кусты и молодые деревца, рыча, как стая волкогавов в полнолуние. Кровь стыла в жилах от одного их рева. Они были в три раза крупнее дикси, но слушались их, как дрессированные.
— Это что, мать вашу, за твари?! — не выдержали нервы у одного из морпехов.
— Разрази меня гром, если я знаю… — прошептал Альфа, пытаясь скрыть свое замешательство.
Его отряд охватил страх. Морпехи невольно начали отступать, отдаляясь от вездеходов.
— Достать лазеры! — приказал командир. — Заградительный огонь, быстро!
Самые отважные солдаты бросились обратно к своему транспорту, несмотря на то, что при этом сокращалась и дистанция до берлогов. Чудовища уже были в нескольких метрах от них, когда вязкую ткань ночи пронзили красные вспышки. Лазер помимо своего основного свойства имеет и дополнительное — он освещает пространство, подобно вспышкам молний. А поскольку раскаленный пучок живет гораздо дольше мимолетного разряда стихии, то и разглядеть позволяет больше.
Деревья вокруг озаряемых светом монстров выглядели в два раза меньше, чем прежде, а сами мохнатые твари в те секунды, когда не двигались, больше походили на чучела выдуманных существ, которые безумец-таксидермист слепил из нескольких медведей, чтобы увеличить их размер. Из одной только шкуры можно было сшить одежду для десятка людей. Мех их тлел под лучами лазеров, как бумага под лупой в солнечный день. Шкуры начали подгорать. Берлоги остановились, не зная, что делать дальше. В короткую тактическую паузу пришельцам удалось разглядеть трех гигантов и несколько десятков дикси вокруг них — каннибалы теперь смотрелись игрушечными человечками из все того же кошмарного театра таксидермиста. Морпехов и инков терзало стойкое ощущение, что визуальная перспектива сломана и пространство с гигантскими зверями перед ними находится как бы выше, а сами напуганные людишки — в глубокой яме, оттого кажутся себе меньше, чем на самом деле. Прилетевшие с Марса люди — подопытные на разделочном столе Пустоши, крохотные фигурки, сметаемые мутантами, ветром, временем, чем угодно. Не они диктуют правила в чужом неизведанном мире. В их старой земной колыбели осталось самое худшее, что могло родиться на свет, — плоть от плоти создания мертвой природы и загрязненного воздуха, ростки гиблой земли. Но как можно было упрекнуть дикси, берлогов или кого-то еще в их омерзительном внешнем виде и катастрофической потере духовности, если они всего лишь результат того, как человек обошелся с миром?
Чудовища отходили на несколько метров, дрожа от ожогов, прятались за деревьями, но не бежали прочь. Жажда крови превосходила любой страх. Здешние твари либо умрут, либо полакомятся, чтобы продлить агонию своей эволюционной ветки.
— Не отступают, твари! — кричал Чарли.
— Вижу новых врагов! — доложил Дельта.
В приборах ночного видения появились крупные светящиеся фигуры, медленно ползущие вдалеке. Казалось, что призрачные грузовики расчищали себе фарами путь через лес, но никто не верил в призраков. Зато пришлось поверить в берлогов. Еще четыре гиганта шли на подмогу к уже атаковавшим трем, а окружали их светящиеся в приборах ночного видения пятна — каннибалы, как мотыльки возле огня. Чертовы дикси вели подкрепление. А может, это просто был арьергард их безжалостного отряда.
— Лазеры на исходе! Разрешите использовать огнемет! — завопил Дельта.
— Разрешаю! — ревел голос Альфы в ночи.
В следующий момент солдат с буквой D на груди поднял над землей устройство, похожее на крупнокалиберный пулемет, только с гораздо более длинным жалом и широким, как у артиллерийского ствола, корпусом. Двухметровый огнемет состоял из нескольких частей, которые солдат быстро соединил. Одной клешней он держал оружие в метре перед собой, другую согнул позади себя, чтобы сбалансировать вес. Он запрыгнул на поваленное дерево и выпустил в сторону врага раскаленную струю напалма. Тупые создания, и без того сбитые с толку лазерами, увидели теперь понятный язык огня. Шипя и пятясь, они вышли из зоны поражения огнемета и затаились метрах в тридцати от людей.
Удерживая убийственное оружие за рукоятку левой рукой и за раму — правой, низвергая реки огня, словно взбесившееся светило, Дельта повернул голову к соратникам и, не отводя косого взгляда от дикси, негромко проговорил, как будто безухие каннибалы могли его подслушать:
— Напалма хватит минут на десять.
Ряды тварей пополнялись вновь прибывшими мутантами и рассредоточивались по периметру поляны. Пока морпехи отбивали лобовую атаку с северо-востока, хитрый противник решил взять их в кольцо. Альфа понял это, когда светящиеся в приборе ночного видения пятна заняли дугу от севера до юга. Безопасной оставалась только дорога на запад, по которой и держал путь отряд.
— Нам тут точно не заночевать, — сказал командир в микрофон внутри шлема. — Уходим, пока нас не окружили!
— Но куда? — в голосе его подчиненного слышался страх. Если раньше весь этот мир казался просто чужим и неизведанным, то теперь он стал максимально враждебным, и только отчаянные усилия могли сохранить жизнь.
— Космодром в той стороне. — Один из солдат показал на сотню окружающих их мутантов.
— А наша цель в другой! — рявкнул Альфа, уже не заботясь о микрофоне. — Нельзя приводить врага к главному лагерю. А в данной ситуации это попросту невозможно! Мы не можем идти на них! Двигаемся дальше по намеченному пути!
