Не дав ему договорить, я молча вытащила из кармана плаща вышитый кошелек и отдала озвученную сумму. За глупость и несдержанность проще заплатить деньгами, чем дипломом о высшем магическом образовании.
На обратной дороге я заглянула в продуктовую лавку за едой для Матильды. Вряд ли в образе кошки она будет пить на ужин густой овощной сок, такого отвратительного цвета и вида, что меня передергивало, значит, стоило купить мяса. Однако к закрытию ничего, кроме стейков из мраморной говядины, не осталось. Скрепя сердце я попросила превратить кусок отборного мяса в рубленый фарш и завернуть в бумажный кулек. Взгляд лавочницы был бесценен.
За время моего отсутствия комната успела проветриться и заодно выстудиться. Матильда преспокойно спала, свернувшись розовым клубком у себя на кровати, и только настороженно повела ушами. Она наблюдала, как я закрыла окно и вытряхнула кошачий ужин на блюдце от фарфоровой чайной пары, привезенной из дома.
– Стол накрыт! – объявила я.
Ужин кошку не вдохновил. Она понюхала порубленный стейк из мраморной говядины с таким видом, словно ей предложили позавчерашний заветренный сэндвич, подняла хвост трубой и противно мяукнула, требуя другой еды.
– Ты обалдела морду воротить? – возмутилась я. – Отборная говядина, между прочим!
Матильда мяукнула погромче, словно пытаясь сказать, куда мне следует отправиться на пару с бывшим стейком.
– Ну и ходи голодная, – буркнула я.
С самым злобным видом она принялась скрести лапами по полу, делая вид, что презрительно закапывает королевский, по человеческим меркам, ужин. Видимо, по кошачьим – он был недостоин внимания даже подзаборных бродяжек.
И тут в голову пришла неприятная мыслишка. Матильда застряла в розовой шкуре на два дня! Умывание она себе организует, а остальные удобства ей следует предоставить. Иначе вдвоем в общежитской комнате мы не выживем.
Под уборную пошел деревянный ящичек с веселыми ромашками на боках. Он как родной встал в угол. Я даже кошку с ним познакомила: указала пальцем и объяснила, для чего у нас в комнате появилось интерьерное новшество. Матильда еще разок закопала тарелку с мясом.
– Ладно, кто кошку заколдовал, тот песок и добывает, – пробормотала я и вытащила из ящика серебряную чайную ложку с именем Лукреция, выбитым на черенке. Взяла бы цветочный совок, но такого инструмента у нас не водилось.
Прихватив ящик, я вышла на улицу разорять клумбу под окнами общежития. Уверена, со стороны выглядело так, будто я не землю набирала, а воровала луковицы отцветших тюльпанов, чтобы устроить на подоконнике личный цветник. Повезло, что уже стемнело.
Копать землю чайной ложкой оказалось сомнительным развлечением. Приходилось помогать руками, но все равно только дно покрыла.
– Цветы воруешь? – раздался над головой голос Сиона Кэллага, старшего брата Матильды.
От неожиданности я замерла и мысленно выругалась. Принесла же нелегкая Кэллага-старшего именно сегодня! Он изучал высшую магию в колледже Валлион, лучшем в рейтинге университета Ветфорт, и, если верить Матильде, уже получил приглашение в магистратуру. Кроме как «заноза» она его не называла, но в этом я с ней солидарна. Редкостная заноза этот ее старший братец!
Сунув руки в карманы фасонистых брюк, он с любопытством разглядывал разоренную клумбу и меня заодно. Высокий, худощавый, с идеально уложенными светлыми волосами. Несмотря на разницу в возрасте они с Матильдой были до смешного похожи чертами лица и кривоватой ухмылкой одинаково.
Решив, что проще согласиться с нелепой версией, чем случайно ляпнуть о кошачьем преображении ее сестры, я щедро предложила:
– Тебе парочку наковырять? Тюльпаны красивые.
– Чулки дашь, чтобы хранить? – хмыкнул он.
– В носки положишь, – буркнула я.
– Ты в курсе, где Матильда? Я стучался, но она не открыла.
– Не слежу за твоей сестрой. – Отряхнув руки от земли, я подхватила ящик и выпрямилась. – Когда появится, скажу, что ты ее искал. Удачи, Сион.
– Эй, Лука! – остановил он мой горделивый побег.
– Что еще? – обернулась я.
– Орудие грабежа забери. – Сион указал подбородком на клумбу.
В земле горделиво торчала чайная ложка. Вообще-то, подписанная моим именем. Комендантше мадам Пембрук даже напрягаться не придется, чтобы узнать, как зовут крота, под покровом ночи перерывшего ее цветник. Пришлось вернуться и забрать забытую ложечку.
В окнах на первом этаже загорелся свет и озарил перековырянную землю. Между завядших тюльпанов тянулись бороздки выкопанной земли и красовалась одна весьма примечательная ямка. Все цветы остались на месте.
– Лук в землю посажу! – упреждая насмешливые вопросы, заявила я.
– Да я ничего и не спрашивал, – хохотнул Сион и, подняв воротник на твидовом пиджаке, зашагал по дорожке.
