а…
Меня снова кидает в жар, и я не придумываю ничего лучше, чем схватить Машу за руку и быстрым шагом потащить ее на выход.
Только дойдя до ржавых ворот понимаю, что даже не попрощалась. Ничего! Обойдутся. Вряд ли они вообще знакомы с элементарными правилами приличия.
– Господи, ужас какой! – дрожащим голосом произносит Маша, едва мы оказываемся за пределами сервиса, – я думала, они нас изнасилуют!
– С ума сошла!
Заглядываю ей в глаза и вижу, что она реально напугана. Нижняя губа мелко дрожит, а в глазах блестят слезы.
– Ты видела их?! – взвизгивает она, – они же отморозки! Особенно этот Ден! Он так смотрел на меня!..
– Не выдумывай!
Они действительно мало походили на парней, с которыми мы привыкли общаться, но изнасиловать… Нет, они не насильники…
– Как мы будем добираться до дома, Ань?..
– Сейчас такси вызову…
– Думаешь, в этот район ездит такси?!
Оказывается, ездит. Рено Логан забрал нас спустя тридцать минут с остановки общественного транспорта.
– Ты меня извини, Аня, – шепчет мне немного пришедшая в себя подруга, – но забирать машину я с тобой не поеду.
Это я уже и так поняла. Ее теперь туда никаким калачом не заманишь. Если честно, меня и саму потряхивает от мысли, что придется снова встретиться с этими людьми.
Людьми не нашего круга.
И с Матвеем.
Этот парень взбудоражил меня. Это пугает.
Расплатившись с таксистом, выхожу у ворот нашего дома. Настраиваясь на вранье, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Мне повезет, если мать поверит, потому что обмануть ее, все равно, что обвести вокруг пальца детектор лжи.
Она судья. Романова Лариса Сергеевна. Не последний в нашем городе человек. О ее принципиальности и авторитарности слагают легенды. Читать людей, как раскрытые книги – ее профессиональная черта и обязанность. Кому, как не мне, знать это…
Ступая по вымощенной дорожке, пересекаю просторный двор и поднимаюсь на переднюю террасу.
– Добрый вечер, – догоняет меня в спину, и я сильно вздрагиваю.
Из–за куста гортензии выглядывает голова Анатолия Ильича, нашего садовника. Он приходит к нам дважды в неделю, чтобы поддерживать сад в идеальном порядке.
– Здравствуйте, – облегченно выдыхаю я, – родители дома?
– Дома. Лариса Сергеевна только что приехали.
Меня всегда бесили отношения моей матери с подчиненными в стиле «помещик – крепостной», но ей самой они, похоже, льстили.
Захожу в дом, бесшумно разуваюсь и крадусь в сторону лестницы.
– Анна! – настигает меня голос мамы, – ты приехала? Я не слышала, как открылись ворота.
– Привет, мам…
Она стремительно подходит к окну и отодвигает занавеску.
– Где машина?! – ее цепкий взгляд перепрыгивает на меня, – ты ее разбила?!
– Нет! – пытаюсь выдавить улыбку, – я отдала ее на… химчистку…
– Химчистку? Зачем?
– Сладкую газировку пролила… на сидение…
Я абсолютно не умею врать и жду, что мама раскусит меня в два счета.
– Я же запретила употреблять в пищу всякую гадость, дочь, – цедит она, щурясь, – ведешь себя, как пятилетний ребенок!
– Прости, это больше не повторится…
– Что случилось?.. – из гостиной с планшетом в руке появляется папа.
– Сами разбирайтесь, – раздраженно взмахивает руками мама прежде, чем скрыться в своем кабинете.
Кажется, пронесло…
Глава 2.
– Привет! – маячит мне Маша с третьего ряда.
Я вхожу в аудиторию за пять минут до начала лекций и, попутно приветствуя однокурсников, пробираюсь на свое место.
– Я уж думала, тебя под домашний арест посадили…
– Такси задержалось.
– Влетело вчера? – обеспокоенно интересуется она.
Подруга лично знакома с моей матерью, и знает, какое та на меня имеет влияние.
– Обошлось, – улыбаюсь я, – пришлось соврать про химчистку.
– И она поверила? – с сомнением спрашивает Маша.
– Вроде, да…
Мне повезло, что у нее с сегодняшнего дня какая–то конференция. Мама готовилась к ней два месяца и, поэтому, ей, мягко говоря, было не до меня. Рано утром она улетела в столицу. Папа говорит, ее не будет три дня.
– Привет, малыш, – целует меня в щеку Давид, встречая после пары на входе в кафетерий.
Забирает сумку и тянет за руку к столику у окна.
Давид Коган. Друг детства и мой парень. Единственный сын известных адвокатов, друзей моих родителей.
– Решила вопрос с тачкой?
– Да. Отдала в сервис.
Вчера он порывался поехать со мной, но дома у них намечалось какое–то семейное торжество, присутствовать на котором Давид был обязан.
– Забирать сегодня? Я могу отвезти тебя.
– Нет. Завтра вечером, – отвечаю я, мысленно морщась от одной только мысли о том месте.
– Черт, – откидывается парень на спинку стула и запускает пальцы в густую черную шевелюру, – я завтра после обеда уезжаю на все выходные… помнишь, я говорил?..
