— Я тогда очень злой был. Стал убийцей, хотя очень этого не хотел. Мысли были, что я типа вышел на тропу войны, что вы об меня зубы обломаете. В таком духе. Вот я этот «железный зуб» и сломал. Так что первая твоя мысль правильная была. Потом у меня был незабываемый опыт по обыску мёртвых тел, погрузке их в машину, транспортировке в укромное место и закапыванию под деревом в лесу. Кстати, если ты уж совсем мне не веришь, то могу свозить, показать, думаю, их до сих пор не нашли.
— Нет, спасибо. И что дальше было?
— Потом я ехал в практически бессознательном состоянии и остановился переночевать в относительно глухом месте. Заснул в кустах. Проснулся и увидел, что за мной приехала ещё одна машина с двумя бойцами этого ЧОПа. Выследили по телефонам. Я подслушал их разговор. Оказалось, что из-за того, что трупы никто не нашёл, то и не понятно, кто жив, а кто мёртв. И одна из версий прозвучала, что Степан украл нож босса. Я понял, что если они найдут машину, то могут вычислить, что Степан мёртв, тогда будут искать меня, и могут что-то плохое сделать семье. Я решил продолжить воевать всерьёз и убил и этих двоих тоже. Одного даже пытал. Ну, не совсем пытал… Ранил и пока он истекал кровью и мучился, я его допрашивал. Он просил меня скорую вызвать, а я просил его отвечать на вопросы и потом, когда он всё, что мне надо рассказал, застрелил.
Глаза у Крапивы потемнели. Она смотрела на меня со странным выражением лица, понять которое я не мог. Может, презирает, может, ненавидит, может что-то своё думает. Я решил продолжать:
— Я сжёг одну машину и на другой поехал прятаться. Заехал в Верхние Битюги, купил еды, подстригся. Потом поехал на развалины гипсового комбината. Там спрятался и сжёг вторую машину, перед этим связавшись с боссом этих отморозков и выставив всё так, будто я — это Степан. Босс поверил. Приехали пожарные и полиция. Потушили. Потом этот Анатолий Федорович, так босса звали, приехал с сыном. Сын его мужик лет тридцати, тоже в курсе всех этих криминальных дел. Ничего особо важного они не сказали. Но я хоть понял, что мне противостоит не один босс, а босс и сын. Потом я сидел и читал переписку убитого водителя с женой, включая её послания, когда он был уже мёртв. Это не самый важный для тебя факт, просто не мог не вспомнить. Тяжело было. Утром надо было решать, где прятаться, и я решил пойти в квартиру Семёныча, которая прямо над тобой. Там я случайно встретил тебя в лифте. А дальше не буду рассказывать. Там история ещё более странная начинается.
— Почему ты не хочешь всё остальное рассказать?
— Если я расскажу, ты будешь верить или не верить мне. А если ты вспомнишь, ты будешь верить или не верить себе. Мне кажется, что если я буду тебе про тебя рассказывать, то это всё запутает. Поскольку мне удалось вспомнить, что со мной сделали в психушке под наркотиками и каким-то очень жёстким облучением, то сам факт, что можно вспомнить что угодно, можно считать доказанным. Я уверен, что, если ты постараешься, ты вспомнишь всё. Не факт, что тебе это будет казаться реальным. Возможен эффект, когда путаешься, что правда, а что ложь, но если продолжить смотреть на моменты прошлого, то всё проясняется и возвращается уверенность. Сейчас я тебя похитил, так как вижу, что ты ведёшь себя так же, как я, когда хотел убить Елисея. Мне это тогда казалось самым правильным в жизни. А я чуть не убил человека. Ты примерно также себя ведёшь. Но это всё, что тебе надо знать. Дальше сама копай.
— И как это делать?
