— Так, товарищи, это не предмет обсуждения. Отдавать деньги врагам без всякой пользы мы не будем. Чуть позже, думаю недели через две, соберемся повторно и обсудим уходящие по внешним каналам «дотации» по-отдельности. Однако сразу выскажу свою мысль, поддерживать будем только тех, от которых есть реальная польза. Польза не в идеологическом смысле, а в политическом, в противном случае валюту мы всегда можем потратить на пользу собственным гражданам! — Судя по кислым рожам причастных сидеть на потоке слабоотслеживаемых денег им нравилось, я сделал пометку в голове перепроверить этих товарищей на предмет лояльности. — Сейчас, все, прошу прощения, через полчаса нужно быть на церемонии прощания. Все могут быть свободны.
На самом деле тратить высвободившиеся средства на закупку условных джинс или иного «ширпотреба» для населения я конечно же не собирался. Зато подтолкнуть западников по той дорожке, по которой они и сами пошли в известной мне истории — милое дело. Поэтому была у меня мысль хорошенько вложиться в пропаганду охраны природы, экологичности со всей сопутствующей «зеленой энергетикой» и декарбонизацией. Пускай европейцы строят ветряки вместо АЭС, а потом посмотрим, куда на фоне подорожавшей электроэнергии поедут их производства. В Китай или в Союз, уверен мы сможем найти аргументы, почему СССР в этой гонке должен выглядеть более привлекательным.
Ну и конечно дополнительная радость тут заключалась в том, что от «дубовых коммунистов» такого поворота никто не будет ждать. Ну то есть противодействие пропаганде левых идей в Европе уже за 50 лет прекрасно отработано, сколько денег ни вкладывай, все равно тебе не позволят привести к власти коммунистов, а если и позволят — вон во Франции президент избрался от «Социалистической партии» и что, никому-то от этого легче не стало — то нам они все равно союзниками не будут.
А вот зайти через боковой вход, такого никто от нас не ожидает. Да и контрпропаганду идеям охраны природы придумать сложнее, дело это на первый взгляд аполитичное и сугубо прикладное. Опять же отсыпать немного дензнаков организациям антиядерной направленности будет не ошибкой ну и вообще разобраться, кто там может стать для нас «полезным идиотом».
Так что мы немного профинансируем это направление и посмотрим. А там, глядишь, и местные лоббисты подъедут в желании уже внутренние бюджеты пилить. Посмотрим, к чему это их приведет лет через двадцать, посмотрим и поаплодируем.
Глава 4Похороны, дела международные
13 марта 1985 года; Москва, СССР
МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ: Прощание с верным сыном партии
13 марта 1985 года советский народ простился с Генеральным секретарём ЦК КПСС Константином Устиновичем Черненко. Траурный митинг на Красной площади собрал представителей партии, правительства, трудящихся и зарубежных делегаций. В церемонии приняли участие руководители социалистических стран, а также вице-президент США Джордж Буш, премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер и другие гости. Выступавшие подчеркивали вклад Черненко в укрепление мира и социализма. Его прах был захоронен у Кремлёвской стены. Память о товарище Черненко, преданном делу Ленина, навсегда останется в сердцах советских людей.
Похороны — это всегда штука не очень веселая. Даже если в данном случае «виновник торжества» — давно болеющий старик, к которому, если честно, у меня не было никаких положительных эмоций. Помер и помер, мне кажется, что многие пришедшие на прощение с Константином Устиновичем скорее ощущали некое облегчение, оттого что очередной «кремлевский старец» ушел в мир иной, и на его место наконец выбрали молодого. То есть меня. По Москве гулял еще совершенно по-зимнему прохладный ветер, однако в воздухе уже отчетливо пахло весной, весной и переменами.
Впрочем, и тут были интересные моменты. К гробу Черненко — хоронили бывшего генсека, что характерно в закрытом гробу, заставив все пространство траурными венками так, что даже самого предмета прощания было просто не видно — подходили «по рангам». Местничество натуральное, а казалось бы. Сначала члены Политбюро — я, Соломенцев, Громыко, Щербицкий, Алиев и все остальные. Мы встали в «почетном карауле» у тела, потом мимо начали проходить остальные. Кандидаты в Политбюро, секретари ЦК, члены ревизионной комиссии. Потом всякие армейцы, ученые и прочая «допущенная» элита СССР. Ради справедливости многие из этих людей действительно внесли огромный вклад в развитие страны, однако пафосность происходящего постоянно наводила мне на лицо ехидную улыбку. Приходилось сдерживать себя, все время пощипывая себе левую ладонь, улыбка нового генсека однозначно была бы тут не уместна.
— Соболезную, — произнеся дежурные слова сидевшей тут же в первом ряду вдове я отошел в сторону давая возможность произнести положенное и остальным.
