Мне не нравилось, как собравшиеся на меня смотрят.
– Как здесь оказалась служанка? – тихо, но грозно спросил Кадуан. – Я запретил ее будить. И особо приказал не присылать сюда блондинок.
Советники переглянулись. Невысокую хрупкую женщину с коротко подстриженными золотисто-рыжими волосами – главу армии – звали Луия. Широкоплечий мужчина с темными волосами и выступающей квадратной челюстью – Вифиан – был главным казначеем, хотя больше походил на завсегдатая бойцовского ринга.
– Ваше величество, – тихо произнесла Луия.
– Не сейчас.
Кадуан повернулся ко мне. Я уставилась в пол, но все равно чувствовала на себе его пристальный взгляд.
– Эф, я скоро вернусь. А ты пока отдохни.
«Отдохни». Я не хотела отдыхать.
Фейри вышли, в комнате осталась лишь я. Несколько секунд я не двигалась с места, тяжело дыша. Но затем бесшумно подошла к двери и прижалась к ней ухом.
– …позволить этому продолжаться, – шептала Луия.
– Прошло всего несколько месяцев, – ответил Кадуан.
– Вы уже много в нее вложили, – заговорил Вифиан. – Время играет против нас.
– Вы должны попросить Эф, – настаивала Луия. – Мы нуждаемся в ее помощи. Вчерашняя ночь показала это ясно, как никогда. Без нее нам не выиграть эту войну.
– С ней у нас тоже не получится выиграть. Пока, во всяком случае. Она еще не готова.
Пока.
От ответа Кадуана у меня в груди свернулся горячий клубок гнева. Гнева и… обиды?
Я сама не знала, чему удивляюсь. Ведь фейри не сказали ничего нового. Со мной так поступали всегда. В конце концов, чего еще можно от меня хотеть, кроме как обратить в оружие?
Кадуан сделал пару шагов, будто собрался уходить. Я плотнее прижалась к двери, напряженно вслушиваясь.
– Когда же она будет готова? – Голос Луии прозвучал громче и резче. – Когда аранская королева укрепит свой союз и пришлет к нашему порогу полумиллионную армию? Или после того, как ее опыты принесут успех и она…
– Достаточно.
Кадуан даже не повысил голос, но произнесенное им слово рассекло воздух, требуя тишины.
– Вы понимаете, через что пришлось пройти Эф? Понимаете, что с ней сделали? Пятьсот лет мучений. У нее забрали все: имя, тело. Все до последнего. Только ради того, чтобы превратить в оружие. Люди посчитали, что их желания важнее ее души… – Его голос сорвался, потом он сипло выдохнул. – А теперь вы просите меня поступить так же? Вы хотите, чтобы я принял такое же решение? Чтобы превратился в чудовище наподобие людей?
На несколько невыносимо долгих секунд воцарилась тишина.
– Конечно нет, ваше величество, – наконец ответила Луия.
Вифиан что-то невнятно пробормотал в знак согласия.
– Тогда не предлагайте больше ничего подобного. – С этими словами голос Кадуана затих вдали.
Потянулись долгие часы. Я лежала на полу и рассматривала звезды сквозь стеклянный потолок. Может, мне когда-то нравилось смотреть на звездное небо? Сейчас оно заставляло меня чувствовать себя маленькой и одинокой. Когда я жила внутри Тисааны и Максантариуса, мир окружал меня плотным коконом. Я была надежно укутана мыслями и разумом другого человека. Даже взаперти я не чувствовала себя одинокой.
По крайней мере, не так, как сейчас.
В замке воцарилась тишина, я отчаянно хваталась за любую возможность отвлечься. Закрыла глаза и попыталась снова поймать связь, которую чувствовала раньше. Как ни странно, мимолетное ощущение этой связи делало одиночество только острее. Я тянулась к другим сознаниям, но не чувствовала ничего, кроме собственного разума.
Я все еще лежала посреди комнаты с закрытыми глазами, когда Кадуан вернулся.
– Попробуй как-нибудь лечь на кровать, – посоветовал он. – Она очень удобная.
– Пробовала – не понравилось.
– Почему?
– Слишком…
Слишком много ощущений от разных фактур. Слишком мягко. Удушающе мягко.
Я оставила попытки подобрать правильные слова и вместо этого похлопала ладонью по полу:
– Здесь лучше.
– Как скажешь.
Король склонился надо мной и заглянул мне в лицо. Он переоделся в простую белую рубашку и штаны, скромные даже по крестьянским меркам. Не знаю почему, но я одобрила его выбор: что-то в нынешнем образе казалось обезоруживающим.
Но я сразу же заглушила эту мысль гневом. Кадуан просто использует меня. Для него я всего лишь орудие. Он вернул меня к жизни исключительно ради своих корыстных целей.
Он такой же, как и все остальные.
– Эф, пойдем со мной. – Он протянул руку.
Я не пошевелилась:
– Перестань называть меня этим именем. Оно мне ни о чем не говорит.
– Когда-то тебя так звали.
– Но сейчас все иначе.
– Хочешь выбрать себе другое?
Я скрипнула зубами. Он ничего не понял. Имена нужны живым существам, а я больше не принадлежу к ним.
– Пойдем, – повторил он.
– Куда?
