Юрас прищурился и забегал глазками по лицам солдат. Он еще не успел до конца понять их план, но подсознательно ощутил, как перед ним в очередной раз открываются новые возможности.
— Инки не станут работать, зная, что никаких семян не будет, — протянул он. — Может, и будут, но без энтузиазма. Только из страха за свою жизнь.
— А нам надо, чтобы с энтузиазмом. Иначе не успеем до вспышки. Понимаешь?
— Кажется, да.
— Тебе ведь нравится быть вождем? — спросил Браво и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Если все будет готово вовремя, перед отлетом мы оставим тебе оружие. Сейчас вы не можете использовать наши лазеры и автоматы, но мы перенастроим контроль ДНК, и они станут работать в твоих руках.
— А взамен я должен говорить племени, что отряд движется к семенам?
— Именно так, — пристально посмотрел на него Браво. Подполковник не был плохим человеком, но кто и когда бывает плохим человеком? Обстоятельства всегда решают за нас.
— И еще, — добавил молчавший до этого Оскар. — Ракете нужны высокоточные приборы с завода в Архангельске. Они производятся очень долго, и если мы не успеем забрать их до вспышки, то новую партию надо будет ждать целый год. После заправки ракеты, это где-то через пару месяцев, нам придется пойти за ними… пешком, потому что вездеходы потеряны. И вы должны будете поддерживать тут порядок.
— Думаю, справлюсь, — кивнул Юрас. Он даже и не мечтал оказаться на равных с пришельцами, но теперь его персона оказалась чуть ли не важнее любого морпеха. Их судьбы теперь зависели от него. — Но…
— Что но? — удивился Браво.
— Что их гнало? Какая тварь оставила такой жуткий след из красных точек на карте?
— Чтоб я сдох, если знаю.
— Но теперь эта тварь может пойти на нас. — Лицо старика затвердело в испуганную, словно посмертную, маску.
— Черт подери, может, — выругался Браво. — Стоит усилить охрану.
Собрание завершилось. Наутро Юрас успокоил инков относительно здоровья морпехов и повел соплеменников на каторжные работы, подобно тому, как козел-провокатор ведет овец на убой. А солдаты принялись незаметно выстраивать оборону вокруг лагеря — чем черт не шутит…
Глава 6
А тем временем выжившие члены отряда пересекали Онежское озеро. Несколько дней они плыли строго на юг, боясь как огня оставшихся позади мутантов. Только убедившись, что те прекратили погоню, люди пришли в себя.
Они повернули на запад и продолжили проталкиваться через мусор. Именно проталкиваться, потому что кроме качающихся на воде бутылок и прочего пластика почти весь водоем оказался наполнен гниющими автомобилями. Они были повсюду, возвышались над шагренью грязной воды ржавыми островками, покрывали собой берег, как гигантская галька, и даже илистое дно стало совсем не илистым. Его невозможно было нащупать веслом — мешал слой железных седанов, внедорожников и кабриолетов. Где-то на юге шумел конвейер автомобильного завода.
Ранние лучи солнца разбудили спящих людей, добавили красок в окружающий тусклый пейзаж, и груды ржавого транспорта наполнились светом. Казавшиеся ночью лишь серыми призраками когда-то давно погибших машин, они теперь словно ожили в своих безобразных, изуродованных стихией телах.
— Форд, — угадал Чарли по форме эмблемы. Текста на ней, разумеется, не осталось.
Альфа поднял голову от воды, перестав рассматривать плавающих рыбешек, таких спокойных и милых на первый взгляд.
— Изобретатель конвейера, — сказал он. — Какая ирония. Теперь этот конвейер убивает планету. Уже убил.
Бежавшие от мутантов морпехи и инки думали, что вдалеке от пластикового завода слой его бутылочных отбросов поредеет и можно будет легко грести веслом по воде. Отталкиваться стало действительно легче, только не от воды, а от кузовов машин. К разговору с соседнего плота подключился Куско.
— Это транспорт, ведь так?
— Он самый, — кивнул полковник. — Только без двигателей. Под капотами пусто.
— Моторы производятся в другом месте, и теперь некому объединять это все воедино, — добавил Эхо. — Озеро затопило железнодорожную ветку.
Куско оглянулся, чтобы лишний раз убедиться в невероятно большом количестве гнилых, никому не нужных автомобилей.
— Но зачем их так много? — Он говорил громко, уже не боясь привлечь каннибалов, оставшихся далеко позади. — В мире нет столько племен, сколько тут этих машин.
Чарли вместе с другими морпехами громко заржал, и даже Альфа слегка улыбнулся. На правах старшего он решил просветить необразованных аборигенов. Делать все равно было нечего. Плоты пробирались через запруженное сталью озеро, как оторвавшиеся от дна кувшинки, влекомые подводным течением.
— Раньше на Земле жило около десяти миллиардов людей, — объяснил Альфа громко, чтобы инки с соседнего плота слышали.
— Они, наверное, даже числа такого не знают. — Виски харкнул в воду и продолжил жевать кусок хвойной смолы, оставшийся с ним еще с тайги.