— Ну, я ложился и просто тщательно старался прослушать или просмотреть момент прошлого. Что там было, кто что говорил, что видели глаза, что слышали уши. Такие вещи. Тщательно. Если вырубает на поспать, то надо держаться и продолжать. Не могу сказать, что специалист в этом. Но посмотри, ты же называешь глюками факты, которые я знаю! Тебе доступны эти воспоминания! Пусть и кажутся нереальными. Просто постарайся с начала июня вспомнить свою жизнь. Только если что-то тщательно рассмотрела, можешь меня спрашивать, так ли я это помню. Но лучше даже не спрашивай, просто сама разбирайся.
— И мы будем здесь, пока я не разберусь?
— Такой безумный план. Да.
— А потом?
— Потом мы решим, что делать дальше.
— Мы? Ты нас в команду решил объединить? Думаешь, я что-то вспомню и воспылаю к тебе романтическими чувствами?
— Не злись. Я сделаю, как лучше тебе. Ключи тебе дам и уедешь обратно на этом Форестере. Мне в любом случае возвращаться нельзя.
— А про тренера ты ничего не рассказал.
— Про тренера ты сама вспоминай. И про тренера, и про то, почему тебе слово «био-носитель» совсем незнакомым не кажется.
— Ладно, я поняла, что ты ничего не скажешь. И что мне сидеть целыми днями на пеньке и вспоминать?
— Можешь в спальнике лежать, можешь сидеть. Есть кресло раскладное. Как тебе удобнее.
— А ты что будешь делать?
— Я пойду воду искать, так как если не найду, то у нас проблемы начнутся. Наша вода кончилась. Ты можешь пока в вещах порыться, там на тебя что-то должно подойти. Так ты попытаешься вспомнить?
— Ну, не на тебя же мне целыми днями смотреть… Попытаюсь повспоминать. Но мне всё равно кажется, что у тебя какие-то глюки насчёт меня. Пугает, что некоторые глюки у нас общие. В общем, мне надо побыть одной.
— Без проблем!
Я повернулся и пошёл продолжать разгружать машину, так как выложил далеко не все вещи из багажника, когда искал спальник. Выложив на траву ещё пару увесистых сумок, я нашёл, что хотел. Большой мачете с оранжевой пластиковой рукояткой. Прицепил себе ножны на ремень. Вторая необходимая вещь тоже была тут. Четыре походных котелка, вставленные один в другой. Самый большой был по объёму примерно, как ведро. Взяв в каждую руку по котелку, я отправился на поиски воды.
Глава 4
Поскольку с собой из средств мобильной связи у меня был только навигатор, то пересмотреть ролик блогера о том, как он тут жил и где брал воду, я не мог. Куда-то ходил, и это куда-то было относительно неблизко. Я постарался обойти дом, чтобы посмотреть, есть ли какие-то тропинки, но со стороны, противоположной входу, всё основательно заросло бурьяном в человеческий рост. Побродив вокруг дома, я всё-таки нашёл еле заметную тропинку, ведущую вниз с холма.
Тропинка привела к ручью, протекающему неподалёку от подножия холма. Только никто особо не позаботился о том, чтобы как-то облагородить подступы к нему. Ручей был заболочен, и до проточной воды было не добраться. Побродив по берегу, я кое-как нашёл место, где можно набрать воды, не начерпав вместе с нею грязи и травы. Набрав полные котелки, я осмотрелся. И неожиданно нашёл себе очень важное занятие на ближайшее время.
Метрах в десяти от меня рос куст ежевики, усыпанный тёмными зрелыми ягодами. Ура!
При ближайшем рассмотрении это оказался не куст, а целые заросли. Смело рассудив, что ежевика Крапиве понравится больше, чем проточная вода, я вылил из маленького котелка воду и стал собирать ягоды. Вернее, принялся поедать, параллельно собирая. Время от времени, я практически на автомате проверял округу Восприятием, но лес вокруг оставался лесом. Я углубился в заросли и сосредоточился на сборе ягод в котелок и в желудок. Настолько меня это увлекло, что моя паранойя отключилась, и я забыл про Восприятие. И зря. Странные звуки раздались совершенно неожиданно. Рядом кто-то зарычал, заворчал и зачавкал.
