– Контрабанда?
– Она самая. Цепные не должны об этом узнать. Иначе отберут посылку и вломят штраф. В Пите только у них право торговать такими выгодными товарами.
– Сделаю в лучшем виде.
– Ты уж не подведи. В залоге у нас все твои жетоны и доброе имя. Пока что доброе.
Распорядитель не церемонился с посетителями. Холодная рассудительность и деловая хватка. Дисциплина не только труда, но и эмоций. Ох уж эти белые. Но никуда не денешься, приходится иметь с ними дело.
Человек с отметиной на щеке поставил перед Амдэ мешочек с имплантами.
– Настоящие зубы? – спросил следопыт, пряча контрабанду в рюкзак.
– Нет, конечно, – скривился распорядитель. – Поэтому и ценятся. Настоящие зубы в здешнем климате да при плохом питании рассыпаются на раз-два. Никому они не нужны. А эти сделаны из титана. Идеальный биосовместимый материал.
– Протезы схематиков тоже из титана, – заметил Амдэ.
– Ага, у них там целые титановые заводы, а у нас только обрабатывающие станки. Эти зубы сделаны как раз из хелевского сырья. Ладно, поболтали и хватит.
Следопыт вежливо кивнул и покинул «черную» комнату, направился в сторону секретного выхода из метро. По пути ему попалась еще пара торговцев, предлагавших усиленное оружие. На низких столиках перед ними лежали модифицированные пистолеты и автоматы с приличными ценниками. Никто в Пустоши не пытался продавать заводское оружие – его было навалом, поэтому могильщики за бесценок покупали его у цепных и улучшали на своих станках. Увеличенный магазин, повышенная пробивная способность, уменьшенная отдача и так далее. В равной схватке с рейдером – владельцем стандартного для Пустоши оружия – победу может принести любая мелочь. Поэтому усиленные пушки продавались уже по серьезным ценам. Изгои, наркоманы, насильники и прочие отбросы общества не понимали, зачем платить в десять раз больше за ствол, который можно найти под ногами, но умные люди, такие как Амдэ, прекрасно осознавали преимущества улучшенного оружия. Собственную жизнь они ценили выше десятка-другого киловатт. Свой револьвер с усиленным дулом и подствольным фонариком следопыт купил именно у могильщиков. Улучшали они и кевриковую броню. Именно поэтому туловище следопыта было полностью защищено растительными волокнами, хотя даже у самих владельцев кевларовых растений – плантистов – такая броня закрывала только жизненно важные органы, прямо как старинные бронежилеты двадцатого века. Но при всей своей редкости амуниция могильщиков не была эпической. Самые уникальные вещи приходилось искать в руинах старого мира. Свой плащ следопыт нашел сам. Такой невозможно нигде купить, даже за всю еду мира.
Освещенный тусклым светом торговый ряд остался позади. Амдэ придерживал скорпиона за пазухой, чтобы тот не выпал и не напугал могильщиков. Неизвестно, как они отреагируют на это пустынное животное. При всей своей гениальности и дисциплине они оставались очень закрытым обществом. Поболтать с кем-то о жизни? Расспросить о гамма-кольце? Никто не станет помогать краснокожему. Красные презирают белых, и белые отвечают им тем же. Только торговля и проход. Амдэ даже не знал, как зовут клерка. Точнее, он думал, что Клерк и есть имя служащего, что было далеко от истины.
Не теряя времени на заведомо безрезультатные расспросы могильщиков, следопыт направился к тайному выходу из метро. Надо было как можно скорее доставить контрабанду и связаться по рации с нанимателем, доктором Каспером, сообщить ему вскрывшиеся подробности об их общем враге – «Гамме». Возможно, и задание как-то изменится. Хорошо бы еще узнать о скауте – Пмэфе. Со стороны Каспера было не очень вежливо нанимать кого-то еще. Надо потребовать повышенный гонорар.
Охранник могильщиков открыл потайной лаз, подтолкнул следопыта внутрь узкой трубы и закрыл за ним люк. Без услуги вроде контрабанды товаров могильщики никого так просто не выпускали. Официально между Питом и подземной фракцией был только один проход – его хорошо охраняли, досматривали каждого, сдирали огромные барыши. К тому же обстановка между цепными и могильщиками в очередной раз накалилась, и не было гарантии, что пройдешь через парадный вход даже со стопроцентной пошлиной. Поэтому только так, через потайной лаз.
Владения могильщиков закончились, началась канализация Пита. Обширная сеть стальных труб давно уже не знала прикосновения нечистот – городской дренаж не работал. Зато в подземелье водилось множество грызунов. В одиночку следопыт не сунулся бы в эти трубы, но, к его счастью, Денди – этот изощренный гурман – очень любил здешних крыс. Отменное зрение сына пустыни помогло ему быстро найти нужный тоннель, и хозяину оставалось только ползти за ним, подсвечивая путь подствольным фонариком.
Преодолев несколько сотен метров в подбрюшье Пита, следопыт и его питомец выползли из канализации. Город в этом месте просел, и труба, из которой они вышли, торчала в метре над потрескавшимся бетоном утрамбовавшихся за столетия развалин. Но даже если Пит где-то и опускался, его высота относительно моря оставалась намного выше того, что было до таяния ледников на Земле. Иначе бы он разделил судьбу многих затопленных мегаполисов прошлого. Спасибо нескольким слоям руин, образующим собой железобетонный пирог.