Ночь прошла беспокойно. Матильда вела себя, как подзаборная оторва, впервые попавшая в дом. Орала, скандалила в обычной манере, сбрасывала баночки. Мы жили на первом этаже и от грохота страдали только мыши. Утром обнаружилось, что соседка презрела любовно организованный ящик… и испортила мне туфли! Видимо, отомстила за превращение.
– Матильда, – взвыла я, – ты же приличная девушка! Мне тоже жаль, что я превратила тебя в кошку, но зачем в туфли-то? Я тебе землю, между прочим, серебряной ложкой копала!
«Приличная девушка» дрыхла на своей кровати и даже ухом не повела.
За завтраком в общей столовой однокурсницы спросили, куда Матильда запропастилась. Пришлось соврать, что она срочно укатила домой, но скоро непременно вернется. В ее скорейшее возвращение я искренне верила! И почти расслабилась, как в столовую, вошла мадам Пембрук, высокая, худосочная дама с идеальной короткой стрижкой на седых волосах.
Она утвердилась в самом центре обеденного зала. Поджав накрашенные карминовой помадой губы, оглядела притихших девушек и резким голосом прокаркала:
– Признавайтесь, кто прячет в своей комнате животное!
Душа ушла в пятки, а ложка едва не выпала из рук.
– Не смейте друг друга покрывать! – потребовала комендант. – Сегодня ночью чья-то собака перерыла тюльпаны! Все равно по лаю выясню, у кого она живет!
– Госпожа Пембрук, – с возмущением проговорила староста второго этажа, – я вчера собственными глазами видела, как какой-то парень выгуливал на вашей клумбе пса!
Народ одобрительно загалдел, подхватывая версию, что злодей был пришлым и коварно запустил в тюльпаны питомца.
– Что за парень? – Комендантша сузила глаза.
– В темноте толком не разглядела, – не испугавшись недоверчивого взгляда, с достоинством ответила девушка. – Но пес был огромный!
Видимо, размером со второкурсницу из угловой комнаты на первом этаже… Только усилием воли мне удалось не спрятаться под стол. Вдруг найдутся глазастые, способные признать во мне того самого пса-землероя? Но обошлось: комендантша ушла, испортив всем аппетит, а соседки принялись обсуждать смелого героя, не побоявшегося дерзкой эскапады.
Всю первую лекцию я не находила себе места от беспокойства. Так и представлялось, что голодная Матильда, презревшая отборную говядину, устроила погром и громко мяукала под дверью, требуя ее накормить. Мы с родителями никогда не держали дома домашних питомцев, но логика подсказывала, что сытая кошка – тихая и спокойная кошка. Хотя, возможно, с Матильдой постулат не работал, и она в любом состоянии была скандальной.
На следующем занятии я даже не пыталась сделать вид, что заинтересована лекцией, а потребовала от «Книгочея» рассказать, чем именно кормить капризных хвостатых принцесс. Начитавшись советов бывалых кошатников, я сбежала в продуктовую лавку и вернулась в общежитие с распухшей от свертков учебной сумкой. Да я себя так не баловала, как Матильду!
В комнате царили порядок и тишина. С подозрением я позвала соседку по имени, и заспанная розовая кошка лениво вылезла из-под кровати. Она потянулась на фоне занавески на чуток приоткрытом окне. По центру тонкого тюля тянулись распоротые насквозь полосы. Матильда точила о занавески когти! Не знаю, как я не схватилась за полотенце, чтобы вбить в нее немножко воспитания.
– Менять их будешь за свой счет! – пригрозила я кошке.
Та зашипела в ответ и отказалась испробовать угощения. Ни куриная печенка, ни порезанная стружкой индейка ее не заинтересовали. Зато к моей последней паре приличных туфлей она принюхивалась с большим интересом! Пришлось убрать обувь в шкаф.
– До завтра! – пробормотала я. – Осталось потерпеть до завтра, а потом она снова заговорит человеческим голосом…
За ужином вся столовая обсуждала, что мадам Пембрук устроила засаду: засела у себя в комнате и ждет парня с собакой. Решила взять хулигана с поличным! И меньше всего я ожидала обнаружить этого самого хулигана у себя под дверью. Дотошная комендантша оказалась так занята отловом Сиона Кэллага, что пропустила, как он без проблем вошел в общежитие через парадную дверь и преспокойно минул ее комнату.
– Матильды снова нет? – протянул он.
Внутри шевельнулось беспокойство. Старательно следя за лицом, я пожала плечами, но щеки предательски вспыхнули.
– Знаешь, что меня беспокоит, Лука? – Сунув руки в карманы, Сион сделал ко мне шаг, и я невольно попятилась. – Ты всем говоришь, что Матильда уехала домой, но до дома она не добралась. И куда она могла деться?
– Да я понятия не имею! – не особенно убедительно возмутилась я. – Вчера вернулась до комендантского часа, рано утром ушла…
– Ладно, – невозмутимо согласился он. – Обращусь к стражам. Они ее вернут, а то маменька в ярости.
Сион обогнул меня.
– Стой! – Я вцепилась в рукав его пиджака. – Не надо стражей! Матильда в комнате. Она просто… пока не может выйти.
Кэллаг-старший одарил меня торжествующим взглядом и спросил:
– И что же с ней произошло?
– Она сейчас сама на себя непохожа, – туманно пояснила я, с трудом представляя, как расскажу, что превратила его сестру в кошку.
– Волосы в розовый покрасила? – насмешливо спросил он.