– Тебе надо развеяться. Хочу тебе кое-что показать. – В ответ на мой непонимающий взгляд он добавил: – Конечно, если предпочитаешь сидеть здесь в одиночестве, настаивать не буду.
Тишина. Я снова прикрыла глаза. Кадуан медленно выдохнул.
– Ладно, – тихо произнес он и направился к двери. – Тогда продолжай сидеть здесь одна.
Одна.
Это слово пронзило меня словно нож. Я не хотела идти с Кадуаном. И все же мысль о том, чтобы лежать здесь в одиночестве еще несколько часов, казалась… невыносимой.
– Погоди. – Я распахнула глаза и села. – Я пойду с тобой.
Глава 5
Мы вошли в Башни и спустились на самый нижний этаж, в нескольких уровнях под землей. Меня всегда приводили в одни и те же комнаты – неубранные помещения, очевидно используемые для исследований и экспериментов, где всю обстановку составляли набитые книгами шкафы, уголки для записей и столы для осмотра. В первые мои приходы комнаты выглядели относительно опрятно, но с каждым разом все больше погружались в хаос, словно отчаяние всего аранского государства просачивалось сюда сквозь стены.
Когда меня ввели, королева стояла, склонившись над столом с грудами бумаг и упершись ладонями в его край. На ней была облегающая военная форма: белый мундир и узкие брюки такого же цвета. Серебристые волосы, обычно заплетенные в косы, сегодня были распущены по плечам и только сверху зачесаны назад. Корона безнадежно запуталась в прядях, и я сильно сомневался, что королева сможет ее снять самостоятельно, даже если захочет.
Женщина выпрямилась. Лицо суровое. Под глазами темные круги. На руках и горле пятна крови – как будто переоделась, а помыться не успела.
Я знал ее. Когда-то я знал ее очень хорошо. Уверен в этом. Воспоминания исчезли, но оставили после себя отпечатки. Возможно, поэтому при каждом взгляде на королеву меня охватывала необъяснимая ярость.
С другой стороны, у меня имелось более чем достаточно причин ненавидеть ее за недавние воспоминания, которые еще сохранились.
– Что это?
Она помахала передо мной листом пергамента, где чернилами были вычерчены три фигуры – те, что я рисовал в камере. В последний раз, когда меня приводили сюда, я нацарапал их в бреду на клочке бумаги, наполовину потеряв рассудок после опытов.
Я промолчал.
– Это карта?
– Скорее всего, – раздался другой голос из противоположного угла, и я напрягся.
Худой пожилой мужчина-вальтайн поднялся и одарил меня леденящей душу улыбкой маньяка:
– Возможно, ему удалось что-то подглядеть у той фейри, что завладела им. Разве не любопытно?
Вардир. Я помнил, что ненавижу и его.
– Надо сказать, я удивлен, – вслух произнес я.
– Удивлен? – Королева приподняла бровь.
– Да. Ты даже не пытаешься скрыть, что в отчаянии. Притащила меня сюда среди бела дня, даже не дав себе времени смыть кровь. Неужели все настолько плохо? Сколько там сегодня погибших добровольцев?
Я кивнул на дверь в противоположной стене.
Королева задержала на мне взгляд на секунду дольше, чем следовало, потом отвела глаза:
– Я не нуждаюсь в твоих нравоучениях. Предатели, особенно в военное время, не имеют права отчитывать меня за меры, которые я принимаю, чтобы спасти свой народ.
Пламя. Крики. Город, полный сгоревших тел, и семьи, которым только и оставалось, что хоронить кости и пепел родных.
Поток образов, как всегда, сопровождался легкой тошнотой. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить самообладание.
В голове снова зашелестел шепот Илизата: «Возможно, все вокруг существует на самом деле, и вот это самый большой кошмар».
В редкие моменты – например, сейчас – я чувствовал благодарность за свой сломленный рассудок. Вероятно, о некоторых вещах действительно лучше забыть.
Королева повернулась к Вардиру, скрестив на груди руки.
– У нас должно получиться, – прошипела она. – Делай все, что считаешь нужным. Времени мало.
– Не моя вина, что он стал еще более бесполезным, чем в прошлый раз, – раздраженно возразил Вардир.
– Хватит оправданий, – отрезала королева. – Ступайте.
Дверь в дальнем конце комнаты открылась. Стражники подхватили меня под руки, но я встал сам.
За этой дверью скрывалось небольшое круглое помещение с белыми стенами, белым полом и белым потолком. Когда мы вошли, двое охранников как раз вытаскивали безжизненное тело через вторую дверь. Перед тем как она захлопнулась, я успел заметить беспомощно болтающиеся ноги со вздувшимися, налитыми густой черной кровью венами.
Слева было широкое окно – чтобы наблюдать за тем, что происходит внутри круглого помещения. Окно надежно защитили заклинаниями, как я узнал во время одной из многочисленных попыток бунта. Тем не менее я едва не убил человека, который пытался меня удержать, когда я с размаху бросился на стекло, и, хотя оно устояло, сама попытка принесла мне огромное удовлетворение.
Но сегодня я не стал бунтовать. Молча подошел к столу в центре помещения и послушно улегся на него. Уставился в потолок: ярко-малиновой краской на нем были нарисованы стратаграммы.