Я открыл перед Наташей дверь, и мы вошли в «Снежную королеву». Быстро окинув взглядом приличных размеров зал, я понял, что просто отдохнуть уже не получится.
Глава 3
Обстановка клуба была выдержана в чёрно-белых тонах. Столики чёрные, диванчики и стулья белые. И наоборот. Чёрное и белое причудливо перетекали друг в друга. Взболтано, но не перемешано. Пол с хаотичными плавными переходами чёрно-белого. Дорогой пол, отметил я. Такие плавные переходы – это вам не ламинат. Да вообще, место дорогое. И людное. На танцполе тесно, музыка стандартно не тихая, на галерее, что шла вторым этажом опоясывая зал, тоже, вроде как, почти все столики заняты. И буквально в пяти метрах от нас стоял Елисей. Я к этому готовился, но, сука, оказался не готов.
– Елик, и ты здесь! – оказывается, они с Наташей знакомы.
– Привет, Наташ, – с улыбкой ответил белобрысый худой парень высокого роста, которого я могу убить прямо сейчас.
Я почувствовал себя очень и очень странно. Елисей посмотрел на меня, а я тут же наклонил голову, уставившись в пол. Почему-то я был абсолютно уверен, что, стоит мне посмотреть ему в глаза, он всё поймёт. Я могу убить его прямо сейчас! Прямо сейчас я могу его убить. Убить. Сейчас! Эта мысль казалась настолько правильной и важной, что заполнила весь разум. Уверен, если бы я продолжал смотреть на Елисея, то не удержался бы, чтобы побежать к нему с совсем не дружественными намерениями. Этого делать нельзя. Не сейчас. Я успокаивал себя, но было тяжело. В это время Наташа и Газецкий уже подошли к Елисею и поздоровались. Я всё также стоял на расстоянии пяти метров и не мог решить, подойти или выскочить из клуба. Кое-как я взял себя в руки и с грацией сломанного робота всё-таки подошёл. Тело реально слушалось меня очень плохо.
– Привет, я Леонид, – голос был как не мой, но никто вроде внимания не обратил, да и было достаточно громко.
– Елисей, – сказал Елисукасей и протянул руку. Меня начало потряхивать сильнее. Я вдруг невероятно отчётливо осознал, что вот он стоит рядом, худой, тонкая шея, и я сейчас без всяких особых приёмов могу эту шею сломать. Яркая и простая картинка. Пять секунд. Даже быстрее. Да я ему вообще голову оторву, пока кто-то успеет прийти на помощь.
Рука Елисея повисла в воздухе.
Ненадолго.
Я пожал его руку. Надеюсь, выглядело, будто ничего такого не происходит. Жму не сильно и не слабо. На сбои в моём поведении обратили внимание сразу Газецкий и Наташа. Оба увидели, что что-то не так.
– Пока ехали, что-то нехорошо стало. Где здесь туалет? – обратился я к Наташе, стараясь не смотреть на Елисея.
– Там! Точно всё хорошо? – указала в угол зала Наташа, совершенно искренне с заботой глядя на меня.
Её искренняя эмоция помогла мне переключиться на неё и немного успокоиться. Я взял себя в руки и буркнув:
– Всё нормально, просто укачало в машине, подташнивает, – быстрым шагом направился в туалет.
В туалете два парня курили и общались, по их виду было понятно, что они не спешат выходить в зал. Меня трясло. Надо было успокоиться. Хотел умыться, но решил не обращать на себя внимание парней, зашёл в пустую кабинку. Сел на унитаз. Мысли метались. Я могу закончить всё здесь и сейчас. Вся глупость такого «плана» компенсировалась его доступностью и простотой. Соблазн избавиться от навязчивого состояния был настолько велик, что я позволил себе несколько минут просмотреть в уме разные варианты того, как я подхожу и сворачиваю Елисею шею, как я разбиваю бутылку и втыкаю «розочку» ему в… тоже шею. Потом я так же в уме просмотрел, как меня скручивают, представил лицо мамы, когда она узнает такие новости. И немного успокоился. Немного мне было мало. Представил лица ребят, друзей, родственников, тренера… Я не хотел, чтобы они думали обо мне плохо. Я ничего плохого делать не собирался… Опять резанула сознание странная мысль, что я чтото упускаю... Обо мне будут думать, плохо, а я не делаю плохо, так как убить Елисея – это не плохо… Почему же они будут думать плохо… Мысли замедлились, будто я сегодня не газировку с соками пил, а бухал, обгоняя всю компанию. Заболела голова. Но при этом кровожадность немного уменьшилась. Я постарался взять мысли под контроль и сосредоточился на плане: следить за Елисеем. Я здесь, чтобы следить. Я его убью, но не сейчас. Убью! Но позже. Главное, что убью! Но сейчас главное, что не сейчас. Я уговаривал сам себя. Кстати, а как следить-то, если я с ним в одной компании буду? Получается, только сидеть рядом и слушать. Главное, стараться на него не смотреть. Я успокоился. Ну, почти. Вышел из кабинки и долго умывался холодной водой, пока не успокоился ещё раз. Всё. Я готов. Надо идти обратно в зал.
Компания из четырёх парней, включая Газецкого и Елисея, и пяти девчонок располагалась вокруг столика на галерее, сверху был виден танцпол. Я поднялся наверх и направился к столику, одновременно присматривая себе место подальше от Елисея.
– Ты чего такой бледный? – вполне искренне поинтересовался Андрюха.
