сти семье Мечниковых не угрожает.
Я аккуратно, стараясь не скрипеть ступеньками, поднялся в свою спальню. И лишь оказавшись там, произнёс:
— Взываю к тебе, Грифон. Ты хотел со мной поговорить.
До чего же я был удивлён, когда передо мной появилось сразу два человека. Они сразу материализовались в тех участках комнаты, где имелись свободные кресла.
В моей спальне появились Грифон и Гигея.
— Мы уже всё обсудили с твоей покровительницей, Алексей Мечников, — произнёс Грифон, располагаясь в одном из моих кресел. — Я хотел бы тебя ещё раз поблагодарить. Мне так и не удалось отплатить тебе за помощь. А помог ты мне… Чего уж тут мелочиться? Жизнь спас. Ты, как я посмотрю, вообще неплохо умеешь взаимодействовать с богами. Сначала спас одного, а затем ранил другого.
— Ранил? — переспросил я.
— Махаона, — улыбнувшись, сказала Гигея. — Я почувствовала его боль. Когда ты нанёс ему удар своим обратным витком, он получил серьёзную рану. Да и Павлов, похоже, тоже не смог избежать этой участи. Агрессия Махаона сыграла против него же самого.
Значит, мой план сработал. Ответный удар пришёлся прямо в цель.
— Я помог тебе, потому что таковым был мой долг, Грифон, — сказал я. — Клятва лекаря уже отплатила мне. Я почувствовал, как пятый лекарский виток наполнился силой. Думаю, уже через пару дней он взрастёт и сможет служить мне.
— Ваши лекарские дела меня не касаются, — покачал головой бог. — Как тебя вознаграждает твоя сила — это не моё дело. Я долго думал, чем отплатить тебе. Магию воздуха и земли в твоё тело уже не поселишь. Однако я придумал другой способ вернуть долг. И я могу подарить тебе возможность пользоваться моим Аристеем.
— Аристеем? — переспросил я.
— Это — мой грифон, с которым ты уже встречался, когда пытался освободить меня от некротики. На самом деле из-за того, что я пользуюсь услугами этих существ, меня Грифоном и прозвали. Но раньше я носил другое имя. Правда, это отношения к нашей теме не имеет.
— Хочешь сказать, что я смогу призывать Аристея когда захочу и… Перемещаться на нём как его всадник? — спросил я.
— Именно, — коротко ответил Грифон. — И по земле, и по воздуху.
Учитывая мой род деятельности и вызовы в сёла, это может пригодиться.
— От такого подарка я отказываться не стану. Спасибо, Грифон. Я и до этого считал, что мы друг другу ничего не должны, но теперь мы точно в расчёте, — произнёс я.
— Возьми этот свисток, — он протянул мне маленький костяной инструмент с полостью внутри. — Захочешь вызвать Аристея — воспользуйся им. И он тут же придёт.
— Мы решили создать временный союз, — сказала Гигея. — Земли Грифона сжирает некротика. Так что пока что три бога будут действовать сообща. Я, Подалирий и Грифон. Морской Бог тоже нам помогает, но лишь косвенно. Изредка делится с нами своей силой, чтобы император не потерял Саратовскую губернию.
— А Махаон так и не собирается нам пока что помогать, да? — усмехнулся я.
— Ха! — усмехнулась Гигея. — Нет, он считает, что объединение — выше его достоинства. Да и ты сам уже должен был понять, что его избранник Павлов тоже недалеко ушёл от этого мнения. Они — одиночки. У них нет никакого желания вступать в команду с другими силами. Им хочется самостоятельно очистить Хопёрский район. Однако цели они преследуют исключительно корыстные.
— Битва с некротикой только началась, Мечников, — сказал Грифон. Его тело уже начало распадаться на мельчайшие частики, перемещая бога в его собственный мир. — Будь готов, что этой весной всем нам придётся несладко.
— Мы — последняя линия обороны, — добавила Гигея, исчезая точно так же, как и Грифон. — Между миром тёмной магии и остальным человечеством. А ты в этой войне — наш генерал. Мы возлагаем на тебя большие надежды.
Как только Гигея закончила свою речь, её тело уже полностью испарилось, и я остался в комнате один.
М-да… Когда я начинал свою деятельность в Хопёрске, мне даже в мыслях не приходило, что когда-нибудь боги окрестят меня своим генералом. Вот только если верить записям, к генералу на завтра записалось почти тридцать человек. Так что самое время забыть о происшествиях прошедшего дня и подготовиться к главной задаче лекаря. Какая бы война здесь не назревала, пациентов никто не отменял.
Как раз наоборот. Теперь из-за воздействия тёмной магии их будет становиться только больше.
И на следующее утро я понял, что моя гипотеза была даже слишком оптимистичной. Ведь в очереди в амбулаторию стояло более сотни человек. А это — огромное количество людей. Если представить, что в городе живёт пять тысяч, и ещё примерно две с половиной тысячи в сёлах и деревнях…
Получается, что процент посещаемости просто феноменальный. В моём мире в городах-миллионниках столько больных не захаживало. Скорее всего, мы с Сеченовым сегодня примем по тридцатке, а всех остальных разделим между Синицыным, Родниковым и Решетовым. Главное, чтобы Василия Ионовича сильно не напрягали. Всё-таки возраст ему уже не позволяет осматривать такое количество человек.
Как бы Илья не хотел уволиться, нагрузка на амбулаторию пока этого не позволяла. Он сам не желал уходить и оставлять людей без помощи, когда в нашем районе происходит такое. Всё-таки жизнь людей для него дороже денег… Хотя вслух он навряд ли это признает.
Однако я решил, что самое время воспользоваться своим козырем. Сегодня в амбулаторию так же пришли и трое моих учеников, которые должны были стать средним лекарским персоналом. Анна Елина, Игорь Лебедев и бывший унтер-офицер Сапрыкин. Правда, Лебедева я уже повысил до врача.
Собрав их в конференц-зале за пять минут до начала приёма, я решил прочитать небольшую речь:
— Ну что ж, коллеги? Да, я не постесняюсь с этого момента называть вас коллегами. В течение последних двух месяцев вы прошли через огонь и воду, изучая данные мной материалы. Сегодня вас ждёт выпускной экзамен. Другие лекари пока что не подозревают, что вы придёте к ним на подмогу. Но вы придёте. И именно лекарям предстоит определить вашу дальнейшую судьбу. Если остальных моих коллег ваша работа удовлетворит, тогда сегодняшний день станет рано или поздно праздничным. Российская Империя увидит, что даже люди без лекарских способностей способны помогать в лечении других людей.
В моём мире День медсестры праздновался двенадцатого мая. Ну ничего, мы немного опередим график. Создадим эту профессию на два месяца раньше. В марте.
— Мы готовы, Алексей Александрович! — бодро воскликнула Анна Елина.
— Отлично, — улыбнулся я. — Тогда распределимся следующим образом. Анна, вы пройдёте к Василию Ионовичу Решетову. Ему из-за возраста работать трудно, так что будете помогать ему с документацией и подготовкой пациентов к осмотру. Другими словами, будете делать всё, что он скажет. Можете не беспокоиться, он очень приятный пожилой мужчина. Вас он не обидит.
— Хорошо, — уверенно кивнула Анна.
— Юрий, — обратился к Сапрыкину я. — Ваша позиция будет за стойкой в фойе амбулатории. Будете распределять пациентов по кабинетам, заниматься заполнением документации и… Заранее попрошу сильно не перегружать лекаря Родникова. В противном случае около его кабинета возникнет затор. Он может уснуть во время приёма, такое иногда случается.
— С оформлением документации я уже разобрался, — кивнул Сапрыкин. — А строить пациентов я смогу. Вряд ли они чем-то отличаются от моих бывших подчинённых.
— Вот только не надо относиться к ним, как к вашим городовым. Всё-таки вам придётся работать с больными людьми, а не с государственными служащими. Будьте помягче. Этот навык придёт с опытом.
— А что насчёт меня? — поинтересовался Игорь.
— А вы, Игорь, возглавите тройку, — сказал я. — Вы же не думали, что я просто так отправлял вас учиться работать в стационаре? И не просто так оставлял в селе наедине с десятками пациентов. Вы — не средний медицинский персонал. Вы — врач. Правая рука лекаря. Поэтому я доверю вам сумку с моими медикаментами. Займёте свободный кабинет, который находится по соседству с моим. Сапрыкин будет направлять большую часть людей к вам. Ваша задача — сортировать. Можете решить вопрос самостоятельно — решаете. Не можете — направляете половину людей ко мне, половину — к лекарю Сеченову. План ясен?
— Да! — хором ответили мои ученики.
— Что ж, тогда приступаем, коллеги. Нас ждёт очень непростой день, — подытожил я.
Я приступил к приёму, и поначалу всё шло в прежнем темпе. Так же, как и всегда. Но уже через час я почувствовал, что мои ученики начали работать на полную катушку. Очередь стремительно уменьшалась. Игорь Лебедев грамотно раздавал препараты всем, кого мог вылечить самостоятельно. Ко мне попадали только сложные случаи, с которыми я относительно быстро справлялся посредством лекарской магии.
Да и препараты расходовались довольно быстро. Таким образом, кабинет Игоря стал не только обителью врача, но и первой аптекой в Хопёрске.
И всё шло гладко до тех пор, пока в мой кабинет не вошёл пожилой мужчина с надутыми щеками. Лицо его было синим, отчего создавалось впечатление, что он задержал воздух и старался не выдыхать уже минут пять.
Похоже, он уже прошёл через Игоря, и тот направил его ко мне. И судя по всему, не зря. Тут явно всё не так просто, как было с предыдущими пациентами.
— Длафсфуйте, Лякфей Алекфандрофич, — профырчал старик.
— О-хо-хо! — не удержался я. — А что у нас с речью? Почему говорим так плохо? Язык опух?
— Гфибы, — сказал он.
— Что-что? — переспросил я.
— Фот, фмотрифе, гфибы! — пробормотал старик и высунул язык.
Чёрт меня раздери… Много раз я встречался с кандидозом ротовой полости. С белым налётом, который появляется из-за нарушения иммунитета и дисбактериоза. Такой налёт вызывают грибы кандида. Но…
Кандида — одноклеточные грибы. А у деда на языке выросли полноценные! Прям настоящие, как в лесу! Среди них даже мухомор видно!
Теперь понятно, почему он так разговаривает. Правда, увиденное меня ошарашило настолько, что я чуть дар речи не потерял.