— Эти корни похожи на змей, — сказал юноша.
— Не говори этого. Они могут услышать и последовать твоему совету. Или твои глаза начнут тебя обманывать. В таких местах очень просто принимать все не за то, что оно есть на самом деле. — Он внимательно осмотрелся, уперев руки в бедра. Затем взглянул на маленький светящийся предмет. Предмет назывался оракулом.
После того, как они прошли еще немного, Килгор остановился, чтобы затянуть шнурок.
— Смотри! — крикнул он. — Здесь кто–то шел. Отпечаток ноги.
Скандербег взглянул по сторонам и опустился на бугорок.
— Это не то, чего я боялся, но все равно плохо, — сказал он. — Постоянное ожидание плохого обязательно приводит к худшему или, по крайней мере, к такому же плохому.
— Что это? Какие–то злые силы? Варт?
— Не очень злые. Это наши собственные следы.
— О, какое облегчение! — воскликнул Килгор. — А я думал, что Варт следит за нами.
— Нет, ничего плохого не случилось, если не считать того, что мы заблудились. А солнце почти заходит. Теперь мы должны идти прямо на север, слегка отклоняясь к западу, чтобы не начать кружить.
И путники зашагали на север, чуть отклоняясь к западу. Наконец, они остановились, чтобы оценить успехи. Килгор показал вдаль:
— Там поляна. И мы можем взглянуть на карту.
— Мне кажется, — начал Скандербег, замедляя шаг и осматривая поляну, — что мы здесь уже были. Ты помнишь это дерево? Я его никогда не забуду. Его голые ветки похожи на руки скелетов… — Он содрогнулся и поглядел на дерево. Сухой сук указывал прямо на зеленую воду, на поверхности которой со зловещими звуками лопались пузыри. — Интересно, куда он зовет? — пробормотал колдун. — Пойдем туда.
— А карта? Как мы пройдем? Там наверное, ужасно глубоко, — Килгор в ужасе кивнул на тонкую грязь. Кто сделал эту метку на дереве? Может, это чья–нибудь дурацкая шутка?
Не обращая на него внимания, Скандербег щупал грязь посохом. — Ну вот, я так и думал. Это вовсе не вода, а торф. Смотри, здесь даже трава. Она легко выдержит наш вес.
И Скандербег вступил на зыбкую поверхность. Она изгибалась под его ногами, как серо-зеленый ковер.
Килгор тронулся следом, тщательно пробуя ногой крепость почвы перед тем, как поставить ногу. Когда он дополз до противоположного края трясины, Скандербег давно ждал его.
— Быстрей, быстрей. Здесь же еще одно дерево, указывающее путь. — Колдун снова запрыгал по кочкам. Действительно, впереди путников ждал другой указатель, и они осторожно пересекли огромную лужу черной, мягкой, булькающей массы. Угрюмая старая сосна послала их в море колышащихся на ветру тростников. Стройный кедр указал им путь в заросший мхом мертвый сухой лес. Зловещие стволы все теснее обступали их. Мрак все сгущался. Солнце склонилось к горизонту.
— Я вижу поляну, — прошептал Килгор. — О, там, кажется… — и он замолчал, не решаясь сказать глупость. Ему показалось, что он видит дом, стоящий между деревьями.
— Дом! — воскликнул Скандербег. — Клянусь телом и душой. Я никогда не слышал о нем. Нет. Этого быть не может. — Он прокрался к краю поляны, Килгор за ним.
Строение поднималось прямо из трясины. Лягушки квакали вокруг его серых, поросших мхом стен, а на черных балках сидели вороны. На западных и восточных дверях висели старые драконьи головы. Черные колонны сгнили и покосились.
— Здесь, должно быть, ледяное колдовство, — вздохнул Скандербег.
— Мне кажется, что это старый, давно заброшенный дом, — сказал Килгор. — Мы можем даже переночевать здесь.
— Ты можешь, если хочешь, даже вылететь отсюда по прихоти какого–нибудь колдуна, — разъярился Скандербег. — Я уверен, что это ловушка. Меч — очень ценная добыча, но я никогда не думал, что Варт способен на такое. Конечно, если это Варт.
— А кто же еще может быть? — спросил Килгор.
Но Скандербег не ответил. Видимо, он считал, что колдун имеет на это право. Он только рассматривал дом, сумрачно поглядывал на деревья.
— Назад нам пути нет. Давай обойдем дом, если он тебе так не нравится. Дальше пойдем по карте…
— Должен тебе признаться, что карты у нас нет. Нет, она есть, но можно считать, что ее нет. Вспомни странное происшествие и с картой. И со звоном меча. Я уверен, что тот, кто украл карту, был совсем рядом. И не раз. Он не только украл карту. Он сделал еще кое–что. Наверняка, изменил карты Череп и Трайдент, чтобы мы попали прямо в логово троллей или пещеру людоедов.
— Варт? — спросил Килгор. — О, если бы мне предоставился шанс прикончить его. Той ночью, когда мы покинули Вальсиднесс, я видел его в коридоре возле твоей комнаты. Он, вероятно, подслушивал. Я мог бы на нем испытать свой меч.
— И не достиг бы ничего. Варт слишком умен и слишком труслив, чтобы позволить убить себя. Но все это в прошлом.
— Зачем же он украл карту, если ему нужен меч? И что бы он стал делать, если бы удалось похитить меч?
