В рядах 316-й дивизии сражалась Валентина Ивановна Панфилова, дочь командира дивизии. Валентина пошла на фронт добровольно, сразу после окончания школы и поступления в институт. Тогда ей было всего 18 лет. После гибели отца ей предлагали вернуться домой, но она наотрез отказалась. Выносила раненых из горящего дома медсанбата, сдавала кровь, обслуживала до 100 тяжелораненых при норме 30 раненых на медсестру. Была дважды ранена, один раз – тяжело. За проявленную самоотверженность и мужество награждена Орденом Великой Отечественной войны II степени, Орденом Красной Звезды, медалью За боевые заслуги.
Валентина Ивановна Панфилова
Бои панфиловцев, гвардейцев-танкистов Катукова и кавалеристов Доватора задержали немцев на 4 суток и позволили 16-й армии Рокоссовского отойти за Истру и Истринское водохранилище. Подрыв шлюзов на водохранилище и образовавшаяся зона затопления задержали немцев еще на шесть дней.
В битве за Москву многие наши дивизии дрались на очень растянутой линии фронта, без боевого опыта, без достаточного количества танков и артиллерии. Они стояли насмерть, как вся дивизия Панфилова. Бой 4-й роты 1075 полка вошел в историю как подвиг 28 панфиловцев благодаря статье журналиста газеты «Красная звезда» Кривицкого. В те дни он был в штабе 16-й армии. Узнав о том, что в бою у Дубосеково погибла почти вся 4-я рота, он решил написать об этом. Количество бойцов в роте – двадцать восемь – он придумал «на глазок». В результате родилась легенда о двадцати восьми панфиловцах, погибших, но не пропустивших врага. Она вдохновила многих бойцов и командиров на борьбу с врагом. За четыре года такой же подвиг – погибли все, но не ушли с боевого рубежа – совершили многие наши бойцы и командиры.
Памятник подвигу 28 панфиловцев у разъезда Дубосеково.
В газету «Красная звезда» посыпались письма с требованием назвать имена 28 героев и наградить их посмертно высшей наградой страны. Политотдел Панфиловской дивизии по памяти назвал двадцать восемь фамилий бойцов и командиров дивизии, геройски погибших в ноябрьских боях. Все они были награждены Золотой Звездой Героя Советского Союза посмертно – летом 1942 года. После войны оказалось, что шестеро из списка двадцати восьми не погибли.
Тем не менее, эта легенда помогла нашим частям победить страх перед врагом, сделала наших бойцов более стойкими. Это было особенно важно летом 1942 года, когда немцы рвались к Сталинграду. Слова политрука Клочкова перед боем «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва» – возможно, и были придуманы журналистами, но стали лозунгом для всех защитников нашей столицы в 1941 году.
Памятник «Взрыв» на месте подвига 11 саперов панфиловской дивизии
Все наши дивизии и ополченцы дрались так же, как дивизия Панфилова. Легенда о 28 панфиловцах стала символом битвы за Москву. Многие другие герои остались забыты. Было множество боев, когда погибали все наши до единого, и рассказать об их подвиге было просто некому. Но было множество подвигов, о которых в газетах написали только один раз, а потом забыли. Их истории ты сможешь найти сам, когда вырастешь, в архивах Министерства обороны России.
Партизаны и диверсанты
С наступлением холодов стало важным не дать немцам возможности комфортно жить в захваченных домах. По всем фронтам был отдан приказ партизанам и диверсионным группам начать сжигать любые строения. Операция эта получила название «выгнать немца на мороз». Среди партизан была московская девушка Зоя Космодемьянская. Она пошла в партизанский отряд добровольцем. При выполнении боевого задания – уничтожения конюшен немецкой военной части – в районе деревни Петрищево немцы Зою схватили. После пыток и избиений оккупанты повесили ее перед жителями деревни.
Комсомолка Зоя Космодемьянская стала символом народной войны против захватчиков.
В истории и памяти народной она осталась мученицей, принявшей пытки и смерть за нашу Родину. Зоя Космодемьянская стала первой советской женщиной, награжденной Золотой Звездой Героя Советского Союза на Великой Отечественной войне.
О партизанском движении в Великой Отечественной войне и медали «Партизану Отечественной войны» выйдет отдельная тетрадь.
Контрнаступление советских войск под Москвой
Советское контрнаступление
К концу ноября 1941 года и советским, и немецким военачальникам стало понятно, что германское наступление выдыхается. Наши войска тоже держались из последних сил, но дрались храбро и умело. Все меньше оставалось у наших пушек, которыми можно было бороться с танками противника. Все меньше оставалось артиллеристов и пехотинцев.
Немцы, собрав последние силы, нанесли еще один удар вдоль Ленинградского шоссе и ворвались в Химки. До Москвы им оставалось не более 8 километров. Их передовые мотоциклетные части увидели в бинокли красную звезду на башне речного вокзала Москвы и приняли ее за кремлевские звезды. Об этом сразу написала пресса в Германии, Финляндии и других странах – тогдашних союзниках нацистов. Так и родилась легенда о том, что немцы уже видели Кремль в бинокли. Наши перешли в контратаку и отбросили немцев из Химок.
