Я поправил постель, взбил подушку, стараясь не думать о ее содержимом, и блаженно вытянулся во весь рост. От матраца было одно название, но все лучше, чем голые доски. Я прикрыл глаза и приготовился отойти ко сну. Но счастье было недолгим.
Глава 3Голос из темноты
— Кто ты?
Я резко открыл глаза.
— Кто ты? — вопрос повторился.
В камере никого, за решеткой тоже. Я один в полумраке. Голос глубокий, похож на женский. Но нет эха. Может приснилось?
— Кто ты?
Да нет, блин, я точно не сплю! Мне стало не по себе.
— А кто ты?
— Не знаю. А кто я? Где я?
Кажется, до меня начало доходить кому принадлежит голос. Да ладно! Но почему именно сейчас, ночью?
— Ночь? Это когда темно?
— Постой, я же ничего не сказал вслух. Ты читаешь мои мысли?
— Мысли? Не знаю. Я слышу тебя и вижу твоими глазами. А еще я говорю… Не помню, чтобы так было раньше. Кто ты? — вновь повторил голос.
— Я — человек.
— Угу. А кто я?
— Ты… виверна? — мой ответ прозвучал больше, как вопрос.
— Не знаю. Но у меня есть хвост и крылья. А еще зубы! Я очень сильная!
— Значит виверна. Вернее — отродье. Ну… здравствуй, что ли?
— Здравствуй, наверное. Как странно… ты понимаешь меня, я понимаю тебя. Хм… Скажи человек, как ты выглядишь?
— Ну… у меня две руки, две ноги, одна голова. Хвоста нет. Ты уже видела меня. Там, в замке.
— А… — она болезненно застонала. — Кажется я поняла. Вас много и вы маленькие. Носите на себе тряпки и блестящие железки. Строите себе норы из дерева и камней. Так это ты сделал мне больно⁉ Ты заставил склонить голову!!?
— Так получается.
— Ненавижу… Ненавижу!
Ее голос отозвался головной болью.
— А как ты хотела⁈ Жрать людей безнаказанно?
— Ты убил мое дитя! Я отомщу! Я сожру тебя целиком, высру и снова сожру! Тварь! Скотина! Детоубийца!
Вот тебе раз. У виверны большой словарный запас. Мало того, тварь выстраивает фразы! Она определенно обрела интеллект. Альтурия предупреждала об этом. Но не говорила о том, что зверюга залезет мне в голову. Может и слова виверна черпает из моей памяти, раз в состоянии читать мысли? Или же я понимаю ее на каком-то другом уровне? Помнится, оракул упоминала дар понимания. Если подумать, до сих пор, у меня не возникало сложностей в общении с местными. А они точно все говорят на одном языке? Эта догадка меня озадачила.
— Хватит! — я прервал поток брани в своих мыслях.
Виверна замолкла. Кажется, последняя фраза была о том, как она будет втаптывать мое не до конца переваренное тело в свои фекалии. А у нее буйная фантазия, хоть и больная. Впрочем, чего ждать от чудовища? Умение говорить — еще не признак разума.
— Твое дитя убило много хороших людей и покалечило моего друга.
— Плевать! Она была голодна!
— Так что же мешало ей охотиться в лесах? Не надо было лезть к людям!
— Все, что внизу — добыча. Мы будем жрать что захотим! Не тебе это решать! Мы сильнее всех! Никто не сравнится с нами!
— Ой, ой! Даже драконы?
— Драконы⁈ Где драконы? Не надо драконов! Мы не суемся в их владения. Мы их не боимся, но уважаем!
— Потому, что они вас жрут?
— Ну да… — признала она нехотя.
— Что ж, тогда считай, что я тоже дракон, — усмехнулся я.
— Это еще почему⁉ Ты — козявка!
— Ну как же… я тоже жру виверн. На завтрак, на обед и на ужин. Мясо жесткое, но есть можно. Мы все ели его. И снова поедим, если хоть одна виверна нападет на крепость или поселок рудокопов. Ты видела на что мы способны.
Я чувствовал, как она сжалась где-то в глубинах моего сознания. Она вспомнила боль, которой никогда раньше не испытывала.
— Отпусти меня человек! Ты страшный! Злой и… и очень плохой.
— Это мне говоришь ты? Ха! Говорят, виверны сами жрут своих детей, когда больше нечего.
— Я — мать! Мне можно! Тебе — нет!
— О как. А что на это скажет отец семейства?
— Ничего. Я съела его сазу, как вылезла из гнезда. И тебя съем! — огрызнулась она зло.
— Хм. Интересно, кто же тебя выпустит? Сейчас я не могу этого сделать даже ради забавы.
— Почему?
— Здесь нельзя использовать магию. Ну, а если меня не освободят, то ты, скорее всего, помрешь голодной смертью. Кстати, отродье не может убить своего заклинателя. Но если умру я, то ты, скорее всего, тоже, сдохнешь. И не видать тебе больше ни неба, ни лесов, ни гор… ни добычи.
— Это еще почему⁈ Я так не хочу!
— Не знаю. Не ко мне вопрос. Так все устроено. Так что закрой пасть, сиди смирно и делай, что говорят. Иначе, я сам тебя съем. А шкуру продам или пущу на доспехи.
— Посмотрим! — прорычала виверна грозно.
— Посмотрим. Посидишь в инвентаре месяцок-другой без еды, станешь как шелковая. Или не станешь… Плевать. Жил же я без тебя как-то? И дальше проживу. Все! Конец связи. Я спать хочу!
Итак… какой там сон мне снился? Ну да, леса, поля, березки….
— Эй? Эй человек!
