вел Георг. Все иномирцы такие?
— Понятия не имею, — бросил я.
— Надо же, я столько раз светила перед тобой голым задом, а ты так и не покусился на девичью честь. Знаешь, это даже обидно. Я так вжилась в роль, что, когда ты снял с меня ошейник, радовалась абсолютно искренне, даже всплакнула. Это было так сентиментально! Удивил, так удивил…
Она задумалась, вспоминая тот миг.
— Знаешь, а я ведь и не Тис вовсе. Даже не эльфийка. Так и быть, кое-что тебе покажу. Смотри внимательно, такого ты больше нигде не увидишь!
Тис набрала в грудь побольше воздуха, зажала пальцами нос и резко выдохнула. Я не сразу понял, что произошло. Лишь когда на лице вздулись большие волдыри, почуял неладное. Схватившись за переносицу, горничная потянула ее вперед Просунув пальцы под верхнюю губу, она сорвала кожу, словно маску. Мерзкий, хлюпающий звук заставил меня содрогнуться. Такой бывает, когда снимаешь прилипшие к телу хирургические перчатки. Закончив, Тис облегченно вздохнула и бросила кожу мне. Я даже не пытался ее поймать. Как будто и так мало мутило.
— Фуф! Наконец то! Это лицо мне порядком надоело. От остального избавлюсь позже. Ну, как я тебе?
Лицо странного существа и близко не походило на милый лик улыбчивой горничной. Синеватая, похожая на змеиную кожа, более резкие скулы, плотно прижатые к голове уши. Разве что глаза и волосы остались прежними. Но теперь взгляд был совсем иным.
— Кто ты?
— Я — очень редкий специалист. Ты, конечно, не слышал о клане бесхвостых ящеров? Ну еще бы. Мало кто слышал. Ведь мы живем на Дарнале, в самой глуши болотистых лесов и отлично маскируемся под людей. Чтобы вырастить этот покров, у меня ушла ни одна неделя, знаешь ли. Заметь, без всякого колдовства! А хорошо получилось, правда? Ну, чего молчишь?
— Думаю, чем в тебя кинуть.
— Неблагодарный! — она наигранно вздохнула. — Я ему тут еду ношу, душу раскрываю, а он недоброе удумал.
Поборов приступ праведного гнева, я решил мыслить логически. Эмоции сейчас ник чему. Ведь она явно пришла не постебаться. Зачем она показала истинное лицо? Либо уверена, что я уже никому не скажу, либо будет какое-то продолжение. Второй вариант мне нравился больше.
— Ну и зачем ты показала истинное лицо?
— Хочу, чтобы ты узнал меня при следующей встрече и не убил ненароком, — проговорила она.
— О как? А ты, я смотрю, в меня веришь.
— Скажу больше: я тебя боюсь, как огня, Павел Георг. Ты не знаешь своей силы! Кого попало в такой клетке держать не будут. Если бы я знала, с чем придется столкнуться, то не стала бы брать этот заказ. Ну, или цена была бы в разы выше. Одно дело — следить за престарелым Альбером, наблюдая как ревностно он хранит тайну своих тетрадочек, а другое — нажить такого врага как ты.
— Ты знаешь о тайнике? — неприятный холодок пробежал по спине.
— Я обшарила Тарсис вдоль и поперек. Там нет для меня секретов. Другое дело, что колба, под которой тетради — зачарована простым, но безотказным заклинанием. Стоит мне приоткрыть ее и пых! Бумага превратится в пепел.
— Странно. У меня такого не случилось.
— Вероятно дело в браслете, что у тебя на руке. Он — ключ к заклинанию. Но ты не бойся, я никому не скажу. Мне было приказано следить за Альбером, докладывать о его связях, гостях и положении дел в Тарсисе. Все, что не касается задания, мне не интересно. Не хочу осложнять себе жизнь. А вот ты спутал все карты.
Я не стал перебивать, решив разузнать побольше, на что она только улыбнулась.
— У меня была такая красивая легенда! Горничная, незаконно проданная в рабство. Могущественный, заносчивый граф, с его похотливыми сыновьями. Ошейник, который якобы не давал покинуть Тарсис. Кроткая, безотказная девушка, которой сочувствовали решительно все. Я впахивала как ломовая лошадь! Но, знаешь что?
— Что?
— Оказывается, это чертовски приятно, когда тебя любят. Альбер умер, а вместе с тем потерял силу и мой контракт. Если бы не ты, я сейчас так бы и жила в замке. Черт с ней с этой вонючей серой, с демонами. Маленький, спокойный мирок на отшибе, все под контролем… А потом ты решил проявить благородство.
В том письме, якобы от графини Фарон, мне прислали новое задание. А камешки были платой за прежнее и премией за твою доставку. Этот дегенерат, что изображал графа, не справился со своей задачей, и настоящий граф решил обратиться ко мне.
— Значит, покойный Фарон и есть твой наниматель?
— А кто сказал, что покойный? — она криво усмехнулась. — Впрочем, он уже бывший наниматель. Как уже сказала, иметь такого врага как ты — я не хочу. Мой удел — разведка и мелкие диверсии. Я умею это лучше всего. После войны так и не смогла найти себя. Да и пыталась не особо. Услуги мои ой как не дешевы, а заказы посыпались как из рога изобилия.
— Куда подашься теперь? Кому продашь душу?
— Еще не решила. Но точно не к Фарону. Альянс меня раздражает. Даже мне с ними мерзко работать. Они больные. Ты убедишься в этом, когда побываешь в цехах. Здесь в имении. Кстати, если хорошо поищешь в подвалах, найдешь настоящую Тис. Она прелесть, правда. Ты не почувствуешь разницы. Я даже хочу, чтобы ты ее спас.