– Я помню…
Он говорил, что его позвали друзья на турбазу на весь уикенд. Меня с собой он никогда не звал. Знал, что это бесполезно. Да я и сама не рвалась, но и его рядом с собой не держала. Пусть отдыхает, как хочет, наши отношения не предполагают ревности.
Мы вместе почти год. Бурным романом это назвать нельзя, но и просто дружбой – тоже. Оба понимаем, что, скорее всего, к концу учебы поженимся.
– Я довезу тебя, – привлекает Давид меня к себе за талию, когда после пар я выхожу из университета.
– Маша довезет.
– Ничего подобного, я и так себя виноватым чувствую, – легонько толкает меня в сторону стоянки, – довезу и побуду немного у тебя.
– Хорошо.
Я вкладываю свою ладонь в его руку и иду к его черному Мерседесу. Мне нравится, как мы смотримся вместе. Высокий брюнет и маленькая блондинка. Наша пара многим не дает покоя, особенно женской половине наших знакомых.
Я знаю, как минимум, трех девочек, кто сохнет по моему парню. Но я бы, на их месте, времени даром не теряла, потому что, несмотря на то, что не все в наших отношениях гладко, Давид смотрит только на меня.
Перекусив тем, что оставила нам Наталья, наша домработница, мы с Давидом поднимаемся в мою комнату.
– Что будем смотреть? – спрашиваю, включая ноутбук.
Мне, вообще то, к зачету готовиться надо, но впереди целых два выходных, а Давид у меня в последнее время бывает нечасто.
– Ань, – парень усаживается на мою кровать и тянет меня на себя, – а поехали завтра вместе.
– Нет, – я седлаю его и обхватываю руками шею, – меня мать не отпустит.
– Она же уехала до воскресенья. Я верну тебя до ее возвращения, произносит он, ведя носом вдоль моей шеи.
Я не дура и понимаю, чего он хочет. Перевести наши отношения, наконец, в горизонтальную плоскость. А где это сделать, как не на турбазе, вдали от всевидящего ока мамы.
В подтверждение моим мыслям его руки сжимают мою талию и толкают на себя. В промежность вдавливается твердый пах.
– Ань, – шепчет он, касаясь губами кожи шеи, – поехали, а…
Я немного отстраняюсь и сама целую Давида в губы. Парень не теряется, прижимая меня к себе еще сильнее, углубляет поцелуй. Мне нравится, как он заводится, нравится чувствовать над ним власть. Но, дойти до конца… меня всегда что–то останавливало.
– Романова, сколько можно, – хрипит он, забираясь руками под юбку, – я же не железный…
– Потерпи до Дня Рождения…
– Черт… – болезненно морщась, он снимает с меня руки и падает навзничь на кровать, – слезай…
– Прости… – я встаю с его колен и падаю в кресло напротив.
Давид лежит, широко раскинув руки, и даже не стесняется надувшейся, как парус, ширинки. Это выглядит так смешно, что мне приходится закусить губы изнутри и подпереть подбородок кулаком. Он не очень любит, когда над ним смеются.
Меня саму этим зрелищем уже не смутить. Мы не раз доходили до подобного. Поэтому лицезреть его эрекцию, пусть и завернутую в брюки, мне не впервой.
– Кому расскажи, не поверят, – угрюмо говорит Давид, – 21 век на дворе, а мне не дает собственная девушка.
– Ну, Давидик, я же обещала тебе, что на твой День Рождения… все будет…
– Дожить бы еще…
– Доживешь… месяц остался…
Он закрывает руками лицо и громко стонет, чем здорово меня смешит.
– Аааа… целый месяц!!!
– Коган, прекрати!!! – смеясь, кидаю в него подушкой.
– Даже твоя мать думает, что мы уже спим! Какой позор!
– Неправда! Она думает, что я выйду замуж девственницей.
– Если б она так думала, Анечка, – говорит Давид, поднявшись на локтях, – она ни за что не разрешила бы нам уединяться в твоей комнате.
В этом он прав. Мама, не смотря на свой жесткий характер, души не чает в парне. И, конечно, в роли своего будущего зятя видит только его.
И я тоже… Почему нет?..
Он из интеллигентной семьи, приятный, образованный, симпатичный. По мне, так ему немного недостает чувства юмора, но это сполна компенсируется мягкостью характера. Мы, несомненно, составим прекрасную пару.
Мы все–таки смотрим кино, а после я провожаю его до машины. Давид сгребает меня в объятия и, целуя в губы, тихо шепчет:
– Люблю тебя, Аня. Жду – не дождусь своего Дня Рождения. Уверен, лучший подарок будет от тебя.
Смущенно улыбаюсь и ежусь от неприятного озноба. Надеюсь, я успею за месяц морально подготовиться к вручению подарка.
На следующий день мне приходится ехать за машиной одной.
– Вот здесь остановите, – говорю таксисту, указывая рукой на ржавые ворота.
– Этого адреса даже на карте нет, – бурчит он и забирает из моих рук купюру.
Я вхожу на территорию базы и тут же нахожу глазами свою девочку. Она стоит в одном ряду с другими припаркованными автомобилями, выгодно выделяясь среди них своей внешностью.
Красотка моя…
Наверное, уже все сделано, раз она не внутри. Прижимаю к боку сумочку с двадцатью тысячами наличными и направляюсь к открытому гаражу.
– Здравствуйте! – заявляю я о себе.
Мне не отвечают. Прохожусь по боксу и останавливаюсь у металлической лестницы, ведущей на второй этаж.