— Я всегда знал, что меня это ждет.
Теперь уже пришел черед Ардана с удивлением повернуться к своему… сожителю? Второму мужу матери? Он не знал, как правильно сказать. Ни отчимом, ни, уж точно, «приемным отцом» он Келли не только называть не собирался, но и никогда не думал про него в подобном ключе.
Келли это просто… Келли.
— Колени, — бывший шериф указал сигарой на ноги. — Из-за службы в кавалерии. Знал, что с ними не все в порядке. Я вижу, как ты на них смотришь, здоровяк. Не забывай, что я, все же, работал на весьма специфической работе, так что… — Келли протянул руку и закрыл окно. — тоже что-то могу. Не так, конечно, как Плащи, но получше маршалов.
Арди кивнул.
— Давно? — задал он короткий, обрубленный вопрос.
Келли ненадолго повернулся к нему, а через несколько тяжелых ударов сердца отвернулся обратно к звездам.
— Еще когда ты приехал в прошлый раз, — ответил он не просто сухим, а будто высушенным голосом. — Когда я сказал, что подозреваю, что наш садовник вовсе не садовник, ты совсем не удивился. Ну а мне, Ард, не так и сложно отличить мозоли, оставленные тяпкой от мозолей, которые получаешь, когда постоянно тренируешься с револьвером. Вон, у твоего брата уже скоро такие же появятся и не могу сказать, чтобы я был сильно этому рад.
— Тогда запрети ему ходить на стрельбище.
Келли снова хмыкнул.
— Ты ведь понимаешь, что это глупая идея?
— Понимаю.
— Тогда зачем предлагаешь?
Арди ненадолго прикрыл глаза.
— Потому что волнуюсь за Эрти, — ответил он через некоторое время. — И потому, что не хочу с ним конфликтовать на этой почве. А подобный конфликт вызовет не просто спор, а нечто большее.
Келли поднял пепельницу и положил ту на свой начавший разбухать живот.
— Подставишь под удар меня? Чтобы использовать для достижения своей цели, но при этом сделать все чужими руками?
Арди ответил мгновенно, без тени сомнений и без малейшего укола совести:
— Да.
— И не потому, что меня не жаль, а просто Эрти тебе куда больше дороже, чем я?
Арди вспомнил, как в детстве не сомневался, что если смертельная опасность будет угрожать Кене и Эрти, то он в первую очередь спасет брата, а уже затем сестру. И данное осознание его тяготило с того самого дня.
Но что касательно Келли — тот стоял в очереди на спасение на самом последнем месте. Нет, Арди бы помог им всем, просто кому-то с куда большим волнением и самоотдачей.
Так что он ответил честно.
— Да.
Густые усы Келли дрогнули, намекая на не очень-то радостную, но улыбку.
— Ты честен, Ард. Уж что-что, а это мне всегда в тебе нравилось, — бывший шериф поднял сигару перед глазами и вгляделся в красный ободок, постепенно сжигающий листья табака. — Военный следователь или следователь второй канцелярии?
Ардан промолчал.
— Садовник уже второй раз пропадает в тот же день, когда ты приезжаешь. А еще ты носишь посох без чехла, вообще не переживаешь, что кто-то может задать какие-то неудобные вопросы, ну и, чего греха таить, твой взгляд поменялся окончательно и, наверное, бесповоротно.
— Взгляд?
Келли кивнул.
— Помнишь, когда ты приезжал зимой, я говорил, что он стал холоднее, но сохранил свою наивность.
— Помню.
— Ну, — протянул Келли, продолжая разглядывать сигару. — не могу сказать, что наивность совсем уж пропала из твоих гляделок, но что скажу точно… я успел повидать такие глаза, Ард. Глаза людей, которые выяснили и при помощи собственных рук убедились, насколько хрупка чужая жизнь. И как легко её оборвать. Одним выстрелом из револьвера. Одним ударом ножа или кулака, — Келли искоса глянул на Арда. — Одним заклинанием… Н-да. Год назад из Эвергейла уезжал мальчишка в теле мужчины и с повадками зверя, а теперь передо мной военный маг.
— Не военный.
— Значит — Плащ?
Арди кивнул.
Келли выругался. Грязно и некрасиво. Так, как Ардан ни разу не слышал, чтобы шериф ругался.
— Я не стану говорить тебе, что произойдет с твоей матерью, если в какой-то день на нашем пороге окажется человек в черном костюме и с черной шляпой, который передаст ей твои погоны и похоронную записку, — бывший шериф глубоко затянулся. Глубже, чем обычно. — Но теперь, Ард, тебе придется постараться, чтобы похоронку не получила не только Шайи, но и та очаровательная девушка, которая в данный момент возится с твоей сестрой и только слепой идиот не увидит, насколько сильно Тесс любит детей.
Арди промолчал. Он не стал говорить, что и он тоже любил детей. Они его не боялись. Ни нечеловеческого цвета глаз. Ни столь же звериных клыков и неправильной формы ногтей. Никогда не боялись.
Подул ветер, принося с собой ароматы степи и лепестки полевых цветов.
— Это как-то связано с историей семьи твоего отца?
Ардан мог бы добавить, что и с историей семьи матери тоже, но, судя по всему, Келли ничего не знал о дедушке Шайи, Александре Тааковом. И к лучшему. Так что он просто ответил:
— Сложно, Келли. Сложно сказать…
— Пф, — раздалось немного презрительное фырканье. — Действительно — Плащ. Даже говоришь, как они.
