— К тому же, — рыкнул Дон, — хотя ублюдок зовёт себя революционным марксистом, на самом деле он пособник художественного истэблишмента. Мы же, как молодые гении, обязаны сражаться с системой — а Грэхем член группировки, которую мы должны свергнуть. То, что он защищает, по большей части — мусор, немногим лучше адской мазни!
— Ясно, к чему ты клонишь, -г- согласился Рамиш. — Я просто считаю, что ты переборщил с экстремизмом.
— Конечно, в моих идеях полно экстремизма! — грохнул Пембертон. — Я — Божий дар человечеству, и к чему мне соглашаться с посредственными мнениями недочеловека! Моя задача — оставить такой след, чтобы творческая элита могла принять новые формы существования. Толпу же либо вовсе избавят от страданий, либо превратят в рабов! Какие могут быть полумеры, когда искусство призвано спасти мир от сегодняшнего сползания в декаданс и деградацию!
Джонни Махач понимал, что не успевает домой к Карен Элиот к восьми. Удовлетворять Марию Уокер так, чтобы она от него отстала, пришлось куда дольше, чем он ожидал. Из-за сожительства с сексуально некомпетентным социальным работником сука стала оху-ительно похотливой! Выставив врача за дверь, Ходжес принялся носиться по дому, как синежопая муха. Вымывшись и натянув чистую одежду, он схватил плеер и рванул на стоянку наземного метро.
Теперь же скинхед был на последнем отрезке пути, он развалился на заднем сидении и наслаждался музыкой Ethiopians. Нога его отбивала такт «Everything Crash», классической песни про ямайские забастовки 1968 года. Послушав песню Принса Бастера12 «Taxation» про то же самое, Джонни оценил, что фактически одновременные забастовки пожарных, полицейских, водопроводчиков, телефонисток и остальных служащих обеспечили в странах Карибского бассейна феерический праздник жизни. Не то чтобы Ходжес интересовался постколониальной политикой, ему просто нравился блю-бит, ска и ранний реггей.
Когда поезд дотащился до «Расселл-Сквер», Джонни выскочил из вагона и полетел на Корем-Стрит. Он выступал раз ноль раз на домофоне, и Карен Элиот обругала его за опоздание, однако впустив внутрь. Ходжес задыхался, когда добежал по лестнице до её квартиры.
— Классика, — наехала на него Карен. — Мерзейшая классика. Живя без работы, ты уже не способен рассчитать время. Тут у меня в спальне сидит подруга, которая давно и весьма нетерпеливо тебя ждёт. Она хочет потрахаться, иди и обеспечь.
Если бы скинхед слегка не потерял ориентацию от беготни, он вряд ли стерпел бы подобный тон. Но Элиот всё идеально спланировала, и он сделал, как ему приказали.
— Что, блядь, происходит? — исторг Джонни, обнаружив Марию Уокер, лежащую на кровати Карен.
— Мы тебя разыграли, — хихикнула доктор. — Иди сюда, давай займёмся сексом.
Бутбоя не надо было приглашать дважды. Мария в свои тридцать с лишним лет совсем не износилась и была весьма изящна, при виде обнажённого тела доктора у Джонни сразу встал. Он стянул «мартена», сбросил «ста-престы» и прыгнул в кровать. Уокер уже взмокла, и хуй скинхеда заработал в её дыре, как поршень в хорошо смазанном двигателе.
— Шевелись, чудо, — мурчала доктор. — Вбей свой большой твёрдый хуй в меня, в самую глубь!
В момент первого оргазма Мария увидела вспышку, которую сочла повторным показом взрыва первой звез-. ды. На самом деле это Карен Элиот фотографировала поляроидом. Джонни тоже не заметил присутствия Элиот. Он любил, когда тёлки среднего класса матерятся — а доктор выдавала такое, что и не снилось портовым грузчикам.
— Выеби меня, самец, выеби! — скрежетала Уокер. — Хочу, чтобы твои яйца стучаллло пизде!
Бутбой накачивал ёмкость — и в это время коды. ДНК собирались и разбирались по всей мускульной структуре его тела. Генетическая программа, написан- • ная несколько миллиардов лет назад, захватила конт- * роль над мозгом Джонни.
— Вставляй, жёстче! — проревела Мария. — Резче!;
Ходжес сделал, как сказали. Он почувствовал, j
как любовный сок вскипает у него в паху, всего пара ударов отделяла его от оргазма. Ритм был идеален, и в лобных долях Джонни нарастало приятное давление, когда эндорфины накачивались в, мозг.
— Я хочу его в рот! — промычала доктор, извиваясь под бутбоем.
Уокер высвободилась из объятий скинхеда, потом перевернулась и принялась лизать головку его хуя. Она обрабатывала основание рукой и безумно мычала, пока головка ходила туда-сюда у нее во рту. На неё накатывали множественные оргазмы, пока она сосала и чавкала болванчиком. Ходжес уже не контролировал своё тело, и жидкая генетика исторглась из его любовного насоса. Мария проглотила добрую долю его приношения, а остатки потекли по подбородку.
— Браво, браво!—выразила восхищение Карен, опуская поляроид. — Снимки вышли что надо. Можете взглянуть. Но сначала, Мария, мне хотелось бы, чтобы ты пошла и вымылась, а мы пока с Джонни кое-что обсудим наедине.
Когда доктор встала с кровати и ушла в ванную, Элиот села рядом со скинхедом. Тело бутбоя блестело от пота, и Карен пробежалась пальцами по волосам на его груди.