— Варт украл карту, чтобы мы не знали, куда идти. И он хочет получить меч, чтобы у нас его не было, — коротко ответил Скандербег, заглядывая в свою книгу с желтыми листами.
Килгор тронул золотую рукоятку меча и нахмурился.
— Но в его руках он бесполезен. Что он будет делать с ним?
— Если ему удастся прочесть надпись, он будет могущественней Сурта. Если Варт окажется в союзе с мятежными ледяными колдунами, которые скорее всего заодно с Суртом, то их объединенные усилия позволят обрушить Вечную Зиму на Скарпсей. А может, он за огромную цену предложит услугу Сурту. Я, действительно, не знаю, что подлец намеревается делать, так как он наполовину тролль, и, следовательно, наполовину сумасшедший. Теперь отстань от меня: я хочу использовать свой оракул.
Килгор отошел и сел на холмик. С нарастающим беспокойством он смотрел, как тени все удлиняются, а таинственные звуки в глубине болот становятся все громче и все чаще. Он начал думать, какого он свалял дурака, когда пустился в путешествие по болоту с таким странным товарищем. Тем более, что у них нет карты, а ночь приближается.
Вскоре он догонял Скандербега, который шел быстро и не раздумывая, в то время, как Килгор осторожно пробовал почву, прежде чем поставить ногу, и боязливо оглядывался вокруг.
Килгор остановился, чтобы перевести дух. Вдруг он увидел какую–то горбящуюся тень, скользнувшую сквозь заросли, волоча за собой хлопающую крыльями птицу.
Килгор уже собирался пуститься за Скандербегом, когда заметил тропу, где бежало странное существо. Тропа была суха, утоптанна, и приглашала идти, обещая неописуемое блаженство после отвратительного хлюпания по жидкой грязи.
— Скандербег! — крикнул Килгор. — Я нашел путь! — И он беззаботно пошел по ней, посвистывая.
А невдалеке остановился Скандербег, услышав его крик.
— Что ты сказал? Иди за мной, паршивец. Здесь не место капризничать!
Не получив ответа и не услышав чавканья сапог по жидкой грязи, он обернулся и не увидел Килгора. Колдун встревожился.
— Черт побери! Килгор! Иди сюда! Килгор!
Ответа не было. Болото поглотило его голос. Ответа не было. Скандербег услышал только хриплое кваканье лягушек.
5
Килгор беззаботно шагал по сухой тропе. Теперь была очередь Скандербега торопиться за ним. Эта мысль оказалась такой приятной, что юноша прошел очень далеко прежде, чем понял, что Скандербег давно должен был догнать его. Килгор остановился и крикнул:
— Эй, Скандербег!
Повернувшись назад, Килгор онемел от того, что предстало перед глазами, вернее от того, чего он не заметил раньше. Широкая сухая тропа, на которую он так бездумно ступил, теперь исчезла. Вместо нее были черные бездонные ямы, предательские зеленые островки травы и тростника, прогнившие пни. Тропа уходила вперед и манила вдаль, позади ее уже не было.
Внезапно обессилев, Килгор опустился на корягу. Тьма сгущалась вокруг него. Кружилась тучей мошкара. В темнеющем небе описывали невообразимые круги летучие мыши. Слышалось квакание, завывание, рычание, хрипение. Что–то тяжело запрыгало к нему, и юноша решил, что все–таки лучше идти — ведь должна же тропа вывести из болота.
И Килгор поспешил сквозь завесу густого тумана, радуясь, что тропа широка, и по ней легко идти. Он вынырнул из одного туманного облака, но тут же провалился в другое, более густое и плотное. Его окружал удушающий запах гниющих растений. Закутавшись в плащ, Килгор стиснул меч и с тревогой прислушался, не звенит ли он, не предупреждает ли об опасности.
И тут же внезапно остановился. До него донеслись слабые голоса. Кто–то пел. «Ундины», — подумал юноша с дрожью. Но нет, когда он вслушался, то понял, что звучат голоса мужчин, распевающих веселую песню. Предвкушая жаркий костер и безопасный ночлег, Килгор двинулся прямо на голоса. «Неплохо бы заиметь палку для защиты, — подумал он, — ведь это могут быть и грабители». Килгор подошел к крепкому молодому деревцу и наклонил его, чтобы обрубить. Со зловещим шипением ствол вырвался из рук и задрожав, выпрямился. Другие деревья вокруг начали шелестеть листвой, их нижние сучья угрожающе потянулись к юноше. Испуганный Килгор оставил эту идею.
Таинственное пение раздалось снова и теперь уже близко. Он остановился и прислушался. Пение было дружным и радостным, будто собралась неразлучная компания. «Если певцы — монстры или колдуны, — размышлял про себя Килгор, — как могут они петь так сердечно? Отец говорил, что в их сердцах нет места веселью. А эти люди поют, как подгулявшие жители Брандстока, — простые, невинные, беззаботные души. Я должен выйти отсюда, если совсем близко живут люди. Интересно, как будет себя чувствовать Скандербег, когда увидит, что я жду его. Я сделаю вид, что очень зол, словно жду его целую вечность».
Килгор быстро тронулся в путь, не обращая внимания на звуки и тени вокруг. В его голосе были мысли только о бисквитах, жареном мясе, сладком вине и теплом костре. Юноша с радостью прощался с отвратительным болотом, довольный, что с ним не произошло ничего ужасного с той поры, как он потерял Скандербега. А ведь прошло несколько часов.