Би добросовестно переводила слова Умберто. Чувствовалось, что он повторял тщательно отрепетированный рассказ, но именитую гостью не волновали события далекого прошлого. Она жила в двадцать первом веке, и ее заботило совсем другое.
– Беатрис, спросите его о еде. У меня специальная диета, которой я должна следовать.
История историей, а сохранение фигуры стояло у мисс Робертсон на первом месте.
– Мы им уже сказали, – попробовала объяснить ей Гейл, но Мими сердито тряхнула головой:
– Беатрис, скажите ему. Я хочу убедиться, что он все правильно понял.
Би перевела ее слова и теперь с некоторой оторопью слушала утомительно длинный список продуктов, которые Мими может или не может есть. Число запретных продуктов было намного больше. Умберто пришлось вооружиться блокнотом и ручкой, чтобы ничего не пропустить. Вскоре он заполнил целый лист. Насколько усвоила Би, диета кинозвезды состояла преимущественно из омлетов (причем желтки исключались) и сельдерея. Углеводы и все, что содержало сахар, было строго запрещено. Молодость, красота и стройность доставались Мими ценой жесточайших самоограничений. Би надеялась, что Умберто и Инес не посадят и ее на такую же диету. Она была бы не прочь похудеть на пару фунтов, но несколько недель, проведенных на диете Мими, превратили бы ее в скелет, обтянутый кожей.
Лимонад оказался очень вкусным. К нему Инес подала большую тарелку кантуччини – традиционных тосканских печенюшек с миндалем. Печенья, на вид казавшиеся твердыми как камень, буквально таяли во рту – стоило лишь обмакнуть их в лимонад. Би и Гейл с удовольствием съели несколько штук, тогда как Мими лишь пила лимонад и поглядывала на них с неодобрением (а может, и с плохо скрываемой завистью). Би заметила, что мировая знаменитость не положила в лимонад даже маленькой ложечки сахара. Оставалось только гадать, как примет ее желудок этот горьковато-кислый напиток.
Затем Умберто устроил им экскурсию по вилле: начиная со столовой, где за громадным столом уместилось бы две дюжины гостей, и до просторных комнат на верхних этажах. Посмотрев на окрестности из окон второго этажа, Би поняла, почему первые строители выбрали именно это место. Все склоны холма были крутыми. Лучшего места для замка-крепости не придумаешь. Отсюда просматривалась вся долина с ее виноградниками, оливковыми рощами и полями. Насколько видел глаз, единственной постройкой поблизости был очаровательный старый крестьянский дом из кирпича – его крыша с выцветшей розовой черепицей проглядывала из-за оливковых деревьев.
Мими, стоявшая рядом, тоже заметила этот дом, что вызвало вспышку недовольства. Би вспомнились разговоры на съемках «Темного принца». Увы, вздорность Мими слухи не преувеличили.
– В том доме кто-нибудь живет? Мне говорили, здесь не будет никаких соседей. Неужели нельзя было выяснить это заранее?
Манера говорить у Мими оставалась чисто английской. Слушая, как знаменитость выстреливает слова, Би вспомнила директрису своей школы. Пока Би переводила все это Умберто, Гейл попыталась успокоить Мими:
– Мими, ты напрасно тревожишься. Мы знали об этом доме. Никто вокруг не проронит ни слова. Они все подписали соглашение.
Умберто выслушал перевод, потом кивнул:
– Синьорина, вблизи виллы действительно есть еще два дома, но вы можете быть уверены в полном молчании тех, кто там живет. Дом, что вы видите из окна, называется Подере Нуово[3]. Там живет человек по имени Риккардо. Он практически ни с кем не общается. Настоящий отшельник. Чуть дальше есть другой дом – Грифончелла. Там живет Лука – управляющий виллой. Ему вы смело можете доверять.
Слова Умберто, переведенные Би, если не убедили Мими, то хотя бы несколько успокоили. Но даже она сознавала, что соседей у них не будет. «Парни» Гейл оказались правы: вряд ли нашлось бы место, более удаленное от проторенных троп и людской суеты. Помимо двух упомянутых домов, виллу окружали лишь поля, оливковые рощи, ярусы виноградников и густой лес на окрестных холмах. В голове Би вновь зашевелились тревожные мысли, отдавшиеся судорогой в теле. Как там говорили в приключенческих романах и фильмах? «Никто не услышит твоих криков»?
После экскурсии Би вновь уселась на диван в гостиной и вытянула ноги, борясь с искушением помассировать увечное бедро. Увидев, что Умберто смотрит на нее, она улыбнулась:
– Замечательное место. Я уже чувствую себя как дома.
Старик и Гейл улыбнулись ее словам. Затем все трое взглянули на Мими. Та стояла у окна и смотрела в сад. Гейл задала ей самый главный вопрос:
– И что ты думаешь по поводу этого места? Тебе будет здесь уютно?
Кинозвезда выдержала драматическую паузу, после чего изрекла:
– Место подходящее.
Сказано было без энтузиазма, но хотя бы в положительном ключе. Это успокоило всех.