Она сделала неопределенный жест рукой и прислушалась к шуму где-то вдалеке.
— А в остальном… В средствах я не нуждаюсь, внукам останется, если они, конечно, будут. Но и ремесло свое бросать не хочу, оно спасает от скуки.
— Зачем ты мне все это говоришь?
— Беда в том, что ты мне понравился. Не смейся, я абсолютно искренне. Работа — работой, но у меня есть и свои взгляды на жизнь. То, что ты делаешь… У меня даже слов нет. Хватаешь людей за шкирку и вытаскиваешь с того света, наплевав на все. И не только людей. Демонов, зверье…
Шум в коридоре стал отчетливее.
— Так в чем же дело? Присоединяйся, ты — отличный помощник. Думаю, в деньгах вопрос не станет.
— Ты серьезно? — она вздернула бровь.
— Чего нет то? Я не злопамятный. Заодно про Альянс расскажешь.
— Хм… я не так наивна. Мне пора, сюда идут. Спрячь корзинку! — она хотела уже бежать, но задумалась на миг.
— Расспроси Бремера об Альбере, когда все кончится. Я имею в виду папашу. Узнаешь много интересного.
На последнюю фразу она сделала особый акцент. Глянув на меня оценивающе, женщина усмехнулась и пропала из виду. Она не сказала свое настоящее имя. А я и не подумал спросить… Вот балбес! Шаги в коридоре становились все отчетливее. Я убрал корзинку за простенок дверного проема, так, чтобы из-за решетки ее не было видно. Потом бросил взгляд на пол, где все еще лежало бывшее лицо Тис. Недолго думая, подобрал его и сунул в карман.
Когда тюремщик вновь провел дубинкой по прутьям решетки, я уже лежал на постели, сверля взглядом потолок. Ему явно нравилось это занятие. Лысый мужчина лет пятидесяти, одетый в потертые кожаные штаны и такой же китель, внимательно оглядел камеру.
— Ты здесь один? — спросил он на удивление приятным голосом.
— Нет, любезный, как видишь, меня здесь много.
— Ха, смешно. Я смотрю, ты большой оригинал. Иноземец?
— Иномирец. А ты?
— Я? — тюремщик вздернул брови. — Я-то местный. На вот, подкрепись.
Он просунул сквозь прутья бутыль с молоком и узкий глиняный горшок. Воткнув в горшок ложку, положил сверху кусок хлеба. Аромат вареной картошки, да со сливочным маслом, ударил серпом по сердцу. Сразу вспомнился дом, лицо матери…
— Посуду не бить! Свинарник в камере не разводить! — предупредил тюремщик.
— Ясно.
— То-то же. Все, вечером тебя проверю.
Давненько еда не была такой вкусной. Грубый хлеб, молоко, картофель… В корзинке, что принесла Тис, нашлась колбаса. Настроение улучшалось с каждой ложкой. Вот только слезы текли по щекам. Встречаясь на подбородке, они капали на пол. Тоска по дому нахлынула волной воспоминаний и подкатила комом к горлу. Стало трудно глотать. Соли, конечно, не положили. Такая роскошь не для арестантов. Да и хрен с ним!
Предательство Тис оставило неприятный осадок на душе. Хотя, почему сразу предательство? Лично мне она на верность не присягала. Да и вообще в Тарсисе числилась как собственность наместника. Если подумать, ко мне ее деятельность не имела прямого отношения. Это поначалу. Она обронила, что -то про войну. Значит, воевала. Только не уточнила на чьей стороне.
Граф Фарон? Что она имела в виду говоря о нем? Неужели мерзавец жив? Это лишь слова, но Санаре следовало бы знать об этом. Кто он такой вообще? Мстит совету за отжатые у его семьи рудники, или все намного сложнее? Одни вопросы… А еще Анри. Бремер как-то странно смотрел на меня сегодня. Не к добру это. Общий язык мы нашли, но друзьями не стали. Почему-то мне кажется, что спорить с отцом в этой семье отважилась только Санара.
Семья Бремеров занимается производством живой брони. То, что на территории имения есть цеха — вполне логично. А эта девка, выдававшая себя за горничную, определенно в меня верит. Если не ведет двойную игру. Такого тоже нельзя исключать. Но она показала свое лицо, дала хоть и расплывчатые, но важные наводки. Тут все не так однозначно. Нужна светлая голова и больше информации.
Вернув горшок и опустевшую бутылку к решетке, я снова спрятал корзинку. Перевернув пустое ведро, встал на него и выглянул в небольшое окошко. Голова без труда прошла между прутьями. Теперь картина мира стала шире, так сказать. Должно быть, высокие длинные строения вдали — и есть цеха. Слева, вероятно, дом хозяев. Не замок, конечно, но достаточно внушительный. Пристань я уже видел. Внизу — конюшня, большой двор с веревками на которых сохнет огромное количество простыней и прочего белья. Девицы полураздетые снуют… Должно быть прислуга. Чуть поодаль, под навесом — кузница. Оттуда доносится звон металла и характерный запах. А я, значит, сижу в здании, где квартирует стража поместья. Ну да, все логично.
Теперь остается только ждать. Если Тис не солгала, то утром мое состояние улучшится. Изменить я сейчас ничего не могу, так что можно с чистой совестью завалиться спать. В Тарсисе с этим большой напряг был. Нет худа без добра. Жаль, что нельзя выспаться впрок.