— Но, как тебя отпустили? — я всё не мог взять в толк, как же Анна здесь оказалась.
— Ну-у… я не стала спрашивать, — отвела девушка взгляд. — Да и зачем? Понятно же, что ответят. Ты ещё скажи, что не рад встрече.
— Я должен вернуть тебя, Норка, — произнёс я, невольно любуясь тонким, словно созданным ювелиром, лицом и великолепными волосами, — но очень рад видеть. Мы ведь не попрощались даже.
— Вот и не будем, Ворк! — торжественно заявила она, прижимаясь. — Я ведь не смогу, ты должен понять. Вдруг погибнешь, так даже на грудь к тебе холодную, не смогу упасть, не разрыдаюсь в беспросветной горечи… Будешь далеко-далеко лежать бездыханный и не погребённый, как надо.
Сердце восторженно отреагировало на эту, полную чувств и опасений, речь — забилось, сжалось, прильнуло к мягкой и нежной лунарке, находя утешение. В голове я отбиваюсь от яростных увещеваний совести и здравомыслия, верно твердящих вернуть Анну в Королевство. Сколько бед и опасностей ждёт впереди, ещё совсем недавно выглядевших незначительными?
Заключил лунарку в объятия и разум словно замер. Под шерстяным жилетом и плотным платьем, ощущаю, как трепещет маленький, но опаляющий огонёк её души, отстранять который нет желания.
Втроём, под укрепившимся в зените солнцем, вышли за границу поляны. Начался путь к далёкому берегу моря Правой Ступни. По словам Атакауна, там стоит постоянный лагерь эльфов, как известно, давно покинувших Огненную Землю. Я не знаю почему они там, но это наше спасение и надежда. Тёмное Око вновь перешло в наступление, пусть кому-то в Совете это и не кажется очевидным. Сейчас, можно подумать, что, затянув пояса, мы справимся с неожиданными проблемами; что, оборудовав форт баллистами, исключим нападение троллей; что, в итоге, не принимая всерьёз первые признаки беды, мы сможем её избежать. Это не так. У Тёмного Ока много слуг на материке Огненной Земли и вообще в мире Тверди. Нам не будет покоя, пока синеватый шар висит в небесах источая зло. Поэтому надо дойти до эльфов и обсудить всё с ними, неспроста так славящимися большой мудростью и знаниями. Слава Ору, что есть гоблин-проводник и увязавшаяся Анна, с ними путь будет намного интереснее.
Часть 2
Глава 1
Такие родные, словно вжившиеся в плоть, луга и деревья отступили за спины, и глазам предстала чуть всхолмленная долина. На её зелёных полях видны борозды логов и одинокие островки подлеска. В ещё слабом весеннем зное кристального воздуха, роятся и возносятся бесчисленные насекомые, а в слепящей глубине небес, едва различимы птицы, делающие мерные круги.
Поменялись и запахи, вливая в меня добавочную порцию вдохновения, и так высокого после присоединения Анны. Путь теперь сопровождаем её мелодичным голосом, напористым флиртом и прекрасным обликом. В заплечном мешке я оставил половину из того, что она умудрилась туда набить, забрав остальное себе. Ранец к земле, конечно, тянет ощутимо, но не гному этого чураться, ведь плоть Тверди — наше лоно.
— Хи-хи, почему Гадожор? — спросила она, когда услышала обращение к гоблину.
— Он всё подряд жрёт, например, сороконожку у меня из-под кровати, — поведал я, тоже поддаваясь смеху.
Мы бодро топаем по ещё невысокой траве, пустив вперёд Атакауна. Тот, конечно, бодрости не разделяет, но старается.
— Ну, это ведь даже хорошо. Еды у нас не много, а сможем ли найти в округе — не известно, — проговорила Анна. — Так что мне даже нравится такой проводник. А как тебя зовут?
Гоблин обернулся, удивлённый, что лунарка обратилась к нему.
— Атакаун, — ответил он, последний слог делая глубоким и горловым.
— О! А меня зови Анна или Куница, — мягко обратилась лунарка.
— Ты зря с ним по-хорошему, — предупредил я.
— Но я иначе не умею, Ворк. Пусть в нашем отряде, ты, будешь суровой и надёжной опорой. Атакаун, конечно, не красавец, но в чём-то милый. Смотри, какие ушки у него.
Гоблин споткнулся и что-то пробормотал. Я же расхохотался, поднимая взгляд к горизонту — кругом единообразие и лишь за спиной ещё видны размытые, тёмные контуры Красных Холмов. Стало интересно, как гоблину удаётся ориентироваться, ибо я вообще не понимаю, куда мы идём. Охватило волнение — а не заведёт ли куда подлый сын Тёмного Ока?
— Слышь, Атакаун, а как ты понимаешь, куда идти?
— Цуство… сьслушау цуство, — проговорил он, заметно уставший.
— Привал! — решил я дать отдых проводнику. — А ты поясни, что такое цуство?
— Он, наверное, — заговорила Анна, радостно сбросившая мешок, — имеет в виду чувство!
— Да, — выдохнул зелёный. — Но ието тьолько у меньа.
— О, надо же! — воскликнула Анна а потом добавила: — Может и перекусим, Ворк?
— Давай, — согласился я, глянув в сторону Атакауна. — Ты хочешь?
Гоблин кивнул и вдруг бросился в сторону, распластавшись во всю длину, его пальцы вцепились в нечто извивающееся. Спустя мгновение, мы поняли, что это змея длиной в полтора локтя. Когда он принял нормальное положение, морда была полна кровожадности.
