satem. Лингвисты давно обратили внимание на сходство согласных звуков [s] и [к]. Посудите сами. Мы даже в латинских словах можем по-разному произносить эти звуки: «кербер», если говорим на классической латыни, и «цербер», если на средневековой. Древнеиранское слово satem значит то же, что и латинское слово centum («кентум»), а оба они означают наше «сто». У них общий праиндоевропейский корень, только в одном языке корневой согласный произносится как [с], а в другом как [к]. Теперь возьмем два внешне не похожих слова. «Художник пишет картину». В слове «писать» корень – «пис». А как будет «картина» по-английски? Picture. Корень «пик». Паре глухих согласных [s]/[к] соответствует пара звонких [z]/[g]. По-русски мы говорим «золото», а по-английски? Gold. Оба слова указывают на какой-то другой, общий для них согласный звук, который когда-то звучал в древнем праиндоевропейском языке, а тот, в свою очередь, восходил к еще более древнему праязыку древнекаменного века.
Мифологический синкретизм
Для начала расскажу вам сказку. Давным-давно богу-царю Ра надоели люди. Они проявили неблагодарность к богу солнца и смеялись над тем, что он состарился. Он направил в Египет богиню войны и раздора Сехмет в образе львицы. Та стала убивать и пожирать людей. Богиня Исида упросила отца остановить бойню. Но унять львицу Сехмет было непросто. Боги пошли на хитрость. В Египет спустились боги Шу-воздух и Тот-мудрость в облике павианов. Они стали резвиться и скакать друг через дружку. Сехмет заинтересовалась потешными кульбитами обезьян. Незаметно павианы, прыгая чехардой, стали продвигаться вверх по Нилу. Заинтересованная Сехмет пошла за ними. Они миновали суданскую Нубию, прошли мимо истоков Нила и оказались в самой жаркой стране мира – Эфиопии. Сехмет захотелось пить, но напиться было неоткуда. Но на пути бог Ра дальновидно расположил озеро, полное красного пива. Пиво было повседневным напитком египтян. Его варили из ячменя, оно получалось очень крепким и имело красноватый оттенок. Сехмет показалось, что это кровь. Она жадно припала к краю озера и выпила его до дна. Напившись пива, Сехмет почувствовала себя утомленной. А когда она проснулась, то не помнила ничего, что было накануне, и превратилась в богиню мира и любви Хатхор в образе коровы. И вот теперь остается нерешенным вопрос: Сехмет и Хатхор – это разные богини или это разные проявления одной божественной сущности? Они выглядят по-разному и у них разные роли, но обе они инкарнации богини влаги Тефнут.
Мы знакомимся с древними мифами, когда их уже научаются записывать, то есть в развитый период культуры. Как правило, в это время люди уже пытаются внести какую-то логику в поступки божеств и сами божества кажутся им похожими на современных государственных чиновников – у каждого есть свой довольно определенно очерченный круг обязанностей. Но кажется, что изначально все древние боги – это проявление одной божественной сущности – многоликой, со многими именами.
Древнейшие египетские тексты рассказывают нам о происхождении богов. Первоначально мир пребывал в хаосе. Божественные сущности, видимо, уже существовали, но сами не знали об этом, пребывая в инертном оцепенении. Тексты пирамид упоминают (и то однократно) бога Неб-ер-Чера. Он воскликнул: «Хепри!» – и появился Хепри. Хепри стал испускать семя на собственную тень – и появились боги земли и неба, а от их брака – боги воздуха и воды, а дальше и все прочие боги. Получается, что все боги так или иначе проявления Неб-ер-Чера. Хепри – это то же самое, что и Ра. В одном из мифов Исида выпытывала у Ра, каково его истинное имя. Ра ответил, что на восходе его зовут Хепри, в зените Ра и на закате Атум. Мы заметили, что, оказывается, Ра мог и состариться. В эпоху Среднего царства (XXI век до Р. Х.) стал возвеличиваться город Фивы, у которого почитался свой бог солнца – Амон. Чтобы утвердить культ Амона во всем Египте, его стали именовать Амон-Ра. На недолгое время при фараоне Эхнатоне главным стал культ солнечного бога Атона, который прежде занимал провинциальное положение. Солнечным богом был и Гор, а зримым воплощением бога Гора на земле был царствующий фараон (по смерти он становился богом Осирисом). Надо сказать, что и «фараон» – греческое слово, а египтяне называли царя «Гор». Воплощением Гора на земле был и сокол – убийство сокола каралось жестокой смертью. Солнце одно, но сколько же солнечных богов? Мы перечислили отнюдь не всех.