— Господи! — воскликнул скинхед. — Такой кайф, что почти невозможно выносить!
— Послушай, Джонни, — сказала Карен. — У меня была веская причина попросить Марию так тебя приколоть. Я хотела показать, что может сделать третье лицо, когда двое или больше людей планируют всё в тайне. У тебя голова шла кругом, когда ты пришёл — просто потому, что я устроила, чтобы тебя задержали в Попларе, и дала понять, что если ты опоздаешь, я буду злиться. То, что случилось сейчас — так, мелочи, но при должной организации можно получить огромное влияние — иногда достаточное, чтобы изменить ход истории! Я хочу организовать тайное общество, но мне нужен кто-нибудь, чтобы вербовать потенциальных
членов. Сама я не могу, потому что хочу скрыть свою личность. Я прошу тебя стать лицом моей операции. Ты согласен?
— Эт вряд ли, — увильнул Джонни. — Я не знаю, что делать.
— Тебе и не надо, — отрубила Карен. — Я подготовлю инструкции на каждую ситуацию, в которую ты попадёшь. Будет весьма забавно отрабатывать их перед ублюдками, которым в нормальных условиях ты сроду бы ничего не смог ответить!
— Ладно, — согласился Джонни.
— Хороший мальчик! — обрадовалась Элиот, прежде чем прижать уста к губам скинхеда.
ТРИ
ДЖОННИ МАХАЧ СЛУШАЛ «Dream with Max Romeo», альбом Rama Records1. Интересно, что случилось с братьями Палмер, мозгами этой авантюры. Всё, что он знал — они выпустили дюжины классических рокстеди и реггей композиций с 1967 по 1973 год. Джонни считал, что хорошая музыка — идеальное начало субботнего утра. Хотя скинхед и не работал, он ждал выходных, потому что тогда можно было пойти на футбол, если «Хаммеры»1314 — шутливое название футбольного клуба «Вест-Хэм Юнайтед» и их болельщиков (West Ham United)) играли дома, потом одеться получше и отправиться зажигать в городе.
Колонки трясла «Wine Her Goosie», когда влетел Бунтыч. ТК пришел во время «Club Raid», и после «'feu Can’t Stop» новоприбывший вытащил из деки альбом Макса Ромео и поставил вместо него «Puzzle People»
Temptations15. Самый успешный проект фирмы Мота-ун. Альбом «Puzzle People» вышел в 1970-ом г.) ТК пёрся и от реггей, но вообще предпочитал соул, и свято верил, что «Puzzle People» одна из лучших записей, выпущенных на «Мотаун». «Рейдеры» между собой вечно спорили, что является высшим проявлением танцевальной музыки — скинхедовский реггей или соул шестидесятых.
Худой и Самсон, наконец, проявились, когда Temptations играли «Message from a Black Man». Бригада слонялась по квартире, хлюпая чаем, который Бунты ч делал всем желающим. Пока ребята могли расслабляться. Но стоит им начать обсуждение планов на день — и их жизнь превратится в безостановочную вереницу акций и пинков.
— Извини за вчерашнее, — попросил у Джонни Худой. — Зря я полез с идеей протянуть её паровозиком. На такую тему проще подцепить шлюшку.
— Забей, — великодушно сказал Ходжес. — Мария всё воспринимает спокойно. Но про тему с гругаюву-хой забудь. Мы скинхеды, мы слишком гордые, чтобы заниматься такими делами, это занятие для школьников и всяких латиносов! Скинхед должен сам суметь удовлетворить женщину, без помощи друзей. Волосатики предпочитают командные забеги, чтобы тёлки были довольны, потому что поодиночке они в постели не фонтан.
— А что, может, тогда устроим оргию? — спросил Худой.
— Собирай народ, я приду! — отрезал Джонни.
— Но ты же вожак, — застонал Худой. — Тебе положено организовать нам оргию!
— Я веду нашу фирму, — отрезал Ходжес, — что значит, я решаю, что и как мы будем делать. А уж с сексом вы как-нибудь сами разбирайтесь, я тебе не мама, ёпта!
— Ладно, — влез Бунтыч. — Какие планы на сегодня?
— Я думаю, надо наведаться в Финсбери-Парк, — ответил Джонни. — Там бесплатный поп-концерт, наверно, будет забавно.
— Ты что, серьёзно? — взвыл ТК. — Я не хочу на «Жаворонки в Парке», куча хипповских групп и ни одной вменяемой акции! Хедлайнеры — гранж-группа Junk, пипец их ненавижу!
— А я и не собирался слушать музыку, — разъяснил Ходжес. — Мне думается, прикольнее поискать, кому начистить рыло! Прикольная тема, тысячи хипей об-сираются, потому что перед ними пять скинхедов! Вынесем этих мудаков на хрен!
Сэр Чарльз Брюстер ждал Карен Элиот в кофе-шопе «Монмут». Ковент-Гарден хорошее место для встречи, у сэра Чарльза на вечер было назначено свидание с одной высококлассной проституткой, работавшей на Нил-Стрит. Руководитель «Проекта Прогрессивных Искусств» потягивал второй кофе, когда появилась Элиот.
— Привет, — сказала Карен, присаживаясь рядом. — Я опоздала?
— Нет, — разуверил её Брюстер, бросив взгляд на часы. — Это я пришёл пораньше, а ты как раз вовремя.