— Ой! — воскликнула Куница. — Ты что же, съешь её?
— Да, — отозвался тот.
Я тут же вступил:
— Только не в нашем присутствии. Чуть отойди и там свои дела делай. И смотри, я редко промахиваюсь, — похлопал я по самострелу, пусть и не взведённому.
Анна, тем временем, тоже отошла, взявшись высматривать что-то в траве. Пару раз склонилась, потом ещё и ещё, я же раскрыл ранец и взялся вытаскивать еду. Времени прошло мало, как под нелицеприятные звуки со стороны гоблина, вернулась лунарка с пучком трав в одной руке и горстью клубней в другой.
— Подождёшь ещё немного? Я быстро приготовлю, только достань ту коробочку, что взял у меня. И ещё бы огня.
Удивившись, я выполнил просьбу. Пламя распалил, использовав для этого алхимическую лампу. Девушка очень обрадовалась и попросила не отвлекать пока колдует над ужином. Я, как раз уже давно терпел нужду. Прихватив измазанного спутника, отправился на поиски низины или ещё какого скрывающего элемента ландшафта. К моменту, когда мы вернулись, очень аппетитно пахло едой. Позже настало время пробовать и хвалить. Воистину, без Анны я такого никогда бы не приготовил. Хорошо, что помывшийся в узкой, но глубокой реке, гоблин, даже носа в сторону вкуснятины не поворачивает.
Бог Ор воистину щедр и помог мне найти подарок для лунарки. Когда она узнала, что, скрывшись в траве неподалёку течёт река, тут же попросила туда проводить. Девушка вымыла посуду и уединилась дабы привести себя в порядок. Мы отошли, и я ощутил знакомое чувство, словно поблизости залегает руда. Оно появилось со стороны реки. Я только и успел, что скинуть облачение и погрузился в воду. Неожиданно глубокая для трёх локтей в ширину, река сомкнулась над головой, нутро полыхает от ощущения драгоценного металла. Руки впились в ил, с неистовством отбрасывая комья и корни. Наконец нащупал искомое — золотой самородок, рванул вверх.
Вынырнув, вспомнил о гоблине, оставшемся без присмотра, но тот только с любопытством пялится на меня. Промыв находку и выбравшись на берег, обнаружил ещё пару мелких золотых комков. Большой самородок прекрасен — в обрамлении белого кварца, с торчащими хоботками, словно дивный цветок. Достойный дар для Анны.
— Ах, Ворк, какой великолепный! — возопила девушка. — Где ты его нашёл?
Она приблизилась и прильнула губами к губам. Я с упоением ощутил глубину поцелуя и поддался страстной волне.
С трудом вырвался из омута, вспомнив о приличии и наблюдателе. Однако Куница опять взялась нахваливать и благодарить, что даже устыдиться толком не смог.
Два маленьких самородка я протянул гоблину. Тот замер от неожиданности, а потом схватил и сунул в карман.
— Надо сказать спасибо, Атакаун, — учит лунарка.
— Зьачем?
Я рассмеялся, а девушка продолжает:
— Так положено говорить, если тебе что-то дарят. Ещё можно благодарю сказать, как вариант, и поделиться, какие чувства вызвал подарок.
— Тьогда лючше спасьибо — так корочье, — отозвался зелёный.
Я пуще прежнего предался смеху и добавил:
— В мешок убери, из кармана выпадет.
Схватившись за место, где лежит золото, он мотнул головой. Мы вернулись, и я взялся укладывать вещи в ранец. К нашему общему с Анной удивлению, гоблин выбрал ровное место и нарвал стеблей травы. В середину миниатюрной полянки положил золото и начал водить руками словно греет их над костром. Я даже сборы остановил, весь обратясь в наблюдение. Лунарка подошла ближе и тоже ловит каждое движение.
Сидящий Атакаун, начал покачиваться, а худощавые руки поменяли характер движения, взявшись словно подталкивать невидимый огонь вверх. Глаза гоблина заволокло, веки опустились, задрожали и почти тут же распахнулись. Анна вскрикнула — вместо желтой радужки их заполнил чёрный туман. Внезапно Атакаун вздрогнул, а муть в глазах постепенно рассеялась.
— Я узнал дорогу, — вдруг чётко произнёс он, лишь слегка меняя звучание.
— Что это было? — тут же спросил я. — И почему теперь хорошо разговариваешь на нашем?
— Великий Ор, — прошептала Анна.
— Это моя магия. Могу узнать дорогу туда, где уже бывал, — сообщил он нам.
— Но, — растерялся я. — Почему же раньше так не делал? И причём тут твоё произношение?
— Ну, — выговорил гоблин привычным высоким голоском, — про умение говорить на вашем — не знаю, само пришло, а вот искать путь и раньше умел. Просто с золотом намного лучше.
Я переглянулся с лунаркой, до сих пор пребывающей в удивлении. Случившееся не вписывается в привычную картину, но, с другой стороны, о внешнем мире мы знаем мало.
Хлопнув по колену, я заговорил:
— Ладно! Значит, сам Ор помог нам с тобой. Если, конечно, забыть, кто навёл племя на обоз, — добавил я грозно.
— Да, это так удивительно! — поддержала лунарка и вдруг добавила: — Ой! Смотрите, а что с ними?!
Самородки, подаренные Атакауну, ссохлись и поблекли. Тут же схватив их, гоблин с ужасом разглядывает коричневый песочек, в который они рассыпались на ладони. От удивления я едва не сел, наблюдая такое.