— Замри, — лишь успел сказать Эхо. — Дерьмо…
Пуно и сам понял, что дело дрянь, замер. Берлог подошел к ним вплотную и обдал их горячим смрадным дыханием. От диких и относительно безобидных медведей его отличал ошейник дикси с шипами из чьих-то костей. Он обнюхал каждый сантиметр тел инка и марсианина, произвел в уме какие-то нехитрые вычисления и, оглушительно чихнув, побрел дальше к лагерю. От его чиха Пуно едва не потерял сознание, а Эхо почувствовал, как на целую минуту замерло его сердце.
— Вот это встреча, — заикаясь, проговорил Пуно. — Буду рассказывать своим внукам.
— Тебе все равно никто не поверит… — смеялся Эхо на нервной почве. — О, вот и переходник! — Он схватил USB-порт и побежал по следам берлога.
Пуно еще несколько минут покопался в земле и наконец нашел целебную траву, растущую только на мусорных свалках, то есть на девяносто девяти процентах поверхности планеты. Не ведая усталости, парень рванул обратно.
В лагере армия каннибалов, окружив инков и марсиан, теснила их к главной площади. Людям бы встать плечом к плечу перед лицом опасности, но их самих раздирали противоречия. Юрас наконец выследил Альфу и натравил на него разгневанного майора. Чарли напал внезапно и отвлек бывшего командира от управления обороной. Ряды людей окончательно рассыпались, и каждый из них превратился в легкую мишень для каннибалов.
Альфа и Чарли бились недолго. Уже через полминуты майор последней пулей прострелил полковнику грудь и надавил ногой на рану поверженного врага, впиваясь в него хищным взглядом. Изучить характер ранения ему не дали мутанты, навалившиеся со всех сторон. Теперь всюду мелькали дикси и берги, а инков и марсиан осталось всего ничего.
Альфа застыл от боли, принимая смерть как герой, но потом первый шок прошел, и он почувствовал, как колотится сердце. Значит, не задето. Он нащупал кровоточащую дыру в железной броне на груди и стиснул зубы. Пробитое легкое сразу дало о себе знать — появился этот дурацкий свист и кашель с кровью. Не дожидаясь потери сознания, полковник отполз на спине как можно дальше от места бойни.
Где-то в другом месте шумящего лагеря на четвереньках полз Юрас, продолжая искать для себя какие-то выгоды. К его великому сожалению, окно возможностей стремительно закрывалось, но можно было успеть вкусить еще парочку мелких радостей жизни, вроде мести за убийство сына. Он усиленно думал: «Полковника я уже убил, Эхо торчит на ракете и недосягаем, чертовка Лима где-то прячется, вот бы ее найти… А Пуно… Да вот же он!»
Парень в этот момент пробегал с целебной травой мимо льющихся как из рога изобилия рек крови. Юрас завернулся в свой балахон и прокрался за ним.
Пуно нашел Лиму там, где оставил, растер радонию в ладонях и дал запить ее водой из своего бурдюка. Лицо девушки посветлело, она впервые за долгое время улыбнулась. Но улыбка быстро исчезла, и ее место занял испуг. На долю секунды раньше этого Пуно успел разглядеть отражение Юраса в ее прекрасных серых глазах. Не любуйся парень ими каждую минуту своей жизни, уже давно распрощался бы с этой самой жизнью. Одного мгновения хватило, чтобы успеть увернуться от жалящего удара копьем. Уставший молодой инк был не слабее налитого силой старца, но чаша весов склонилась в его сторону благодаря лежащей рядом Лиме. Пуно, как в тот последний день мирной жизни на играх в битлу, почувствовал мощь за пределами понимания, вдохновенную богатырскую мощь от одного только взгляда любимой. Он увернулся еще от одного удара и пронзил старика своим карманным ножом. Холодная сталь осталась торчать в животе Юраса. Не желая добивать раненного, Пуно лишь вытолкал его из дома, предоставляя свободу идти на все четыре стороны. Разумеется, каннибалы с ним быстро разобрались, но это уже совсем другая история.
В это же время Эхо подбежал к задней части ракеты и незаметно для нападающих поднялся на пусковой комплекс.
— Ну как? — спросил он у Оскара.
— Загрузил в капсулу изотопы, — начал перечислять ученый, — ввел программу взлета и забил направление. Вроде все ок.
— Думаешь, сработает?
— Пятьдесят на пятьдесят.
— Отлично. — Сержант подключил USB-переходник и закрыл щиток пульта управления кораблем. У себя он оставил пульт дистанционного управления. — С какого расстояния можно все запустить?
— Думаю, метров с трехсот будет безопасно, — ответил Оскар.
— Тогда включаю предварительное зажигание. Три, два один, мотор.
Эхо щелкнул первым тумблером на пульте, и ракета зашумела, ожила, как созданный Франкенштейном организм. Сопла первой ступени завибрировали, выпустили из себя белый пар. Морпехи стали аккуратно спускаться с лесов, не привлекая к себе внимания. На полпути вниз заметили ползущего к ракете Альфу. На красной земле под красным небом в практически красном лагере за ним тянулся не слишком выделяющийся из общей гаммы кровавый след. С риском сорваться с большой высоты марсиане скатились по лесам и подбежали к полковнику. Тот выглядел, мягко сказать, хреново. Эхо отрезал кусок от своей шкуры и проложил его между раной и броней командира, чтобы кровь вытекала медленнее. Оскар достал из кармана своего армейского комбинезона ампулу с тоником, разломил ее и вылил содержимое полковнику в рот.