В целом событие не стоило бы отдельного упоминания — все эти венки, гроб в Доме Союзов, почетный караул, захоронение у Кремлевской стены, это все было ужа практически привычным антуражем — если бы не приезд множества лидеров иностранных государств. Как дружественных, так и представителей «потенциального противника». Впрочем, я особо лезть во внешнюю политику не стремился, гостями больше занимался Громыко и его первый заместитель Мальцев Виктор Федорович, которого я собирался повысить непосредственно до министра после ухода с поста Андрея Андреевича на Верховный Совет. В смысле на должность главы Президиума Верховного Совета, а не на «совет к всевышнему».
Это, кстати, вызвало небольшой переполох в Политбюро и в моей команде. Прорезался Шеварнадзе, которому был обещан — для этого пришлось нырнуть в память и обнаружить, что такая договоренность действительно была — пост главы МИДа. Вот только ставить грузина на внешнюю политику я не собирался — он даже по-русски говорил плохо, на английском не говорил вообще, какой из него, нахрен, министр иностранных дел — и решил пойти самым простым путем. Поставить на номенклатурный пост кадрового дипломата, который больше двадцати лет отирался сначала по посольским должностям, а потом был замом у «мистера Нет». Глядишь, и не станет Мальцев сдавать все подряд интересы страны. За взятку или просто по глупости врожденной.
Проблема была еще в том, что я в отличии от оригинального Горби хорошо знал английский — и немного — испанский, хоть это в данном случае и не принципиально, — поэтому для общения с той же Тетчер мне совсем не нужны были переводчики. А еще год назад — были нужны, подозрительно. С другой стороны — кто мне что может предъявить? Я бы посмотрел на того, кто бы сказал, что генсек — иностранный шпион. Или что оригинального Горбачева подменили двойником — бред же, про версию с подменой личности тут тоже очевидно никто даже не подумает. Поэтому в итоге решил не париться, а сделать вид, что я будто сам учил язык по самоучителю и просто достиг в этом определенных успехов.
В итоге вся церемония заняла большую часть дня. После того как гроб с Черненко опустили в землю у Кремлевской стены — как и другие генсеки Константин Устинович удостоился чести иметь полноценную могилу, а не быть замурованным в Кремлевский колумбарий, можно сказать, что даже после смерти тут действовала цветовая дифференциация штанов — мы все дружно направились обратно в святая-святых советской власти, где у нас была запланирована встреча с представителями «дружественных» правительств. Встречи с остальными, включая Тетчер, Буша и Миттерана предполагалось перенести уже на следующий день, пока же нужно было разобраться с товарищами. Большая часть из которых нам, если честно была совсем не товарищами.
Я смотрел на разбившихся на группки и общающихся между собой восточно-европейских лидеров — на фоне остальных одетых в костюме выделялся Ярузельский в своем генеральском кителе, — и думал, как бы мне хотелось их всех придушить. Рубануть шашкой, разрубить этот гордиев узел, ввести вместо национальных правительств оккупационные администрации, а всех недовольных — на Колыму, вот красота была бы. Мыслями своими я, конечно, же ни с кем не делился — не поймут-с, провинция.
Если же говорить серьезно, то именно СЭВ была главной нашей внешнеполитической проблемой, и я банально не представлял, как с ней разбираться.
ПНР — там бесконечная буча, столкновение между властями и «прозападной» оппозицией, плюс церковь католическая откровенно шатает коммунистические скрепы. А еще долги, долги, долги. Паны жить по средствам не хотят, берут кредиты, а отдавать — нечем. Кто виноват? Известно кто — русские, у поляков русские всегда виноваты.
ГДР — почти тоже самое. Страна на пороге дефолта и никакого просветления не заметно.
СРР — там Чаушеску и это практически диагноз. Причем к самому Николае больших претензий нет — хоть и он мутит потихоньку воду, но это дело такое, можно сказать привычное — но вот его жена… Народ ее ненавидит, а еще существует проблема армии, в отличии от других «социалистических» стран тут армейцы не стеснялись играть свою отдельную игру. Именно армия в итоге стала тем фактором — ну кроме того, что в 1989 году весь советский блок уже был в процессе развала — который сыграл против Чаушеску и привел к его смерти.
Проще всего было с Болгарами и Чехословаками. Первые ни на что не влияли, и ни на что особо не претендовали, вторые умудрились не допустить развала собственной экономики и более-менее жили по средствам. Но, с другой стороны, чехи нам еще 1968 год не простили и как преодолеть этот барьер тоже было не до конца ясно.
— Товарищи, — сначала у нас была запланирована общая встреча, потом предполагалось, что члены Политбюро пообщаются с гостями в более узком формате. — Не смотря на траурный повод нашей встречи, жизнь продолжается. И накопленные ранее проблемы нужно как-то решать, я думаю, ни у кого нет возражений, что главные наши проблемы в пределах СЭВ лежат в экономической плоскости. Тем не менее хочу сразу объяснить новую политику СССР — наша страна больше не будет поддерживать союзников бесплатными деньгами. Это исключено, любой рубль, так или иначе вложенный в экономики стран СЭВ — это рубль, отнятый у нашего населения, данная политика была признана порочной и будет прекращена в самые сжатые сроки.