— Ты уже имел дело с офицерами второй канцелярии?
Келли снова затянулся и выдохнул едкое, темное облако.
— Когда-то давно. На Армондской границе, — ах да, Келли же, до возвращения в Эвергейл, служил в кавалерии. — Я оказался там уже после того, как Шанград освободили от кочевников. Служил в отделении конной штурмовой группы. Нас отправляли, порой, в помощь разведывательным и карательным рейдам. И один раз пришлось сопровождать группу оперативников Черного Дома. Что-то им требовалось добыть у одного из небольших племен, живших на границе.
Ардан решил не сообщать деталей своей работы и ставить Келли в известность о том, что в таком случае тот имел дело не с Плащами, а с Кинжалами. До и особой роли данный нюанс не играл.
— Удачно?
— Вполне, — пожал плечами Келли. — Два легко раненных и одна убитая лошадь. Считай вернулись без потерь. Премию еще получили. Парни рассчитывали на награду. Медаль там или орден даже. Вылазка то серьезная оказалась, но секретность и все такое. Так что нам выдали годовой оклад. Что тоже, в общем-то, неплохо.
Арди подумал о том, что хорошо, что этого не слышал Милар.
Келли снова слегка повернул подбородок и, так же исподлобья, косо посмотрел на Арда, а затем сместил взгляд на ключ в его руке.
— Мы ведь никогда не общались по душам, Ард, — шериф, придерживая сигару, почесал висок. Он так всегда делал, когда чувствовал неловкость. — И я прекрасно понимаю тебя. Наверное, если бы я вернулся с фронта и обнаружил, что моя мать вышла замуж за кого-то другого, да еще и родила от него ребенка, то я бы тоже не был особо счастлив.
— Дело не в этом, а…
— Я ведь говорил, Ард, что ты честный парень, — перебил Келли. — Так что я понимаю, что дело именно в этом. И я смирился с данным фактом. Еще в тот момент, когда в первый раз увидел тебя шесть с половиной лет назад. Понял, что так оно всегда и будет. Что в твоих глазах наша семья всегда будет разделена. На тебя, Шайи и Эрти, и меня с Кеной.
Арди не стал спорить. Просто потому, что почувствовал горячий укол если не звериной ярости, то уж точно негодования, когда Келли сказал слова «наша семья».
— А еще я понимал, что терпеть мне придется не всегда и ты, когда-нибудь, свалишь отсюда и нам станет поспокойней, — Келли не вкладывал в свои слова никакого негатива, просто выкладывал то, что у него накопилось на душе. Может они с Перси сговорились? — Раз не будешь спрашивать почему я в этом был так уверен, то отвечу сам. Потому что я увидел в тебе то же самое, что мой отец видел во мне, когда не стал удерживать от того, чтобы отправить письмо армейским рекрутам. Мне всегда было тесно в Эвергейле. Я всегда хотел уехать. И, если честно, не планировал возвращаться.
— А почему вернулся?
— Похоронить мать с отцом, — буднично, недрогнувшим голосом, ответил Келли. — Взял с собой жену. Хотел познакомить её с сестрой. А в итоге похоронил еще и их обеих. И жену. И сестру. А затем её мужа. Племянников. А еще воспоминания. Потому что Шанти’Ра сожгли нашу ферму дотла. Не осталось ничего, Ард. Только черная, выжженная земля и обгоревшие кости. В том числе и детские.
Арди вспомнил слова матери. О том, что она потеряла мужа, а Келли жену. Но это в ночь когда Шанти’Ра напали на Эвергейл. Вот только еще до того, они погубили сестру Келли.
— У меня не осталось никого, Ард. Кроме револьвера и бутылки. И каждый вечер я прикидывал и думал, что мне засунуть себе в горло — виски или свинец. И знаешь — один раз победил свинец. Только вот револьвер дал осечку. Не выстрелил, зараза. А второй раз я спустить крючок не успел, — Келли выдержал паузу и, украдкой, провел ладонью по лицу. Шериф не был сентиментален, но не был и бесчувственным. Просто человек. Как все они. — Все случилось в офисе. Я задержался с бумагами. Твоя мама тоже задержалась. Она принесла что-то на подпись и успела выхватить мое железо до того, как я раскрасил бы стены своими мозгами.
Интересно, как сложилась бы их жизнь, если бы Шайи в тот день не стала задерж…
— Ты сейчас думаешь, что было бы, не задержись Шайи на работе, да?
— Да, — снова без промедлений ответил Ард.
— Честный… честный и жестокий, — и Келли тоже снова, без тени обиды или злобы, фыркнул. — Как зверь.
— Келли, меня воспитывали барс, волчица, рысь, медведь и бельчонок.
— Ха, знаешь, бельчонок в данном перечне выглядит немного нелепо.
— Почему?
— Потому что он из них самый безобидный.
Безобидный Скасти… вряд ли Арди сегодня услышит что-то столь же далекое от реального положения дел.
— Матушка тебе этого не рассказывала?
Ардан покачал головой. Видимо не хотела портить впечатление о своем новом муже.
Келли внезапно, кряхтя и цедя ругательства, наклонился и вытащил из-за голенища рабочих ботинок короткий нож. Но не рабочий, а боевой.