Решение было самым верным. Оставалось только бежать вперед, надеясь оторваться от преследования, а заодно увести тварей подальше от единственной ракеты, способной поднять семена в космос.
Инки успокаивали лошадей, когда услышали приказ к бегству. Длинная цепь все еще сковывала движения, но они научились группироваться, чтобы не сильно мешать друг другу. В остальном стало еще труднее — от них требовалось в кромешной тьме двигаться по следу древней дороги, почти незаметному даже днем. И без того невыполнимую задачу усложняли наступающие на пятки дикси.
— Уводите нас отсюда! — приказал Альфа краснокожим и бросил им в руки свой карманный фонарь.
Десять инков на шести лошадях с одним фонариком двинулись на запад. За ними тронулись вездеходы, а морпехи пытались запрыгнуть в них на ходу. Раненный Эхо отстал. Напавшие на него каннибалы сумели прогрызть стальную раму экзоскелета и полностью его обесточили. Солдат не мог догнать уходящий от него караван. Казалось, что уже все морпехи пробежали мимо и заскочили в транспорт, бросив его в окружении монстров. Эхо на секунду почувствовал всепоглощающий ужас и пустоту. До сородичей было всего метров десять, но расстояние неуклонно увеличивалось, и разум понимал, что это конец. Спасение вроде бы совсем рядом, но из-за невозможности нагнать отряд Эхо ощущал себя в другом измерении, полном отчаяния, боли и страха. На секунду он попал в последний круг ада, в компанию к изуверам, несущим смерть, но оказалось, что не все потеряно. Рядом еще был Дельта. Он только теперь перестал сдерживать огнеметом наступающего врага и готовился бежать к вездеходам.
Едва переживший ужас вечного одиночества в преисподней Эхо не постыдился просить о помощи.
— Скелет не работает, — пожаловался он. — Поврежден урановый реактор. Я двигаюсь, как черепаха.
Одного взгляда Дельты на броню было достаточно, чтобы заметить сильные повреждения.
— Да тут все разорвано! Бросай его к черту!
— Не могу! Где-то заело!
— Черт бы тебя побрал!
Караван к тому времени отошел метров на двадцать, и на таком же расстоянии позади уже шипели ползущие под заградительным огнем дикси.
— Вы чего там возитесь? — крикнул Альфа. — Бегите сюда, противник сужает кольцо!
Эхо пытался идти, но броня не слушалась. Она вся трещала, а некоторые куски просто сыпались на землю.
— Попробую вытащить тебя! — зарычал Дельта.
Обычно быстрая процедура в этот раз отняла несколько драгоценных секунд. Не все механизмы слушались, и только нечеловеческая сила скелета Дельты помогла раздвинуть заевшие части брони. Эхо сгруппировался выскользнул из своего панциря, как бабочка из кокона. Только в отличие от наполненного новой жизнью насекомого, марсианин выглядел куда более хилым и слабым, чем можно было ожидать от той же бабочки, родившейся на божий свет. Он двигался еще медленнее, чем в экзоскелете, и едва мог тащить свою лазерную установку, зато ничего в его теле не заедало и не скрипело, если не считать небольшой раны на груди.
Изо всех сил он рванул к удаляющимся вездеходам и вместе с Дельтой запрыгнул на пустующие сиденья. Они взвели курки и одновременно повернулись назад, готовясь отстреливаться от каннибалов, но те жадной ордой толпились далеко позади — у сброшенного экзоскелета. Караван ехал в темноте очень медленно, и мутанты вполне могли догнать его, но по случайности сломавшаяся броня задержала преследователей на те самые драгоценные минуты, за которые краснокожие успели вывести отряд из окружения.
— Что эти твари, блин, делают? — удивился Дельта.
— Пытаются съесть уран? — то ли ответил, то ли спросил Эхо.
Никто не мог поверить своим глазам.
— Что бы они с ним ни делали, пусть продолжают сколько влезет, — сказал командир. — Чем дольше, тем лучше.
Судя по голосу, Альфа молил мутантов остаться на залитой черной кровью прогалине в лесу, но ничто хорошее не длится вечно. Вечно длятся лишь кошмары. Вот и этот кошмар быстро продолжился. Один каннибал сумел вырвать из экзоскелета ядерный двигатель, после чего все его отвратительные сородичи потеряли интерес к броне. Они бросились на маленькую светящуюся в темноте капсулу, как на райское яблоко — сводящее с ума искушение. Они вгрызались в нее, будто оголодавшие собаки в толстую кость, ломали зубы и даже челюсти, но пробивали защитную капсулу. И награда была даже лучше, чем сотня килограмм человеческой плоти, — там были миллионы килокалорий чистейшего ядерного вещества. Вот на что бросались дикси в кромешной тьме. Они не видели ни краснокожих, ни черно-белых людей, не чувствовали их запаха. Они даже не слышали их голоса вдалеке. Зато всем своим уродливым существом они ощущали близость ядерной массы, питающей их грязную кровь. Стоило и раньше догадаться, что сумевшие адаптироваться к жизни в радиоактивной Пустоши мутанты любят альфа- и бета-распад. Нельзя стать частью нового мира, не полюбив его, не научившись получать больше, чем он забирает. Эта чертова ветвь эволюции, взращенная заводами бесконечного производства, в прямом смысле принесла на Землю ад. Но не дьявол сотворил этих тварей, их сотворил человек.