Глава 4
Может, случайно, а может, намеренно комнаты Мими и Би оказались в противоположных концах виллы. Войдя к себе, Би увидела приготовленную постель. Ее чемодан стоял у двери. Комната оказалась просторной, с внушительной двуспальной кроватью, массивным старинным гардеробом и таким же комодом, напротив которого стоял красивый, но громоздкий диван. Помимо входной комната имела еще две двери. Одна вела в большую личную ванную, где все оборудование было на удивление современным. За второй скрывалась другая просторная комната, заставленная платяными шкафами. Эту комнату Умберто назвал гардеробной. Содержимое единственного чемодана Би уместилось в одном шкафу, и то часть полок осталась свободной.
За пару дней до выписки кто-то из «парней» Гейл по просьбе Би купил ей кое-что из летней одежды: несколько пар шортов, спортивные майки, а также кроссовки и сандалии. Все покупки Гейл оплатила сама, что удивило и обрадовало Би. «Парень» явно не искал магазины подешевле, и потому большинство из купленного было с этикетками знаменитых брендов. Поскольку Би ехала в Тоскану работать, она взяла из Лондона минимум нарядной одежды. Два платья, туфли на высоком каблуке и еще что-то по мелочи. Но на уединенной вилле вряд ли все это ей понадобится.
Помимо старинной мебели в ее комнате стоял холодильник – куда больше того, что имелся в ее лондонской квартире. Открыв дверцу, Би увидела целую коллекцию спиртных и безалкогольных напитков, а также свежие фрукты и шоколадные конфеты, от которых текли слюнки. Би вынула бутылку минеральной воды и налила себе полный стакан. Комната радовала приятной прохладой, однако жара за стенами виллы никуда не делась. И это конец июня! Би не питала иллюзий относительно погоды на ближайшие два месяца. Лето в Тоскане отличалось изнурительным зноем. Над окном белел корпус кондиционера, но пока толстые стены виллы надежно защищали комнату от жары, поэтому Би не стала его включать. В окно с внешней стороны была вставлена тончайшая противомоскитная сетка. Помимо природных красот неотъемлемой частью здешнего лета были и назойливые кровососы.
Утолив жажду, Би открыла ноутбук. Вай-фай порадовал ее хорошей скоростью и устойчивостью сигнала. Она просмотрела электронную почту и, к своему удивлению, нашла письмо, пришедшее с очень знакомого адреса. Она сразу открыла сообщение.
Привет, Би! Из новостей узнал о постигшем тебя несчастье. Жуткое происшествие. Надеюсь, самое неприятное уже позади. Пожалуйста, напиши, как ты сейчас. Думаю о тебе.
Би смотрела на экран ноутбука и не верила своим глазам.
«С любовью»?..
Это не было простой вежливостью. Когда-то Джейми любил ее. И она любила его. Их отношения не отличались безумной страстью, но она искренне верила, что они и дальше будут вместе. Во всяком случае, в первый год их совместной жизни она в этом не сомневалась, особенно в самом начале. Но время шло, и постепенно оба все отчетливее понимали, что отдаляются друг от друга. Наступивший конец обошелся без драм и больше напоминал прекращение делового партнерства, нежели разрыв отношений. Не было ни выплеска эмоций, ни слов о разбитом сердце, ни слез. Просто обоюдное решение прекратить то, что утратило всякий смысл. Их контакты не прервались окончательно, но это «с любовью» по-настоящему удивило Би. В реальной жизни он редко говорил о любви.
Письмо Джейми породило целый поток воспоминаний. Но почему все они касались последних недель их совместной жизни – серых, унылых дней, а не начального периода, когда им было хорошо вместе? Би встала, снова подошла к окну и стала смотреть на виноградники и оливковые рощи, ничего толком не видя.
Потом, выйдя из прострации, она вернулась за стол и составила сдержанный ответ.
Привет, Джейми!
Благодарю за интерес к моему здоровью. Сейчас мне уже лучше. Меня выписали из больницы, и теперь начинается мой долгий восстановительный отпуск в тосканской глуши в обществе – представь себе – Мими Робертсон.
Упоминание Мими вызвало у нее легкий укол совести. Би знала, что Джейми это наверняка вышибет из колеи. Будучи фрилансером, он зарабатывал заказными статьями для журналов. Получаемых гонораров едва хватало на жизнь, однако он не стремился стать топовым фрилансером. Би знала о заветной мечте Джейми, не покидавшей его все эти годы, – написать сценарий блокбастера для Голливуда. Они расстались зимой, и Джейми сразу же отправился в Лос-Анджелес, явно рассчитывая встретить там свой звездный час. То, что Би, пусть и косвенно, вошла в мир кино, наверняка подействовало на него не лучшим образом. Отправив письмо, Би тут же пожалела о содеянном. Ну кто ее дергал за язык? При всех его недостатках, Джейми был неплохим человеком и не заслуживал такого обращения. Но отправленного письма уже не вернешь.
Выключив ноутбук, Би спустилась вниз, помня, что к вечеру Умберто обещал им легкую закуску. Гейл уехала пару часов назад, удостоверившись, что Мими довольна условиями на вилле.
– Звоните мне регулярно, – попросила Гейл, прощаясь с Би. – Я должна знать, как дела у вас обеих. И помните: она славная девушка, хотя очень тщательно это скрывает.