Просветив округу Восприятием, я сначала не понял, кто это тут составил мне компанию, но потом увидел медведя. Приглядевшись, я понял, что это не медведь, а медвежонок. Опа. Не было печали. А если он не один? Блин, что делать-то… Валить надо! Мелкий мишка плевать хотел на мои переживания. Он урчал и жрал ягоды с огромным энтузиазмом.
Я осторожно подхватил оба своих котелка и стал аккуратно пятиться, но тут же остановился. Пришла мама. Или папа. По фигуре я медведей не очень различаю. Но это был здоровый толстый медведь! Я приготовился бежать, но никто мне особого повода пока не давал, так что я просто стоял. Медведь стоял и смотрел на меня. Потом коротко рыкнул и приблизился. Но как-то не очень агрессивно. Подойдя ближе и встав между мной и мелким мишкой, этот толстый и мохнатый образец дикой природы издал глубокое урчание и тоже стал жрать ягоды.
Вот это номер. Меня просто проигнорили.
— Меня там наверху девушка ждёт. Я хотел ей ягод принести, поэтому я ещё пособираю, потом вы тут жрите, сколько хотите, — чувствуя себя не очень умным произнёс я. И отойдя подальше от мишек продолжил собирать ягоды в котелок. Какой-то опасности я не чувствовал, но, с другой стороны, у меня и нет никакого особого чутья на опасность.
Подойдя к краю ежевичных зарослей, я стал обирать куст, самый далёкий от большого медведя. Медведи урчали и жрали, но неожиданно мелкий сорвался с места и побежал ко мне, что-то громко рыча. Как реагировать я не знал, поэтому просто ждал развития событий. И они развились. Мелкий подскочил ко мне и попытался на меня забраться как на дерево. Я аккуратно его ссадил и положил на спину, постаравшись мягко погладить и вообще вёл себя с ним, как с котом. Мишка решил со мной играть и снова попытался на меня забраться. Подошла мама и встала на расстоянии пяти метров. Я постоянно мониторил её Восприятием. Какая-то мысль не давала мне покоя, а потом я понял, что Восприятие проникает внутрь тел этих животных и что мне достаточно сосредоточиться чуть сильнее, и я смогу отслеживать состояние их организмов. Продолжая валять мелкого, я сосредоточился на организме большого медведя. Ага, медведица, а не медведь. Ладно. Сердце её билось ровно, качая кровь по немаленькому телу. Очень интересно было наблюдать организм животного изнутри.
Я настолько сосредоточился на медведице, что не уследил, как мелкий цапнул меня за руку. Рефлекторно я отдёрнул руку, а другой рукой толкнул его чуть сильнее, чем тому было комфортно. Мелкий рыкнул немного в другой тональности, после чего мгновенно у мамы ускорилось сердцебиение, да и сама мама тоже ускорилась. Злобно рыкнув, немаленькая хищная туша понеслась на меня. Пусть я и невероятно ловкий с помощью Восприятия, но это, блин, медведь! Что делать-то? Я собрался отпрыгивать и убегать, но неожиданно сам для себя испытал мгновенное прозрение. Я же мог влиять на поток энергии, когда Крапива подвергалась воздействию на базе имперских ублюдков? Мог. Прямо сейчас Восприятие показывало, как сердце медведицы мощно сокращается, как кровь наполняет немаленькие мышцы. Я сделал первое, что пришло в голову. Сконцентрировавшись на её сердце мысленно, сжал его так, что оно пропустило удар. Чем сжал, я не мог сказать и сам. Просто почувствовал, что Восприятие не просто показывает мне состояние тела животного, но может ещё и оказывать материальное давление. Сам собой