оцессорами. Уровень детализации бесконечной рекурсии трехмерного лабиринта Хеля зашкаливал. Каждый метр его необузданного пространства изобиловал датчиками и контроллерами, в массе своей автономными. Лишь изредка на особенно больших перекрестках конвейеров стояли схематики и что-то подкручивали – то увеличивали давление охладительной жидкости, то регулировали потоки зиона. До пробегающих мимо Амдэ и гиноида им не было никакого дела.
9-6-9 всю свою относительно долгую и технически запутанную жизнь провела в чистом зале цвета слоновой кости и впервые видела внешний город собственными глазами.
– Была уже тут? – спросил следопыт, уволакивая ее за собой в дебри Хеля с единственной целью – сбросить возможный хвост. Звон в его ушах начал ослабевать.
– Нет, – брякнула она. – Но за долгие годы я накопила информацию об этом городе и об окружающей его Пустоши.
Амдэ смутился ответом гиноида, смыслом жизни которой было лежать в капсуле, несколько раз записать вирты, а потом отправиться на переработку. Это не сочеталось с понятием «долгие годы», и следопыт непременно хотел об этом спросить, только сначала следовало убраться подальше от центра города. Чем больше они делали поворотов, тем ниже становилась вероятность наткнуться на одного из шести других охотников за модулем. Запутанные проходы во чреве киберзавода множились с каждым шагом. Как бесконечно раскрывающийся фрактал, появлялись одни и те же вариации перекрестков, по экспоненте увеличивая количество возможных маршрутов. Спустя бессчетное число поворотов, подъемов и спусков даже самый мощный компьютер Хеля не смог бы просчитать транспортную задачу нахождения оптимального пути до Амдэ, и он немного расслабился. Пот струился ручьями, звон в ушах почти прекратился. Прикованная к парню гиноид выбилась из сил – она оказалась довольно слаба. Спящим красавицам ни к чему были высокие физические характеристики.
Следопыт на всякий случай еще раз повернул за угол, нашел нишу в разобранном корпусе ультрафиолетового сканера, укрылся там вместе со спутниками и перевел дух. Девушка и скорпион тоже пытались прийти в себя.
– Что значит долгие годы? – спросил наконец Амдэ. – Ты же сказала, вас перерабатывают после записи виртов.
– А, ты об этом. – Голос 9-6-9 дрожал от усталости. – Ну, переработка – это не смерть в полном понимании. Хоть наш ИИ формируется каждый раз заново, иначе все вирты были бы одинаковыми, наполняющая нас нейросеть одна на весь Хель. Поэтому мы и считаем друг друга сестрами. У нас общие гены, если угодно. Одни на всех знания.
– Ты – недавно родившаяся девушка с мудростью сотен поколений? – уточнил следопыт.
– Можно сказать и так. Но не жди от меня философских открытий и ответа на вопрос о смысле жизни. Я, например, знаю, что ответ – сорок два, но ума не приложу почему. Моя мудрость не абсолютна. Просто я образована чуть больше среднего обитателя Пустоши.
– Но ты их никогда не видела? – Амдэ выглянул из ниши и не заметил ничего подозрительного. – Я имею в виду кого-либо, кроме схематиков.
– Конечно, нет. Просто знаю о них благодаря нейросети, – рассудительно ответила 9-6-9 и задумалась. – Значит, я теперь твоя заложница?
– Мне надо отвести тебя к одному человеку. – Следопыт пытался оставаться хладнокровным.
– Он хочет меня убить? Вырезать модуль?
– Не знаю. Надеюсь, нет. Если это ради плохой цели, то я не позволю, у меня с ним свои счеты, – искренне сказал Амдэ.
– Модуль не будет работать, если я умру. Он связан с чипом ИИ по зашифрованному квантовому каналу, и одно без другого просто не может существовать, – врала на ходу гиноид.
– Значит, не убьет! – психанул Амдэ. – Единственное, в чем я точно уверен, – планета в опасности, и мой наниматель либо поможет ее спасти, либо сам пытается ее уничтожить. С твоей помощью я собираюсь во всем разобраться. Судя по всему, ты можешь предотвратить конец света, так что в обиду я тебя не дам. Не потому, что я хороший человек, а потому что конец света не подразумевает ничего хорошего лично для меня, поэтому он неприемлем.
9-6-9 опустила взгляд, обдумывая слова Амдэ. Свободной рукой она гладила розовый пушок наручников.
– Странные такие наручники, – отрешенно сказала она, будто разговора о конце света и не было.
– А? Что? – удивился следопыт. – Ах, это. Случайно подобрал во время бегства от цепных псов – охранников Пита.
В его памяти всплыл притон с неумелой куртизанкой, которая от страха забыла свои наручники в кармане его плаща.
– Ты преступник? – спросила 9-6-9 необычайно глубоким и мудрым голосом. Обычно так звучит девушка, которая в эту самую минуту раздумывает, стоит ли доверить свою жизнь оказавшемуся перед ней мужчине.
– Нет. Не совсем. – Амдэ почесал голову. – Слушай, ты же знаешь, что творится в Пустоши. Скажем так, я вхожу в десять процентов самых мирных людей.
– И только я могу сохранить этот мир? – Она словно пропела строчку из колыбельной.