— Это тысяча тысяч тысяч, — задумался Альфа. — Хотя не уверен, что так намного понятнее. Это пятьдесят миллионов ваших племен.
— Как звезд на небе! — поразился Хан.
— Примерно так. Плюс-минус бесконечность, — покачал головой полковник.
В разговоре возникла пауза на то время, пока рулевые обоих плотов отталкивались от торчащих из воды железных капотов и резко меняли направление, чтобы не врезаться в выросшую перед ними груду покореженной стали.
— Но сейчас осталось мало племен, — сказал Куско после недолгого молчания. — По крайней мере ни я, ни мои предки их не встречали. Зачем эти машины продолжают рождаться?
— Потому что могут, — ответил Виски и в знак признания собственной гениальности несколько раз кивнул со сжатыми от удивления губами.
Инки лишь неуверенно переглянулись.
— Так и есть, — вздохнул Альфа. — Заводы делают то, на что их запрограммировали. Когда-то давно обществу требовалось больше автомобилей. На самом пике эпохи тотального потребления производилось по миллиарду машин в год. Акции компаний росли, акционеры обогащались. Законы фондового рынка требовали дальнейшего роста, но сложно было заставить людей покупать по новой машине раз в год. Именно в год, потому что многие довольствовались подержанным транспортом по смешной цене и не смотрели в сторону нового, а такие покупатели для экономики бесполезны. Короче… система не выдержала.
— Это заметно, — почесал голову Куско.
Слово за слово, разговор тек так же размеренно, как вода озера в незаметных течениях, создаваемых сотней впадающих в него рек. Лима воспользовалась тем, что ее будущий муж смотрел на соседний плот, и подползла к лежащему на самом крайнем ряду бутылок Пуно. Она незаметно достала бурдюк и напоила парня последними каплями чистой воды. Он уже не стонал, но пустой взгляд, пытающийся разглядеть что-то неведомое в красном небе, говорил о тяжелом бреде. Лоб его по-прежнему горел, но хотя бы тело лежало спокойно и ребра оставались хорошо зафиксированы. Пуно бы накормить и дать полежать так месяц. Но где взять еду и покой? Разве что только в бредовом видении, никак не желавшем отпускать его.
Когда Куско повернулся обратно, его будущая жена уже мирно сидела на своем месте и смотрела исключительно на него. Поклявшись в вечной верности будущему вождю, сделав из него будущего вождя именно этой клятвой, она заставила умолкнуть голос своего сердца и больше не имела права смотреть на других мужчин. По крайней мере пока смерть не разлучит супругов. Верность до гроба и все такое.
— Есть хочется, — вздохнул Космо.
— Не тебе одному. — Хану казалось, что все слышат урчание его живота.
— Куда мы вообще плывем?
— Надеюсь, туда, где есть еда.
Морпехи знали об этих краях ненамного больше инков. По большей части это были сугубо энциклопедические знания, которые им давали перед полетом на Землю. Название озера, его размеры, крупные города поблизости.
— А знаете, — припомнил Эхо. — В древние времена Ладожское и Онежское были отдельными озерами, соединенными небольшим каналом. И только недавно они слились в один большой водоем.
— Это хорошо, что слились, — кивнул Альфа. — Как бы мы теперь пробирались через канал? Его могло засыпать мусором или завалить всеми этими автомобилями. А идти по суше мне последнее время как-то не хочется.
— Благодаря всем этим автомобилям вода и поднялась, — улыбнулся Эхо. — Так мы, что, будем плыть до конца, до города?
— Иного выхода нет. Пешком на север, как мы уже поняли, не пробиться. Говоря военной терминологией, нам необходимо произвести отступление и перегруппировку. Наше марсианское командование точно не знает, заселен ли сейчас город, но, судя по выхлопам заводов, производство там идет полным ходом… Может, найдем какой транспорт.
— Думаете, у нас еще есть шанс, командир? — осторожно спросил Эхо.
— Черт его знает, — пожал плечами полковник. — Я знаю только одно — без семян погибнут миллионы людей. Пока мы живы, мы должны выполнять приказ. Мы все дали клятву.
— Дали, это точно, сэр.
— Веди осторожнее, — приказал командир рулевому.
Плоты подошли к особенно большому завалу у южного берега озера, и марсиане решили обогнуть его с северо-запада. Шум завода стоял в ушах гудящим предзнаменованием чего-то нежданного, а вибрация заставляла частицы воды плясать на некогда ровной глади озера. Оно ощетинилось и дрожало перед величием мира машин, с такой легкостью поднявших его уровень на несколько метров. Груды гнилых кузовов теперь вырастали из воды настоящими рыжевато-коричневыми холмами, загораживая от беглецов свою колыбель, свою прозванную конвейером техноматку. Издалека тонкие линии кабин сливались в единый оттенок, как каждая крупица земли на пейзаже сливается в одну приятную глазу массу. Южная оконечность озера на первый взгляд не выглядела как-то по-особенному, и только тревожные сигналы недоверчивого подсознания выдавали лежащий впереди сюрреализм. Проплывая между стальными холмами, люди не понимали, как издалека могли спутать это кладбище мертворожденной техники с живым, обычным пейзажем, сошедшим с картины древнего мастера.