— Это должно ненадолго придать сил.
Они подняли Альфу и понесли к тягачу. Вокруг них становилось все больше и больше мутантов, падких до дармовой радиации. Они стекались к пусковой вышке со всех сторон. На их мордах блестела кровь инков и марсиан. Внезапно голова одного из каннибалов повернулась под неестественным углом, а глаза выпучились, стали как надутые воздушные шары. Его обмякшая туша упала, а из-за нее показался Матфей. Раненный уже несколько раз инк продолжал личную вендетту.
— Твари вот-вот обрушат подъемник! — крикнул он.
Нечего было шептаться — твари все равно не говорили на их языке. Они вообще не говорили.
— Нестрашно! — ответил Эхо. — Мы уже все подготовили и запустим ракету издалека. Убегай, скоро здесь будет пекло.
— И мутанты тоже поджарятся? — на лице Матфея блеснул огонек радости.
— В радиусе сотни метров будет инферно. Прыгай в кузов.
— Езжайте без меня. Я попробую собрать оставшихся дикси в кучу. Это единственная возможность разделаться с ними раз и навсегда.
Краснокожий богатырь побежал по лагерю, выманивая каннибалов из всех щелей. Вскоре он скрылся в густой пыли, и с тех пор его никто не видел. Но самоотверженность, с которой Матфей пытался избавить Пустошь от бича божьего, обязательно войдет в самые эпичные легенды… Если будет кому их рассказать. Если выживет хотя бы один человек.
Плотность мутантов, посланников преисподней, на квадратный километр росла с неимоверной скоростью. Из леса на запах радиации бежали остатки их армии — самые хилые особи. План Матфея осуществлялся — скоро все каннибалы окажутся вокруг залитого топливом ракетного стола. Налетай, угощайся! С одной стороны, это радовало, с другой — людям бы еще суметь выжить в этом концентрированном геноциде всего живого, прежде чем ракета устроит геноцид им самим.
Эхо и Оскар положили полковника в кузов тягача, а сами побежали в кабину — один с левой стороны, другой с правой. Простая теория вероятности, самый обычный бросок монетки. Элементарная ситуация, которую один из них не переживет. Справа к тягачу подбежал берлог, схватил морпеха двумя передними лапами, переломил его пополам и стал пить брызнувшую кровь. Госпожа Удача в этот миг оказалась на стороне Эхо, и пока Оскар умирал в конвульсиях, он прыгнул за руль и дал полный ход. Берлог попытался схватить машину, но волею судьбы не успел, а потом его внимание отвлекла лужа ядреного радиационного топлива.
Тягач сбил по пути еще одного мутанта и вырвался на оперативный простор. Он проехал окраину лагеря и остановился за самым последним строением. Эхо дернул ручник и бросился к командиру проверить, выжил ли он. Никто, кроме них, не выбрался из бойни. По крайней мере пока.
Диспозиция в самую критическую для человечества минуту выглядела следующим образом: вокруг ракеты толчется несколько тысяч мутантов, из доблестного отряда морпехов живы только смертельно раненный командир и потрепанный техник, оба безоружны и крайне истощены, а до солнечной вспышки примерно сорок секунд.
— Знаешь, в военной школе бывали симуляции и похуже, — иронизировал Альфа. Люди спасаются юмором, когда их трясет изнутри.
— И как? Прошли?
— Конечно, нет, — успокоил полковник. — Все готово? Пульт у тебя?
— Да. Начать обратный отсчет?
— Жми уже!
Эхо нажал на пуск, но ничего не произошло. Проверил батарейку и нажал снова, с тем же результатом.
— Ракета не получает сигнал!
— Глянь, кто на мостике. — Альфа махнул вперед окровавленной рукой, как художник кистью на пленэре. — Черт бы его побрал.
На вершине стальной конструкции виднелся некто очень похожий на Чарли. Майор пытался попасть в грузовой отсек.
— Он открывает панели! — Крик Эхо пронзил Пустошь. — При открытии панели ракета переходит в ручной режим!
— Теперь ее можно запустить только с мостика?
— Да.
Обновленная диспозиция в самую критическую для человечества минуту: в луже топлива у ракеты толчется несколько тысяч мутантов, и они вот-вот опрокинут пусковой столб, из доблестного отряда морпехов живы только смертельно раненый командир, потрепанный техник (оба безоружны) и психопат, пытающийся попасть в задраенный и, черт возьми, заваренный грузовой отсек, а до солнечной вспышки примерно двадцать секунд. Уровень сложности — мегасуперкошмар.
— Придется лезть обратно! — Эхо рванул с места, но полковник схватил его за руку.
— Стой! Должен же хоть кто-то остаться в живых. А если поблизости нет первоклассной больницы, то я все равно уже труп. Значит, мне и идти.
— Вы еле дышите, сэр.
— Тоник начал действовать. Его для таких ситуаций и придумали — чтобы боец сумел выбраться с поля боя. Ну или с какого-то фига вернуться обратно. Минут на пять его хватит.