Потому что вслед за ротовой полостью дед показал мне свои ногти и пах. И там была точно такая же картина. Так… Допустим, это местная версия кандидоза. Либо эта болезнь усилена магией, либо взросла под влиянием некротики. Причём последнее наиболее вероятно.
Противогрибковых препаратов мы ещё создать не успели. У нас даже до противовирусных руки ещё не дошли. Придётся убирать все эти грибы своими силами. Старым добрым обратным витком.
— Потерпите несколько минут, — попросил я. — Скорее всего, будет больно. Но нужно взять волю в кулак и дождаться окончания процедуры. Ясно?
— Угу, — кивнул старик.
С немалым трудом я смог заставить все грибы распасться. Пришлось подставить старику ведро, чтобы он регулярно сплёвывал выросшие у него во рту образования. Ещё не хватало, чтобы он собственным мухомором отравился!
— Ух… — выдохнул, наконец, мой пациент. — Алексей Александрович, вы — мой спаситель! Подождите немного, я вам сейчас кое-что в благодарность принесу!
Старик поспешно выскочил в фойе, а затем вернулся с двумя обёрнутыми в тонкую ткань банками. Затем несколько раз поклонился и произнёс:
— Всё своё, домашнее. Вам понравится. Это помимо платы! Спасибо ещё раз большое!
Когда пациент ушёл, я заглянул под ткань и обнаружил, что мужчина принёс мне банку мёда и… банку грибов.
Откуда бы ни были эти грибы, на всякий случай я всё же воздержусь от их употребления. Чёрт его знает, может, он их с себя снимал!
Вообще, если без шуток, он пришёл ко мне очень вовремя. Эти грибы могли запросто перекрыть ему проход в гортань. Умер бы от асфиксии. Причём такое могло случиться в любой момент.
Образец снятых со старика грибов я отложил в отдельную банку. Их стоит изучить под микроскопом. Велика вероятность, что их продуцирует особый некротический микроорганизм. А против него тоже нужно создавать полноценное лекарство и распространить его по всем сёлам. Не смогу же я ездить по району и снимать у всех грибы вручную!
В мой кабинет влетел Игорь Лебедев. Бледный как мел.
— Что случилось? — тут же вскочил из-за стола я.
— Там… Я осмотрел ещё одного больного. Его из Сердобска привезли. В карете. Вернее — не одного. Ох… Даже не знаю, как это объяснить, — начал заикаться он.
Странно видеть такую реакцию от бывшего наёмного убийцы. Что же его так удивило?
— Ты определись, одного или двух? Что там у тебя вообще случилось? — попытался докопаться до истины я.
Игорь Лебедев сглотнул сухой ком и заявил:
— Человек один, а головы — две. Хочет, чтобы его пополам поделили.
Глава 4
— Пф-ф-ф, — сквозь губы выдохнул я. — Две головы? Ты не ошибся?
— Как можно ошибиться с количеством голов у человека⁈ — воскликнул Игорь Лебедев.
— И то верно, — кивнул я.
Я ещё не осматривал пациента… точнее — пациентов, а у меня уже созрело два варианта. Либо меня в карете ждут сиамские близнецы, либо очередное порождение некротики.
— Погоди, откуда, ты говоришь, они приехали? — уточнил я. — Из Сердобска?
— Да.
— Это же Пензенская губерния, если я не ошибаюсь, верно?
— Верно-верно. Ты поспеши только к ним, пожалуйста. Они вроде являются родственниками тамошнего барона, — объяснил Игорь.
Так-с, вот теперь это меня действительно напрягает. Если у барона родились такие дети — вопрос другой. Но если до Сердобска наша хопёрская ядрёная некротика добралась… Это будет означать, что мы уже не справляемся. Хотя по идее Грифон, вернувший себе былую мощь, должен хоть как-то сдерживать некротику в своём регионе. Да, он — не лекарь. Но он чувствует, что происходит в Саратовской губернии. И если некротика выйдет за её пределы, он обязательно сообщит об этом мне. Напрямую или через Гигею.
— В таком случае, Игорь, распредели мою очередь по другим терапевтам, пока я осматриваю это двухголовое чудо. Скорее всего, я вернусь быстро, — сказал я.
— Быстро? Хочешь сказать, что действительно сможешь разделить их? — удивился он.
— Нет, как раз наоборот. Я уверен, что не смогу этого сделать. Но в ситуации нужно разобраться, — объяснил я и направился к выходу из амбулатории.
В фойе происходил сущий хаос. Пациентов было настолько много, что я даже силой еле-еле смог пробиться к дверям.
Да что же это такое⁈ Я, конечно, понимаю, что треть больных страдает от похмелья, судя по запаху перегара, но их всё равно чересчур много. Как будто сам факт наличия некротики в районе начинает ломать людям иммунитет. А между тем такой вариант исключать точно не стоит. Я ведь ещё до сих пор толком не выяснил, что из себя представляет эта форма тёмной магии.
Да, я знаю, что Асклепий вытащил её из какого-то иного мира. Да, я знаю, что она является чем-то вроде извращённой жизненной энергии. Но на этом мои знания заканчиваются.
И, как я понял, даже боги толком не понимают, что из себя представляет эта некротика. Поднимает мёртвых? Да. Вызывает мутации тела, сознания и магии? Тоже да. А откуда она взялась и зачем — чёрт её разбери. Спросил бы я об этом Асклепия, если бы он не стал смертным и не умер больше тысячи лет назад. Хотя быть уверенным в этом точно нельзя.