– Да что-то подташнивало. Сейчас нормально уже, – как мог спокойно ответил я.
Остальные на нас внимания особо не обращали. Елисей сидел рядом с двумя девушками, но было непохоже, что у него с кем-то из них отношения. Просто так сели. Я сел напротив. Шпион блин. Но, с другой стороны, всё удачно. Никаких подозрений я не вызываю, вроде. Ну, главное, не смотреть на него. Если не смотреть, то ненависть и желание убить не полыхают, а просто тлеют.
– А давно это клуб открылся? Я первый раз узнал о нём только сегодня, – спросил Газецкий. Мне, кстати, тоже интересно. Наташа это место назвала «для своих», а по факту просто ещё один клуб. Ну, может, более выпендрёжный.
– Около месяца работает, – ответила девушка, которая сидела справа от Елисея.
– Наталья Тимофеевна, ты говорила, что он для своих, для кого «для своих», – поинтересовался я, не изменяя, как обычно, своему правилу именовать особ женского пола по имени отчеству.
– Здесь просто очень хороший фэйс-контроль. И возможностей отдохнуть больше, чем в любом другом клубе, – таинственно ответила Наташа, не особо напрягаясь на имя-отчество. Видимо, в обычной жизни Наталья Тимофеевна она чаще, чем Наташа.
– А что можно тут, чего нельзя в другом месте? – продолжал свои вопросы я, хотя было видно, что Наташа просто на ровном месте опять наводит тайну и важность.
Неожиданно мой вопрос вызвал громкий смех у всей компании. Не смеялись только Елисей и Андрюха. Первый понимающе улыбался, а второй также ничего не понимал. Какие-то они неадекватные. Точно! Неадекватные! Снежная королева. Снег. Наркотики. Я пригляделся к девчонкам, которые сидели рядом с Елисеем. Да они же под наркотой. Не в хлам, но приём имел место. Сразу всё стало более-менее понятно. Вся эта склонность на ровном месте создавать таинственность и важность. Это же обычный наркоманский образец поведения. Наташа-то употребляет! Не то, чтобы я был специалистом по наркоманам, но заметил, что наркотики часто усиливают в человеке какую-то одну черту, и он становится неадекватным. Одна из общих чёрт для многих наркоманов – это излишний драматизм. Таинственность, недомолвки, преувеличенная важность событий. Одно из проявлений. Бывает наоборот – излишняя прямота, цинизм, равнодушие. Причём человек становится склонен к этому варианту поведения даже если он недавно не принимал. Впаивают наркотики в человека какое-то дерьмо. Всё просто – передо мной сидели наркоманы. Нет никакой тут привилегированности. Тут просто толкают дурь.
– Ладно, не отвечайте! – шутливо поднял я руки, – Потом догадаюсь сам.
– Леонид, а ты чем занимаешься? – заинтересовалась мной худенькая девушка в очках и коротком платьице.
– Я строитель. Работаю на лесах. Сейчас реставрируем гостиницу… – только начал рассказывать о своём совсем не мажорном образе жизни я, как был резко перебит.
– Подождите! Так это он!!! – неожиданно заорал самого ботанического вида парень в очках. – Я его знаю, это Маугли!!! Ты же Маугли? Да?
– Да, так меня зовут намного чаще, – пришлось согласиться мне.
Чёртовы наркоманы. У меня появились серьёзные опасения, что сейчас мне будет немного стыдно.
– Да, это Маугли. Большинство людей даже имени его настоящего не знают. А что? – подтвердил Газецкий.
– Вы умрёте сейчас! Да он такое умеет! Я покажу! – ботаник, сука, разбушевался.
Я понял, что мне не спастись. Всё идёт совсем не туда.
– Да ничего такого я не умею… – попытался убрать внимание со своей персоны я, но после таких громких криков ботаника шансов переключить внимание на что-то ещё у меня не было. Никто не обратил внимание на мои робкие «да ничего такого». Ботаник уже открывал видео на своём телефоне…
Мне не надо было смотреть, я прекрасно знал, что за ролик покажет этот чёртов очкарик. Конечно, шедеврально получилось… Сейчас придётся снова всё рассказывать. И отвечать на вопросы…
Началось всё безобидно. Моя бабуля презентовала мне льняные дедовы семейные труселя. Белые с розочками. Сказала, что, мол, дед их ни разу не носил. Это были классические здоровые семейники. Ну, я их и одел на работу. Под просторные джинсы оказалось удобно. Пацаны в раздевалке долго ржали над ними, когда увидели. Ну, вот, прям, ретро такое, что за километр видно. В тот день мы ставили леса, а не работали с шубой, поэтому я не одевал халат, а оделся полегче. Закупались «спецодеждой» мы обычно в сэкондхэнде. Если рабочая одежда быстро пачкается и становится негодной чуть ли не за день-два, то надо было искать самые дешёвые варианты. Секонд-хэнд – как раз неплохое решение. В тот день я был одет в пиджак с оторванными по локоть рукавами, синюю бандану (на самом деле это был оторванный от простыни кусок ткани), джинсы с порванными коленками, кирзовые сапоги с портянками из той же простыни, что и бандана, и поверх банданы классическая строительная каска. После обеда я раньше всех залез на леса и просто стоял на высоте третьего этажа и ждал, когда все придут, чтобы продолжить работать. Настроение было весёлое. Подул ветер и сдул несколько песчинок мне за шиворот, зачесалась спина. Я стал тереться спиной о стойку лесов. Вдруг снизу услышал: