– Понятливый? Это хорошо. Ну все, разбегаемся.
Джек вернулся в выбранную камеру гауптвахты с комплектом из двух разных пайков, баллона воды и стопки одноразового постельного белья.
Матрасы в камере имелись.
Заняв место у зарешеченного окна, он застелил постель, потом неспешно вскрыл оба пайка и выбрав самые интересные, на его взгляд блюда, приступил к дегустации.
Не то, чтобы все это было вкусно, но на пару раз годилось.
Покончив с одним блюдом или оставив его, Джек делал перерывы чтобы почитать договор, который, к сожалению, не содержал ничего конкретного относительно того, куда именно его отправят. Зато размер жалования Джека порадовал – столько у себя в городке ему было не заработать.
Когда дело дошло до умывания, оказалось, что вместо воды из крана текла лишь черно-коричневая жижа.
Джек оставил кран открытым, в надежде, что ржавчина сольется и выйдя из камеры прошел к выходу, чтобы после плотного обеда или уже ужина, перевести дух.
Подышав свежим воздухом и посмотрев на оставшиеся постройки, кое где уже поросшие кустами, он увидел своего сопровождающего, который шел к нему с двумя ранцами.
– Вот, нашел тут на складе, все равно валяется без дела, а тебе может пригодиться, – сказал он подходя ближе.
– Что это? – спросил Джек.
– Пойдем в твои апартаменты, там все разберем.
Когда они вернулись в камеру, «Саймон» огляделся и сказал:
– Ты тут неплохо устроился. И вода чище, а у меня все никак не сольется.
Джек выключил кран и стал помогать “Саймону” разбирать принесенные подарки.
– Вот тут – полевая офицерская форма с ботинками, рубашкой, носками и бельем. Как будто твой размер, у меня глаз наметанный. Примерь пока ботинки.
– А чем плоха моя одежда? Все новое.
– Это конечно так, – продолжая распаковывать обновки, кивнул “Саймон”. – И принимающая сторона, без сомнения, в курсе, кто ты и откуда едешь, но все равно, предстать перед ними в зэковской робе, это, я тебе скажу, не лучшее начало. Вот, тут даже пилотка имеется. За ними, знаешь ли, армейские даже гоняются, в новых наборах теперь предлагаются только кепи.
– Я все примерю после душа, вода-то вон – чистая пошла. Только, я ведь, никогда военного не носил, как это будет на мне смотреться? – с сомнением произнес Джек, разглядывая развернутый комплект.
– Об этом не беспокойся, я бывал в гостях нашего общего знакомого Монтегю и скажу тебе, что столь опрятного, подтянутого и крепко сложенного контингента не найдешь даже в образцовых военных учебках. Если б не биография их всех можно сразу в строй. Ну ладно, принимай душ, осваивай обновки, а я пойду, все же лягу сегодня пораньше. Все, пока.
После ухода «Саймона» Джек приступил к водным процедурам, которые прошли не без приключений – пару раз вода почти прекращалась полностью, но потом все наладилось и под конец даже пошла слегка теплая.
Армейские средства для мытья оказались вполне пригодными по запаху и действию. Джек даже хотел посмотреть производителя такой хорошей продукции, но на упаковках были только непонятные аббревиатуры и номера.
Койка показалась ему не слишком удобной и светильник под потолком тоже поначалу мешал, но выключить его можно было только из коридора, а вставать было уже неохота.
Навалившиеся переживания и усталость заставляли смежить веки и Джек, сам не заметил, как уснул, а проснулся от какого-то шума и в первые секунды не сразу понял, где находится.
Камера, лампочка под потолком. Он в штрафном изоляторе? Но за что?
– Джек, поднимайся! К нам идет “толстый”, будет тут через пятнадцать минут!
Это был “Саймон”, его голос и звуки шагов резонировали в пустом коридоре, что придавало им объемное, значительно звучание.
Все сразу встало на свои места и Джек еще не успел до конца осмыслить услышанное и вспомнить вчерашний день, как начал быстро одеваться, на ходу понимая, почему у него новая обувь, одежда и белье цвета хаки, вместо белого застиранного с чернильным штампом заведения.
К тому моменту, когда «Саймон» заглянул в камеру, Джек уже затягивал ботинки.
– Отлично, солдат! Время четыре-ноль три, к нам заходит “толстый”, так мы называем “эс-четырнадцатый”. Не самый комфортабельный, конечно, зато двигает до нужного тебе пункта.
– А это далеко?
– Да по-разному бывает, – очень странно ответил «Саймон». – И пайки свои тоже забери, у тебя как раз мешок из под обмундирования освободился. И выходи, пора топать на взлетную полосу.
Отдаленные вибрации приближавшегося “толстого” Джек почувствовал, еще когда торопливо умывался и чистил зубы.
Пока это были лишь подрагивания стен и дребезжание в коробах вентиляции. Времени вытереть лицо уже не было и с двумя своими ранцами он выскочил на холодный ночной воздух, где с фонариком в руке его ждал сопровождающий.
– Ух, как темно! – не удержался Джек.