Возможно, он просто заварил всю эту кашу и скрылся. Но раз даже его дети не знают, что с ним случилось, можно предположить, что Асклепия в этом мире уже нет.
Я прошёл через двор амбулатории к небольшой карете с закрытыми окнами, затем постучался в её двери и произнёс:
— Алексей Мечников. Лекарь. Кажется, вы хотели меня видеть.
Дверь тут же открылись, и я услышал тихий шёпот:
— Входите, Алексей Александрович. Только быстрее. Нельзя, чтобы кто-то нас видел.
Перед тем как я забрался в карету, мне показалось, что кучер выглядит, как минимум, странно. На его лице маска. А его аура кого-то мне сильно напоминает. Что ж, ладно. Пока что запишем в догадки.
Потому что загадка моих пациентов гораздо интереснее и сложнее. Ведь передо мной и в самом деле сидит двухголовый мужчина. Кстати, большая редкость, если речь действительно идёт о сиамских близнецах. Чаще этим страдают женщины.
Тело пациента было накрыто большим одеялом. Я не могу даже разглядеть, как он на самом деле выглядит. Но вскоре мне это узнать всё же придётся.
— А вы, как я посмотрю, не испугались, — сказала левая голова.
— Я — лекарь. Мне такое непозволительно. Мой помощник просил передать, что вы хотите, чтобы я вас разделил. Но перед эти мне нужно вас осмотреть. И узнать всю вашу историю с самого начала, — объяснил я.
— Да-да, мы… покажем наше тело, — сказала правая голова. — Но перед этим нам бы хотелось представиться. Лев и Вальдемар Свитневы, — поклонившись, произнесли они хором. — Голова справа — Лев, голова слева — Вальдемар.
У меня мозги кипят от этого разговора. Мне никогда не приходилось взаимодействовать с сиамскими близнецами даже в прошлой жизни. Здесь же я уже успел много чего повидать. Даже те болезни, до которых раньше никогда не добирался.
Очень сложно воспринимать человека с одним телом как две разные личности. Но это лишь нарушение восприятия. Я прекрасно понимаю, что у них две головы и два сознания. Значит, передо мной два абсолютно разных человека, которые делят одно тело. Но пока что слишком рано делать выводы. Я ещё не узнал толком, из-за чего возникла эта аномалия.
— Мы третий и четвёртый сын барона, который правит Сердобском. Правда, мы ещё не решили, кто из нас третий, а кто четвёртый. Горькая правда в том, что наша мать погибла во время родов и… нас из неё вырезали. Так что фактически невозможно сказать, чья голова появилась первой на свет, — заявил Вальдемар Свитнев и тихо усмехнулся.
— Ничего смешного в этом нет, Вальдемар! — огрызнулся Лев. — Не позорь нас перед лекарем.
— Я просто пытаюсь хотя бы немного разрядить обстановку! — оправдался Вальдемар.
— Так, остановитесь, господа, — перебил их я. — Поспорить сможете в другой раз. Если я правильно понял, вы уже родились такими, верно? Эта мутация случилась до родов, не после?
— Нет, не после, — помотали головой братья. А затем Вальдемар добавил:
— Но отец говорил, что наша мать была некромантк…
Из-под ткани появилась правая рука и заткнула рот Вальдемару.
— Ты совсем спятил⁈ — прошептал Лев. — Не смей об этом говорить.
— Господа, успокойтесь, — попросил я. — Я уже понял, что на вас могла повлиять некротика. Даю слово, что никому об этом не расскажу. Можете говорить со мной откровенно. Нет… Я бы даже сказал, что это единственный вариант нашего с вами взаимодействия. Если вы умолчите о чём-то, я вряд ли смогу вам помочь. Понимаете, к чему я клоню?
— Господин Мечников клонит к тому, Лев, что мы приехали сюда зря. Причём по твоей вине! Если ты не дашь мне рассказать всю правду, мы не получим помощи! — заявил Вальдемар.
У меня начало создаваться впечатление, что братья Свитневы вот-вот передерутся. Однако далее Лев всё же взял себя в руки и произнёс:
— Мой брат прав. Алексей Александрович, не станем скрывать. Наша мать была некроманткой. Она долго скрывала это от отца. И если бы она в день наших родов не погибла… Он бы вряд ли обнаружил её тайное логово, в котором она творила свои… скажем так, эксперименты.
Что ж, уже от груди отлегло. Братья Свитневы родились лет двадцать назад из совершенно иного источника некротики. Наша нынешняя ситуация в Хопёрске тут ни при чём.
Однако оба моих предположения сбылись. Это врождённая мутация. Но вызванная воздействие некротической магии. Судя по всему, в этом мире некротику можно считать фактором риска, как ту же самую радиацию или другие виды пагубного облучения.
Вот только некротики я в них не чувствую. Может, родились они такими именно из-за неё, но мать, к счастью, не передала им своей силы. В данный момент клятва лекаря просит помочь, но не просит уничтожать. А это говорит о многом.
— Снимайте это покрывало. Я должен вас осмотреть, господа. Насчёт разделения ничего обещать не могу. Но, по крайней мере, попробую дать рекомендации, — сказал я.