Я кое как продрал глаза. На улице уже рассвело. В кузнице позвякивал молот. Откуда-то пахло едой. Посуды у решетки уже не было. Значит тюремщик приходил, когда я спал.
— Чего тебе? — мысленно спросил я.
— Я тут подумала…
— И как?
— Трудно. Но я подумала еще раз. Не надо меня есть.
— Это еще почему? — решил уточнить я.
— Тогда я тоже тебя жрать не стану.
— Идет. Только не меня, а вообще людей. Эльфов там, дворфов, орков… Разумных, в общем.
— Хм. Много хочешь. А как я пойму, что они разумные?
— Как? И правда, как? Спроси.
— У них?
— Гм… Как вариант. У меня спроси! А вообще, если сомнения есть, то лучше не жрать.
— Ладно… — вздохнула она. — Зверья в лесах много.
— Серьезно?
— Да. Ты сильный. Можешь сделать больно. Я так не хочу.
— А ты умнеешь на глазах. Видишь ли, я не просто человек, я — лекарь. К тому же из другого мира. И я тут недавно. Давай так: ты не создаешь проблем мне, а я стараюсь не дергать тебя по пустякам. Будешь вести себя хорошо — отпущу на вольный выпас, как остальных отродий. Идет?
— Да! Хочу на волю. Сейчас!
— Да чтоб тебя! Ты меня вообще слушала⁉
В коридоре послышались негромкие шаги. Тюремщик принес завтрак. Виверна замолкла.
— Прибыл хозяин. Готовься, — проговорил он, выставляя утреннюю пайку.
— Какой он из себя?
— Господин Бремер — достойный, справедливый муж. Все мы рады служить ему безмерно. Хотя, ты знаешь… — тюремщик замолк, болезненно выпрямляя спину.
— Что?
— В последнее время его как будто подменили.
— Как стал членом совета?
— Вообще-то это не разглашается. Но раз ты такой осведомленный… Да, с тех пор он стал, как бы это сказать? Требовательнее, что ли? Жестче. Оно и понятно, власть меняет людей.
— А что со спиной?
— Да, ты знаешь… продуло, наверное. Тут жуткие сквозняки. А ты лекарь, чтоль?
— Лекарь… Точно продуло? Не потянул?
— Так я со спиной никогда не мучался. А тут вот раз, и на тебе! — пожаловался тюремщик.
— Ты вот что… попроси кого-нибудь спину размять, Нагрей соль… в смысле, песок или мелкие камни на сковородке и засыпь в маленькие мешки. Погрей спину. Если будет горячо — подложи ткань. По уму, тебе бы отлежаться дня три, а то хуже станет. Ну и теплое что-нибудь завяжи. Под одежду, или как там у тебя получится. Шарф шерстяной или еще что.
— Да ладно? без всякого колдовства, без заговоров?
— Ну да.
— А знаешь, я попробую! Прям интересно стало. А ты давай, ешь, пока не остыло. Скоро за тобой придут.
Когда мужчина ушел, виверна снова подала голос:
— Почему ты его не убьешь? Ты же можешь! У тебя есть моя сила.
— Сила?
Об этом я не подумал. Интересно, качества, что дают отродья — это тоже магия или нет? Они вообще суммируются?
Прутья дверной решетки поддались без особого труда. Я разогнул их словно ветки кустарника, только ржавчина чешуйками посыпалась. А потом, голыми пальцами, я вырвал камень из пола. Даже ногтей не обломал.
— Вот это номер. Да я тут все в труху разнести могу голыми руками!
— Так давай разнесем! А потом сожрем всех кого найдем! — оживилась тварь в моем сознании.
— Опять за рыбу деньги. Я что тебе сказал?
— Ну, ладно, жрать пока не будем… Но разнести то можем?
— Можем. Но пока не будем.
— Почему?
— Потому, что так надо.
— Почему?
— Потому, что я так сказал!
— Хм! Слабак! Ничего ты не понимаешь в силе! Если она есть, то надо пользоваться. Иначе сожрут!
— Остынь, учитель жизни. У меня договоренность есть. Потерпим еще пару дней, а там посмотрим.
— Эх… Ну давай хотя бы вот то сожрем. Что он принес? Пахнет так заманчиво!
На завтрак была какая-то рыба. Что-то вроде лосося. Большой сочный кусок, поверх тушеной картошки с морковкой. В бутылке — компот. Прям как в советской столовке, ей Богу! Доели мы и то, что осталось в корзинке.
Мой личный тюремщик не соврал. Не успел я облизать пальцы, как в коридоре зазвенели шпоры. Характерный звон оружия я тоже уловил. Решетка распахнулась и в камеру вошел офицер.
— Встать! — приказал он.
Ничего нового. Вздохнув, я поднялся и расставил ноги на ширину плеч, чтобы иметь место для маневра. Двое солдат остались снаружи, держа оружие наготове. Следующим в камеру вошел сам хозяин имения. Жоспен Бремер — собственной персоной. Уколов меня взглядом иссини-голубых глаз, он детально изучил внешность пленника. А я изучил его. Высокий, плечистый, физически сильный мужчина неопределенного возраста. Носит седые усы, бороду и бакенбарды. Уши заостренные, как у эльфов. На вид, примерно лет шестьдесят. Но таких, бодрых лет. Без старческих признаков.
— Павел Георг Холод? Наместник Тарсиса?
— Так точно. Бывший наместник.
— Где книга Альбера? — сразу спросил он.
— Уничтожена, — пожал я плечами.
Он еще раз окинул меня взглядом и бросил высокомерно:
— Не впечатлил!
Вот и поговорили. Хлопнув решеткой, офицер повернул в замке ключ, и я снова остался один. Не, ну это уже не в какие ворота! Что значит не впечатлил⁈ Я что — девка красная?