А вот еще трудно постижимый нами пример. В современном обыденном сознании человек состоит из двух субстанций – тела и души. Гораздо сложнее был устроен египтянин. У него было несколько душ, в частности и субстанция «ба», которая по его смерти соединялась на небесах с Ра. В живописи ее изображают в виде сокола с человеческой головой. Ба имели все живые существа, и она обладала известной самостоятельностью. Естественно, что у богов было не по одной ба. Например, богиню Звездного неба называли Хабау – «имеющая тысячу ба». Вы знаете, что кошка – священное животное египтян. Она была зримым воплощением – ба – богини Бастет, покровительницы города Бубастиса. Это довольно авторитетная богиня, она была одним из 42 заседателей на последнем суде в царстве Осириса. Но она не была самостоятельной богиней, так как сама она была ба богини Исиды. Но и Исида, в свою очередь, была инкарнацией – ба – бога солнца Ра. Впрочем, Ра появился не с самого начала времен. Ему предшествовал Тему, бог первобытного солнца, того солнца, которое еще не отделилось от собственной тени. Так что Ра был ба Тему. Но кошка не была ба Тему, она была ба одной лишь богини Бастет.
С мифологическим синкретизмом мы сталкиваемся даже когда читаем про вроде бы знакомых нам древнегреческих богов. Мы хорошо знаем, кто такая богиня Артемида. Это богиня-девственница, покровительница лесов и охотников, одна из 12 олимпийцев. Ее мы всегда узнаем по луку в руках и лани – с этими атрибутами ее обычно изображают. Но в таком виде ее можно было увидеть в европейской Греции. Стоило нам приехать в город Эфес – один из крупнейших городов на побережье Малой Азии, – как мы увидели бы преудивительную фигуру. Древняя деревянная Артемида – покровительница Эфеса – уродлива. Покровительствуя плодородию, она обладает множеством грудей (а некоторые исследователи уверяют, что это «овы» – яйца). Есть богиня Илифия, покровительница женских родов, но Илифия и Артемида – это две инкарнации одной сущности. Помните историю первой великой посредственности? Этого человека звали Герострат. У него не было никаких особенных заслуг и дарований, зато его снедало неисцелимое желание прославиться, пусть даже ценой собственной жизни. В Эфесе стоял храм Артемисион – одно из чудес света, самый большой храм Древнего мира. Большей частью он был деревянным, так что Герострату удалось спалить его. Имя Герострата – это было объявлено на улицах Эфеса – подлежало забвению. Можно было разбудить любого грека среди ночи и спросить: чье имя ты должен забыть? И всякий без запинки бы ответил – Герострата. У думающих и сомневающихся людей возник вопрос к богине и жрецам. А как получилось, что Артемида не смогла защитить самое знаменитое свое святилище? Ответ сам собой нашелся по прошествии двух десятилетий. Все дело в том, что в день, когда горел Артемиссион, в далекой Македонии жена царя Филиппа Олимпия произвела на свет сына Александра. Вы догадались, в чем было дело? Естественно, рождение такого царя, как Александр Македонский, не могло обойтись без присутствия и помощи богини Илифии. Вот почему Артемида недоглядела за собственным храмом – ее словно и не было вовсе, она в образе Илифии хлопотала у ложа македонской царицы.
Вы знаете, что богиня Луны – это Селена. Но на самом деле это тоже Артемида, но в другой инкарнации, она называется другим именем, а сущность та же самая. Богиня подземного царства, ночи и перекрестков – с тремя лицами, со змеями вместо волос, носит имя Геката. Это тоже Артемида. Получается, что в давнопрошедшие времена была какая-то единая сущность, которая по-разному проявлялась в разных случаях и снискала за это разные прозвища. И постепенно эта единая сущность стала оформляться в различных богов с несходными именами и внешностью. Мы говорим: Ника – это богиня победы, на самом деле изначально Ника – это инкарнация Афины Паллады. Мы говорим: бог солнца Гелиос, но Гелиос на самом деле изначально Зевс, но в новой инкарнации, то есть это та же сущность, но в другом проявлении.
Кажется, что нам никогда не понять этот архаический принцип совмещения разных божественных сущностей в одно синкретическое целое. Но так ли нам чужда эта идея? Разве нет ничего подобного в христианской религии? А что такое, по сути, догмат о Троице, как не синкретическая формула?
Вот посмотрите, обращаются к Христу, спрашивают его о конце света, на что Христос отвечает, что: «О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк. 13:32). То есть Бог Сын не знает, когда будет конец света, это знает только Бог Отец, но при этом Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой – это одна сущность. Или, например, скользкое место в Евангелии от Луки, когда Христос говорит, что Иоанн Креститель – это пророк Илия. Пророк Илия – единственный из персонажей Священного Писания, кто заживо был вознесен на небо, – в Ветхом Завете. Давно прошедшие времена по отношению к приходу Христа. Получается, что Илия и Иоанн Креститель – это, в общем-то, одно. Лука привел слова ангела, который говорит об еще не родившемся Иоанне Крестителе как о том, кто придет в духе и силе Илии. А вот слова Иисуса: «И спросили Его ученики Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде? Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен прийти прежде и устроить все; но говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и Сын Человеческий пострадает от них. Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе» (Мф. 17:10–13). Христианское вероучение отрицает реинкарнацию, то есть переселение душ. Но что имел в виду Христос, когда сказал, что Илия и Иоанн Креститель – это одно и то же? Не ста