Следопыт отряхнулся и спрятал скорпиона за пазуху прежде, чем обитатели города успели его увидеть. В общем-то ничего страшного, но береженого бог бережет. Никогда не знаешь, кто из взвинченных страхом и обдолбанных химией местных жителей слетит с катушек и пойдет на принцип. Лишней крови Амдэ не желал. Он смиренно шел под любопытными взглядами оборванцев-люмпенов. Они удивленно хлопали глазами. Им нельзя было знать, откуда вылез путник, иначе тайный лаз замуруют, отчего могильщики очень сильно разозлятся на следопыта. Иметь в личных врагах целую фракцию не хотелось.
Попав на большую улицу, Амдэ вклинился в хаотичный поток оборванцев и успокоился. Теперь можно затеряться в толпе, и концы в воду, никто не выследит секретный проход. Можно заняться другими вещами. Нырнув в безлюдную подворотню, он достал из рюкзака рацию и попытался выйти на связь с доктором Каспером. Рация издавала только шипение.
– Надо подняться выше, – предположил Амдэ. – Не на Шпиль Пророка, конечно, но хотя бы на крышу здания.
«Цок-цок-цок». Клешни скорпиона за пазухой не могли сообщить ничего вразумительного, а лишь щекотали. Следопыт рассмеялся и еще больше стал похож на обезумевшего жителя города. Слиться с толпой мешал его броский внешний вид – крепкий рюкзак настоящего сына Пустоши и солнцезарядный плащ-хамелеон, такого вообще ни у кого не было, даже у Сынов Пророка. Обычная шантрапа, как водится, не анализировала так глубоко, зато охранники цепных псов по достоинству оценили внешний вид Амдэ и взяли его под наблюдение.
– Блин, те двое следят за мной, – заметил он через несколько сотен метров. – Только тише, не щекочи. Если есть что-то важное, цокни один раз, и я найду потайное местечко, чтобы поговорить. Иначе не лезь.
В ответ тишина. Скорпион либо обиделся, либо действительно не имел сказать ничего важного. «Скорее всего, обиделся», – решил следопыт.
Он повернул налево мимо разорванного изнутри дома и вышел на ведущую к главной площади улицу. Навстречу ему попадались томящиеся в ожидании новой химии оборванцы, а хвост не отставал.
– Серьезно взялись, – прошептал он питомцу, которому из-за плаща ничего не было видно. – Сейчас нельзя привлекать внимание. Крыша и связь с Каспером подождут. Пусть цепные решат, что я обычный бродяга. Пойдем в притон.
В каком-нибудь двадцать первом веке слово «притон» могло ассоциироваться с чем-то гадким. Раньше у людей были нормальные города, работа, развлекательные центры и полноценный интернет. Разумеется, они не любили притоны, ведь там собирались преступники всех мастей и люмпены, угроза цивилизации. В тридцать первом веке все было не столь однозначно. Цивилизация уже пятьсот лет как жила на Марсе, а в пропитанной ветром ядерных войн и солнечной радиацией Пустоши не осталось никаких гражданских профессий. Каждый ее житель представлял собой преступника, наркомана, бродягу, нужное подчеркнуть. За тысячу лет притоны превратились из чего-то поганого в единственный доступный людям социальный объект.
В Пите был целый десяток таких заведений, каждое со своим особым шармом и клиентурой. Обитатели одних вертепов с опаской относились к обитателям других. Все знали, что несколько лет назад какой-то смельчак обошел за одну ночь все десять притонов, не получив при этом пулю в голову (только в руку и ногу), но то был единственный удачный случай «челленджа Пита». Следопыт не хотел рисковать и направился в любимый трактир, если слово «любимый» вообще тут уместно, в «Хромую крысу». Там в него никогда не стреляли, а хозяйка заведения знала его в лицо.
Он вошел в дышащее на ладан здание с подпорками из автомобильных кузовов вместо несущих стен. Один из преследователей остался караулить на улице, а второй зашел следом. Охранники цепных знали свою работу. Прямо настоящая тайная полиция из журналов пятисотлетней давности. Хотя, может, им просто нечем было заняться. Никаких развлечений на всей чертовой планете, вообще ничего интересного. Одна лишь тупая охрана района и сдирание пошлин с каждого встречного. А благодаря Амдэ охранники хоть как-то шевелят мозгами, разминают ноги, отвлекаются от рутины. И все бесплатно, даром, никакой от них благодарности.
«Они хотят узнать мою платежеспособность, – решил следопыт. – Чтобы выставить максимальный налог, который я потяну. Лучше бы сбросить хвост».
Притон выглядел так же, как и во время прошлого посещения, год назад. За несколькими кривыми столами сидели люмпены, играли в азартные игры на последнее, что у них оставалось, – на собственную свободу. Рядом с ними теснились черные дельцы, продающие органы в Хель, у бара торчали пьянчуги, не имеющие денег на вирт и вынужденные вместо него заливать свой разум водкой, у стен зала толпились девушки древнейшей и последней оставшейся на Земле женской профессии. Они единственные из всего населения Пита работали в прямом смысле слова, зарабатывали трудом на жизнь. В мире падшей цивилизации эти девушки уже не казались безнравственными, наоборот, они были еди