В это же время с Дальнего Востока, из Сибири, из Казахстана и других частей Советского Союза к Москве непрерывным потоком шли подкрепления. 30 ноября Жуков обратился к Сталину с предложением начать контрнаступление как можно скорее, без передышки. Это было нужно, чтобы немцы не успели построить прочную оборону. Сталин свое согласие дал.
5 и 6 декабря 1941 года наши войска нанесли мощные удары севернее Москвы, чтобы окружить немецкую группировку и полностью ее уничтожить. Удар для немцев был неожиданным. Их разведка не заметила прибывшее к нам подкрепление.
Теперь немцы и наши поменялись ролями. Немецкая техника ломалась от суровых русских морозов. Замерзало и отказывало оружие. Танки, бронетранспортеры и грузовики немцы бросали без бензина. Форма немецкой армии не была приспособлена для 30-градусных холодов – в легких шинелях, ботинках и пилотках немцы погибали от мороза. Наша армия оказалась гораздо лучше подготовлена к суровой зиме. Русские ватники, шапки-ушанки, валенки, варежки и рукавицы, шерстяные носки отправляли для нашей армии добровольно по всей стране.
Однако немецкая армия все еще оставалась сильнейшей армией мира. От полного разгрома их спас боевой опыт и выучка. Им удалось избежать окружения, но нашим войскам достались богатые трофеи и много пленных. Отступая, захватчики сжигали села и убивали мирное население. Только в Тульской области при отступлении немцы полностью сожгли 316 деревень.
Наши потери тоже росли. В полках оставалось по 100–200 бойцов из 3000. За Волоколамском наше наступление забуксовало.
Наши войска входят в освобожденный Калинин (Тверь). Немцы, уверенные в своей победе, хоронили своих убитых в самом центре города, у путевого дворца императрицы Екатерины Великой. После освобождения местные жители разбирали доски и бревна с могил захватчиков на дрова или для нужд строительства
Долгая дорога к победе
В битве за Москву немецкая армия потерпела свое первое крупное поражение, потеряв 500000 солдат и офицеров. До этого войска Гитлера не могла остановить ни одна армия Европы.
Бойцы трех фронтов, спасая столицу нашей Родины, отогнали врага на 100–300 километров от Москвы, ликвидировали угрозу Туле, освободили Клин, Солнечногорск, Калинин (Тверь), Волоколамск. Брошенная и разбитая немецкая техника, жалкий вид немецких пленных, замотанных в тряпье, лучше любых слов свидетельствовали, что «непобедимых» фашистов можно бить.
Нельзя сказать, что в начале наступления немцы бросали позиции и бежали. Это были сильные и умелые солдаты, лучшая армия Европы. Но наши войска одержали верх. Тяжелый бой развернулся за Волоколамск. С севера его атаковала группа генерала Ремизова. Ее задачей было отвлечь на себя внимание немцев. Впереди шла рота средних и тяжелых танков старшего лейтенанта Гавриила Тимофеевича Завизиона. На прощание командир танкового батальона капитан Кокка обнял своего подчиненного и сказал:
«Выполни задачу и оставайся живым!»
«Выполню, Михаил Александрович, а остальное – как получится», – ответил Завизион.
В первые часы 20 декабря рота Завизиона с десантом ворвалась в город. Тридцатьчетверки и КВ шли по улицам города на высокой скорости, стреляя во все стороны из пушек и пулеметов. Для увеличения паники танкисты выбрасывали из люков гранаты-лимонки. Наши танки легко расправились с немецкими противотанковыми пушками, но с рассветом немцы пришли в себя. Они бросили в бой танки, в том числе средние Pz IV. На улицах маленького городка закипел тяжелый бой. Танки расстреливали друг друга в упор. Потери росли с обеих сторон. Хотя немецкие снаряды не всегда пробивали нашу танки, осколки брони ранили танкистов, сбивали гусеницы, повреждали ходовую часть. Каждое попадание немецкого снаряда сильно встряхивало танк, грохот стоял такой, как будто по танку били кувалдой. От этого грохота лопались барабанные перепонки, шла кровь из носа, серьезные травмы наносились мозгу. И все равно наши танкисты продолжали бой. Рота Завизиона потеряла все танки, но танкисты, сняв со своих боевых машин пулеметы, продержались до подхода основных сил. В тяжелом бою город был очищен от немцев только к полудню 20 декабря. Сам Гавриил Тимофеевич Завизион был тяжело ранен.
В этом бою нашим танкистам помог пятнадцатилетний пионер Борис Кузнецов. Когда в город ворвались наши танки, он взял брошенную немцами винтовку и открыл огонь по оккупантам. Увидев, что немцы бегут к мосту с зарядами для его подрыва, он сообщил об этом нашим бойцам. Вместе с группой красноармейцев Борис бросился к мосту, и немцы были уничтожены. По мосту прошли наши танки. После освобождения родного города Борис пошел дальше на запад вместе с танкистами 24-й бригады. Он успел провоевать один месяц. В феврале 1942 года в бою он был тяжело ранен, и скончался в московском госпитале 18 марта 1942 года. Похоронен он на Преображенском кладбище. Командир 24-й танковой бригады, полковник Зелинский, представи