Сглатываю подступивший к горлу горький ком и подхожу ближе. Дэн сверлит меня мрачным взглядом и разве что не рычит. Страшно… И еще страшнее оставить его одного. Нет, конечно, он не маленький мальчик и вполне способен справиться с любой проблемой. Но это же так безумно тяжело делать в одиночку…
— Дань… — я поднимаюсь на носочки, обвивая руками его шею. Тянусь к губам. Он хмурится, снова смотря более чем красноречиво. Да, совсем не время. Но у меня нет никаких аргументов. И слов утешающих тоже нет. Зато я помню, как нам обоим было хорошо вдвоем. И что там он говорил? Секс — лучшее лекарство? Так почему бы не попробовать, терять-то все равно нечего… — Я соскучилась…
Он молчит, не сводя с меня глаз, но совершенно не заметно, что моя близость хоть сколько-нибудь его волнует. Да и я сама руководствуюсь совсем иными чувствами. Не физическим желанием — потребностью слиться с ним. Взять хоть капельку той боли, которую отчетливо вижу в потемневших глазах, в напряженном лице, в жестко сжатых губах. Тяну вверх ткань рубашки, вытаскивая ее из-за пояса. Опускаю ладони на обнажившуюся поясницу. Пальцы дрожат, и в животе все перекручивается. Кажется, что сейчас там не бабочки порхают, а топают неуклюжие носороги. Мне трудно дышать об беспомощности и волнения. Как должна вести себя женщина, если мужчина ее не хочет?
Глаза начинают предательски щипать, и я уже готова отстраниться и сбежать, но Дэн неожиданно резко выдыхает и стискивает руки на моей талии.
Глава 18
Его дыхание растекается по моим губам. Еще даже не поцелуй, но я уже предвкушаю это. И понимаю, что в отличие от меня самой, Дэн не смущается и не тормозит.
Лицо еще напряжено, его жесткость ощущается почти физически. Но вот он подается вперед, впечатывая меня в себя — и все меняется в одно мгновенье.
Взгляд затуманивается страстью, становится жарче и глубже. Руки проворно расстегивают пуговицы на блузке. Его пальцы задевают ключицы в мимолетной ласке, стягивают с плеч бретельки бюстгальтера.
Я всхлипываю и выгибаюсь — и раздирающее напряжение медленно отступает. Раз он не ругается, не гонит меня прочь, значит, не все еще потеряно.
И как же сладко это чувствовать… Мои собственные пальцы, в отличие от его, совершенно непослушные. Я тереблю застежку на джинсах, но никак не могу справиться. Задыхаясь от волнения, просто просовываю ладонь за пояс, прижимая к животу, и тут же ощущаю, как сокращаются мышцы. Даниил глухо рычит, толкаясь ближе ко мне. Отстраняется, но лишь затем, чтобы избавиться от одежды. Быстро, в какие-то доли секунды остается обнаженным.
Я снова перестаю дышать, бесстыдно любуясь им. Какой же он все-таки красивый! Рельефное тело, мощный, сильный. На подтянутом торсе напрягаются мышцы. Жесткая дорожка волос внизу живота притягивает взгляд. Заставляя смотреть еще ниже, на твердый, подрагивающий от желания член.
Как зачарованная, касаюсь кончиком пальца выступающих вен, прочерчиваю бархатистый узор. Хочется обвести каждую из них, погладить, попробовать… Что я почувствую, если трону языком? Сейчас этого почему-то очень хочется, губы сохнут от желания, и я уже представляю, как опускаюсь на колени…
— В другой раз поиграем, малышка, — выдыхает Дэн. — Не могу больше…
Он дергает вниз белье, высвобождая грудь. Сжимает пальцами набухшие соски, трет, оттягивает, лижет. Снова какие-то несколько секунд — и я уже готова поскуливать от нетерпения. Мне тоже мало, тоже нет никаких сил ждать. Немного стыдно, что так откровенно выдаю свои чувства, но если бы Дэн вздумал остановиться, вцепилась бы, не давая возможности это сделать. Только не теперь…
Ласки становятся резче и горячее, доводя до исступления. Он задирает юбку до талии, царапает кожу над краем чулок. Гладит оголенные бедра. Давит на ягодицы, приподнимая над полом и вынуждая обхватить его ногами. Впечатывает спиной в стену. Она холодная, и я невольно ежусь, выгибаясь. Но замерзнуть не успеваю — меня окатывает новая волна жара, когда Дэн поддевает полоску трусиков, сдвигая в сторону, и сразу входит. Вбивается на всю длину и тут же начинает двигаться, с каждым толчком погружаясь все глубже.
Тянет за волосы, заставляя запрокинуть голову, осыпая жадными поцелуями лицо и шею. Кусает, шарит руками по телу, продолжая насаживать на себя. Яростно, резко, не давая отдышаться. Безжалостно ворует мой воздух, вытягивает последние капли из легких, так что темнеет в глазах.
Я висну на нем, задыхаюсь, теряю последние остатки сил — и одновременно умоляю не останавливаться. Схожу с ума от бешеного ритма и переизбытка эмоций. Даже слов уже не помню, утопая в оглушительных вспышках.
