кролик, загипнотизированный удавом. Сергея посадили в тюрьму, и она мечтает вновь воссоединиться со своим возлюбленным, но к собственному сыну она равнодушна.
Алина сказала, что считает себя виноватой, но ее мировоззрение не перевернулось, то есть о Сергее она думает по-прежнему хорошо. Это при том, что ее собственный сын чуть не умер от пыток. При стокгольмском синдроме рациональное мышление не работает. Жертва не видит никакого вреда, причиненного тираном, даже оправдывает его. Это, конечно, не любовь, а патологическая привязанность, работающая по тому же принципу, что и наркотическая зависимость. Ломка без него, эйфория при виде него, отрицание проблем, нежелание видеть правду.
Третье объяснение – это финансовые проблемы. Алина была ограничена в деньгах, жила в общежитии. Сергей для нее – это решение финансовых проблем. Чтобы удержать источник дохода, она пожертвовала своим сыном и предала его. Конечно, психологически здоровая мать ни при каких обстоятельствах не будет расплачиваться здоровьем ребенка. Такое свойственно в основном нарциссическим или психопатическим матерям, поэтому только финансовые проблемы не могут объяснить ее поведение.
Муж моей клиентки изнасиловал их общую дочь, когда той было 5 лет. Об этом стало известно, когда девочке исполнилось 13. Отец не отрицал, и его посадили. Мама девочки все знала с самого начала, но не спешила защитить дочь, а, наоборот, родила от него еще одного ребенка. Муж избивал женщину, но она была материально зависима от него: она боялась потерять добытчика. После того как мужа посадили, она хотела вызволить его из тюрьмы. Это выглядело как навязчивая идея, она тратила все свое время, обивая пороги разных инстанций. Ей было его очень жаль, она как будто физически чувствовала его непереносимую боль, которую он испытывал в тюрьме. Боль ребенка ее не бепокоила, а боль мужа очень даже волновала и не давала покоя. В конце концов женщина добилась досрочного освобождения. Мужчина пришел домой и через