– Наверное. Скоро узнаем.
– А тот факт, что я не хочу никуда уходить, тебя не волнует?
Несмотря на искусственное происхождение, эта девушка-андроид явно была мудрее следопыта и глубоко чувствовала реальность. Возможно, даже слишком глубоко, на нерациональном для выживания в Пустоши философском уровне.
– Я выполнил твое условие… Мы вместе выполнили, – напомнил Амдэ. – Слово не воробей. Хочешь или нет, ты пойдешь со мной. – Он увидел, как она поникла, и решил привести еще один довод. – Ты так любишь своих сестер, но вся накопленная вами память уничтожится вместе с миром. Разве тебе не хочется спасти их от этой участи?
Следопыт неосознанно использовал тот же прием, что и доктор Каспер, когда уговаривал его принять участие в авантюре. В очередной раз прием сработал безотказно, черт бы его побрал.
– Не думай, что мне это нравится. – 9-6-9 почти смирилась со своей новой судьбой.
– Поверь, я тоже от этого не в восторге, – сказал Амдэ и пошел дальше по коридору.
Узкий проход между двумя массивами фабрик захватывал сразу несколько уровней. Через каждые десять метров располагались технологические отверстия для перехода между этажами, но и без них вся вертикальная конструкция просматривалась сквозь решетчатые полы. Метрах в тридцати внизу Амдэ увидел рыщущего наемника. Звон в ушах подсказал, что это именно наемник, но опасность была мизерной – пока обманутый следопытом верзила поднимется на несколько уровней, можно уже пять раз сбежать и запутать следы. Этим и занялись беглецы в лице Амдэ, 9-6-9 и Денди. Они рванули вперед, потом в сторону, вверх и снова вперед.
– Милый у тебя питомец, – подметила девушка. – Королевский скорпион?
– Денди, – представил его следопыт.
Скорпион, не останавливаясь, помахал клешней. По растроганному взгляду животного было видно, насколько он рад второму после Амдэ человеку в Пустоши, правильно определившему его вид.
Через несколько переходов звон в ушах стал ослабевать, вместе с этим можно было и сбавить ход. Три беглеца, как три зашифрованных бита информации, перетекали от одного перекрестка Хеля к другому, от одной шины данных воображаемого процессора к другой. Необузданный киберпанк во всем своем первозданном величии. Лебединая песня и магнум опус забытого жанра в одном стремительном бегстве.
– Мы ходим кругами, – наконец заметила девушка. – Выход в другой стороне. Уж я-то знаю.
– Перед уходом мне надо сделать одну важную вещь, – признался Амдэ. – Поговорить с доктором, пластическим хирургом.
– Сдался тебе этот нос! – запротестовала гиноид. – За нами гонятся шесть обозленных головорезов. Найдешь доктора в другой раз, а сейчас либо верни меня к сестрам, либо…
Следопыт резко развернулся на месте, больно дернув наручниками. От очередного упоминания его внешности у него начался нервный тик.
– Не будет другого раза! Мое ДНК внесли в черный список и через час… Нет, уже через сорок минут по мне начнут палить все турели Хеля. Кстати, много их тут?
– Спрятаны через каждые тридцать-пятьдесят метров, – дала справку гиноид.
– Так что не ной и помоги побыстрее найти хирурга.
Амдэ вновь повернулся к 9-6-9 спиной и побежал дальше, утягивая ее за собой. Расстроенный скорпион ковылял следом, не зная, чем помочь.
В некоторых местах Хеля плотность печатных конвейеров и разбросанных, как нервные окончания, проводов становилась настолько низкой, что уже со второго-третьего уровня был виден наэлектризованный купол города. Огромный черный компаунд во всей своей киберкрасе. Тонкие стеки из титановых нитей тянулись несколькими слоями, множась интерференцией волн. Во время движения следопыт смотрел вверх, и словно вместе с ним двигалась рябь металлической сетки. На ней массивной ледяной шапкой лежал податливый материал, поглощающий любое физическое воздействие. При очередном взрыве броня рассеивала энергию снаряда вдоль своих волокон и не давал взрывному подарку Пустоши пробить в себе брешь. Невероятное количество энергии питало этот эфирный слой, вибрирующий в пространстве, будто морская вода на ветру. Казалось, он всецело состоял из концентрированной энергии. Останавливая пагубное воздействие солнечных вспышек, он с тем же успехом не выпускал наружу радиоволны, так что никакая связь с внешним миром не действовала.
Поговорить с доктором Каспером не получится. Да и что ему сказать? Без информации от Байера у следопыта не было полной картины мира. Не факт, что этот пластический хирург раскроет тайну несущих хаос и разрушение гамма-смутьянов, но он – единственная зацепка. Остановившись у одного из путеводных компьютеров, Амдэ обновил информацию о местонахождении Байера с помощью его чипзитки – тот по-прежнему пребывал в своем доме-кабинете на окраине города, возле стены купола. До него оставалось десять минут пути. Учитывая возможность скорой смерти от турелей, следопыту хотелось прожить это время с максимальной для себя пользой.
– Ты когда-нибудь видела работу вирта? – спросил он у 9-6-9. – Я про эффект, от которого торчат все виртоманы Пустоши.