– А у вас в заведении светлее было в четыре утра? – уточнил «Саймон» шагая впереди и подсвечивая фонарем заросшую и почти скрытую травой бетонированную дорожку.
– Не знаю, сэр, я к четырем уже заканчивал все “задания”, если такие бывали.
К моменту, когда они вышли на взлетную полосу, высоко над горизонтом стали видны сигнальные огни грузового судна и от грохота его моторов начал вибрировать даже бетон взлетной полосы.
– Едва уговорил их заскочить к нам, – сказал «Саймон», останавливаясь. – Пришлось наверх стукануть, мол, игнорируют задание государственный важности, только тогда их нагнули. Они всегда так: некогда, идем с дефицитом времени, с дефицитом топлива. А как генералы их шуганули, так и топливо нашлось, и время.
Этот диалог «Саймон» произносил негромко, словно кому-то жалуясь, а не разъясняя Джеку, как нелегко заманить важного “толстого” на заброшенный аэродром.
Транспортник включил посадочные прожекторы и они ударили по людям снопами ослепительного света, заставив Джека с сопровождающим не только зажмуриться, но и отвернуться.
Неожиданно, нестерпимый шум моторов сократился раз в десять и Джек покосился на «Саймона», который сразу пояснил:
– Акустические компенсаторы включил!
Джек понял. В дорогих автомобилях применялись подобные устройства, чтобы делать жизнь богатых заказчиков еще более комфортной. Даже во время езды.
– Почему только сейчас включил? Да, потому что дело это энергозатратное, поэтому имеет смысл только перед посадкой или при проходе над населенной местностью, – продолжал отвечать «Саймон» на не заданные вопросы.
Мощные шасси самолета коснулись полосы и Джек почувствовал, как по бетону пробежала волна напряжения.
– Сейчас, как развернется, сразу к нему бегом!
– Понял!
Наконец, транспортнику удалось погасить скорость пробега и он начал разворачиваться, снова полоснув по людям своими прожекторами.
– Все, бежим, а то пилоты тебя до конца рейса матом крыть будут!
И они помчались – до самолета было полторы сотни метров.
Пробежав половину этой дистанции и преодолев волну горячего воздуха исходившего от раскаленных сопел, они увидели, как от вспомогательной двери уже спускалась кабинка погрузочного лифта для малых – до тонны, грузов.
– Твой лифт, парень! – на бегу прокомментировал «Саймон».
К тому моменту, когда они подскочили к ярко освещенной кабинке, на них уже неприязненно взирал «штурман погрузки» и брезгливо взяв у подбежавшего «Саймона» планшет, поставил необходимую закорючку. После этого Джек заскочил в кабину, а сопровождающий, сделал шаг назад, махнув на прощание планшетом.
Одна секунда, две, три, и Джек с двумя ранцами ступил на надежный, как палуба ледокола, пол грузового трюма.
Двери захлопнулись и он остался стоять в узком коридоре, слегка удивленный воцарившейся тишиной, хотя по вибрации стен и пола чувствовалось, как двигатели транспортного гиганта набирали обороты.
– Что-то я не понял… А где наручники и этот второй? – спросил «штурман погрузки», все так же брезгливо оглядывая принятого на борт пассажира. – Нам сказали зэк какой-то, преступник…
– Видимо ошиблись, – нашелся Джек.
– Ну… тогда милости просим в офицерскую каюту, – несколько растерянно произнес штурман. – Вы в каком звании?
– Я не уполномочен сообщать о себе каких либо сведений, – сухо ответил Джек, поняв как вести себя в этом случае.
Нужную азбуку он выучил еще в заведении Гринспена.
В момент когда они пересекали порог гостевой каюты, транспортник оторвался от полосы и стало так тихо, что слышно было, как стрекочет в системе кондиционирования вентиляционный привод.
– Вот тут все необходимое, сэр, холодильник заполнен, есть отдельный гальюн, в смысле – сортир и даже душевая кабина, – торопливо объяснял «штурман погрузки», опасаясь, что перегнул палку со своим, якобы презрением. – Если что, вот тут прямой выход на командира корабля. Нужно только нажать и – говорите.
– Благодарю вас. Сколько до места?
– Двадцать восемь часов, сэр.
– Спасибо.
Штурман откланялся и выйдя из гостевой каюты, перевел дух, а потом торопливо, через несколько переходов, добрался до кабины.
– Ну, что там? – спросил командир, лениво наблюдая за тем, как автопилот перебирает режимы.
– Да шпион какой-то, блин, высокопоставленный.
– Да ладно! – воскликнул второй пилот и по совместительству ответственный за радио- и спектрсвязь. – Карл, он тебя не завербовал, часом? Небось уже стуканул, что майор Герметт бухает в рейсе?
– Да заткнись ты, дебил, тут же все прослушивается! – накинулся на него командир.
– Ничего не прослушивается, начальник, это все байки, чтобы мы ходили по ниточке.
“Вот дебилы,” – подумало оперативный дежурный, контролировавший сервер прослушивания переговоров Северо-Западного сектора. Однако докладывать по начальству не стал, а только сделал запись в своем личном блокноте.
Полет до места не доставил Джеку никаких неудобств.