Все происходит слишком быстро. В этот раз нет ни нежности, ни теплых, соблазняющих слов. Дэн таранит меня, действуя почти грубо. Но все равно умудряется найти нужную грань и не причинить боли. И ждет моего финала, почти моментально улетая следом. Я это понимаю уже позже, приходя в себя в постели, где непонятно как очутилась вместе с ним. Смотрю на расслабленное лицо парня, влажную кожу, растрепавшиеся волосы. Его глаза закрыты, а грудь все еще тяжело вздымается. Ему сейчас не до разговоров — я почему-то в этом совершенно уверенно. Но также уверена, что случившееся у нотариуса если и не забылось, то точно перестало так довлеть, как раньше.
Глава 19
Дэн
— Я вообще не понимаю, чего ты загоняешься. Это же только на год. Какие-то жалкие двенадцать месяцев, Дэн. И прожить их можно на полную катушку. Соня же в тебе души не чает.
У меня челюсти сводит от этого заявления. Хочется вмазать Костяну, да так, чтобы больше не вздумал нести что-то подобное. Посмотрел бы я на него на моем месте!
Наверное, выражение моего лица слишком красноречиво: друг вовремя спохватывается.
— Ладно, ладно, остынь, шучу же. А то уже огонь изрыгать готов. Что я такого сказал?
— Не понимаешь? — реально хочется «просветить» его. Аж руки чешутся.
— Дэн, выдохни, — на плечо опускается ладонь Ника. — Мы ж не ругаться собрались, а придумать, как тебе выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Костя не хотел ничего плохого.
— Как будто легче от этого! И так на душе паршиво, еще он со своими идиотскими советами.
— Ну, не такие уж они идиотские, — бурчит Костян. — Не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Вариантов у тебя все равно не много. А точнее, их попросту нет. Женись — и радуйся.
— Я сверну тебе шею и повыдергаю ноги, — мрачно обещаю другу. Сам прекрасно знаю, что нет вариантов, но слышать об этом не хочу. Как будто неозвученное вслух оставляет какие-то возможности для маневров.
Никита задумчиво разглядывает меня.
— У вас заявление в загсе лежит, ресторан заказан. Ты даже нас уже пригласил. Что изменилось-то?
— Да все изменилось! — срываюсь с места и начинаю выхаживать по комнате. Внутри все кипит. Снова. Кто бы мог подумать, что спустя всего несколько дней после похорон отца я буду не оплакивать его, а вспоминать самыми недобрыми словами, которые только знаю. За что он так со мной?! — Ненавижу, когда манипулируют! Особенно вот так, за спиной! Лишают возможности хоть что-то поменять!
— Поменять-то ты как раз можешь, — хмыкает Костя. — Раз так тебе неприятен этот брак, начни жизнь с чистого листа. Без папиных денег. И без Сони, разумеется. Хотя… — он мечтательно закатывает глаза. — Не понимаю я тебя. Она же красотка. Лапочка просто. И ты же говорил, что дала, наконец. Или разочаровала? — пошло лыбится. — Все было совсем скучно, да? В темноте и под одеялом? Даже рассмотреть себя как следует не разрешила? Тогда согласен, тяжело будет целый год продержаться. Но, в конце концов, всегда есть другие…
Я все-таки впечатываю кулак ему в физиономию.
— Рот закрыл. Она все-таки моя невеста. Говори, да не заговаривайся.
— Ты совсем рехнулся? — он сплевывает кровь с разбитой губы и ошалело смотрит на меня. Но зря думаю, что полезет драться в ответ: в глазах только испуг и недоумение.
Зато Ник впивается в мои плечи с явным намерением удержать.
— Тормози, Дэн. Это же шутка была, ты что-то правда не в себе сегодня.
— Я в порядке, — цежу сквозь зубы, потирая ушибленные костяшки. — Но даже друзьям не позволю лезть в мою постель. И обсуждать мою женщину.
Отчетливо вижу перед собой широко раскрытые, затуманенные страстью глаза Сони. Припухший от поцелуев рот. Нежную кожу со следами моих губ и рук. Невеста оказалась совсем не тихой скромняшкой, а горячей и жадной до ласк девочкой. Скучно в постели с ней точно не будет. Если бы только мне никто не навязывал этот брак…
Но выхода и правда нет. Начинать все с нуля я совершенно не готов…
Глава 20
— Тебя опять не было на работе… — я стараюсь, чтобы голос не звучал слишком укоризненно, но выходит откровенно плохо. Мне обидно, и это чувство сдерживать непросто. Почему он ведет себя как избалованный мальчишка? Зачем так меня подставляет перед коллегами? Да ладно меня, себя самого же дискредитирует.
— И что? — Дэн смотрит с явным вызовом в глазах. — Оштрафуешь? А может, уволишь за профнепригодность? Или вообще лишишь довольствия? А, Сонечка?
Злые, колючие слова так непохожи на те милые глупости, которые он шептал мне ночью. Кажется, передо мной сейчас вообще другой человек.
— Зачем ты так?
— Как так, Сонь? — во взгляде — ни капли тепла. — Ты кого сейчас включила, не пойму? Мою новую начальницу или строгую мамочку? Накажешь и поставишь в угол за плохое поведение? А чего, имеешь право, я же теперь полностью завишу от тебя!
— В наших отношениях ничего не поменялось… — ответить получается только шепотом: от обиды горло словно стянуло тугим обручем. — И в любом случае это не повод прогуливать работу.
— Да видеть я никого не хочу! — рычит Дэн. — Тошно, понимаешь? Не хочу, чтобы шептались за спиной, обсуждая это чертово завещание!
— Дань, ты о чем вообще? — теряюсь, потому что услышать такое заявление ожидала меньше всего на свете. — Никто ничего не знает, о каких обсуждениях может идти речь?