Следопыт хотел добавить, что эти рейдеры – победители естественного отбора, вытеснившие других из самых полезных мест Пустоши, но слишком устал, чтобы так много говорить. Он упал в тень и сразу же вырубился. Скорпион отправился на поиски радонии, вернулся с ней через час и тоже уснул.
Одна только Деви не смыкала глаз. Она устала до смерти, но по-прежнему боялась кошмаров. Живя с ними долгие месяцы, она привыкала к высасыванию своей души на радость потребителям виртов и вытерпела бы их еще некоторое время. Что значит пара часов мучений по сравнению с целой вечностью безумия, через которое вновь и вновь проходили бесконечные итерации Деви? Но единожды оторвавшись от этого безобразия, уйдя от него уже на пятьдесят километров, невозможно было заставить себя вернуться в кошмар даже на пять минут. Даже на долю секунды. Ни за что на свете.
Тем не менее веки ее постепенно смыкались. Она могла держать глаза открытыми, но для внутреннего алгоритма отдыха положение век ничего не значило. В отличие от человека, андроид мог спать не закрывая глаз. Безумие хлынуло на нее, как вода сквозь треснувшую плотину. Деви увидела пролетающих сквозь нее безголовых чудовищ в мантиях, с каждым разом уносящих частичку ее естества, почувствовала груз неодолимого рока, когда невозможно даже уйти из жизни, с головой погрузилась в отчаяние преисподней, заменяющее саму жизнь на протяжении все новых и новых перерождений гиноидов. Она не могла плакать, поэтому просто стонала и сотрясалась, как настоящая девушка. Лучше, чем настоящая, ведь нормальные люди уже практически перевелись. Следопыт проснулся от звуков ее бессознательной мольбы, с горечью посмотрел на прекраснейшее, девственное по своей природе создание, лег ближе и обнял ее, как в тот раз, когда она его оттолкнула.
Деви хотела оттолкнуть его и сейчас, но в полусне опять заметила странный огонек в алгоритмах собственных чувств, рождающий из ниоткуда надежду. Она не могла понять его природу, но впервые убедилась в существовании счастья как какого-то далекого неосязаемого смысла жизни, до которого еще поди доберись, однако сам факт его существования уже ставил крест на безальтернативности вечных кошмаров. Если до чего-то можно добраться, то в это можно верить. Неважно, доберешься ты до него в итоге или нет. Объятие Амдэ пробудило в ней надежду. Кошмары отошли на второй план, и Деви, как настоящая девушка, наконец-то расслабилась и провалилась в глубокий сон.
К вечеру ей стало намного лучше. Сон запустил перезагрузку многих систем. Переполненное информацией оперативное хранилище очистилось от череды тяжелых воспоминаний прошлых дней, которые теперь осели в глубинах постоянной, медленной памяти, откуда они чисто физически не могли так сильно беспокоить. Изматывающий поход на какое-то время стал проще, хотя бы по ощущениям. Деви проснулась и вдохнула глоток свежего воздуха посреди залитой смогом равнины, так ей казалось. Счастье первого в ее полужизни нормального сна невозможно было переоценить.
Солнце окрасило и без того красный пейзаж в разъедающий все живое багряный цвет, а значит, надо было двигаться дальше. Амдэ встал, улыбнулся своей спутнице, принял очередную дозу радонии и медленно зашагал на восток. Он не стал дожидаться напарников, решил сначала разведать дорогу. Когда они догнали следопыта, он уже спускался с горы из засохших лекарств в пологую чашу между заводами.
– Здесь много тени, – сказал Амдэ. – Можно было выйти сюда раньше. Мы выбились из графика.
Деви поравнялась с ним.
– Если ты про срок, который дал Каспер, то он почти истек. Ты совершенно точно не успеваешь.
– Ну ладно, – махнул рукой следопыт. – Зато хоть не увижу конца света. Умру от этой раны раньше, чем остальной мир. Стакан наполовину полон.
– Мы тебя вылечим. Это всего лишь укус.
– Светящегося волкогава!
– Даже если так. В худшем случае лишишься руки. Хель славится хирургами и кибернетическими протезами.
– Предпочитаю держаться подальше от железяк, – сообщил Амдэ и сразу осекся. Гиноид отвела от него обиженный взгляд. – Прости, я не в том смысле. Как бы это сказать… Я за естественность вещей. Рад создал меня таким, и, если я поменяю руку, это буду уже не совсем я. Тебя же он создал другой, и это совершенно прекрасно. Мне нравится твоя естественность и гармония. В этом смысле ты такая же натуральная, как я.
Загадочный взгляд Деви не давал ответа, приняла она его оправдание или нет. Она просто шла дальше, погруженная в собственные мыслительные процессы. Но ответ не заставил себя долго ждать. В какой-то момент ее легкая ладонь скользнула по ладони Амдэ, и они взяли друг друга за руки. Момент был выбран самый подходящий – спуск по насыпи представлял собой нетривиальную задачу, легко можно было упасть. Поэтому жест сближения показался таким же естественным, как человечность Деви. Во многие вещи не можешь поверить, пока не увидишь их, а увидев, уже не можешь представить, как жил без них раньше. Конечно, после восьми попыток отношений с гиноидами Амдэ уже сложно было чем-то удивить, но он удивился – живости девушки, именно девушки Деви, потому как она давала фору любой другой живой душе, которую следопыт встречал в Пустоши за последние десять лет. Может, все так и было, а может, в нем говорили чувства. Кто знает…
– Нет, мы точно не успеваем, – сказал он под утро, когда небо уже покрылось ранней пеленой света.
– У меня есть план. – Деви показала несколько черных колес, найденных среди обломков очистителя.
– Это типа… колесики от самокатов? – удивился Амдэ.
– От ховербордов, – с гордостью заявила Деви, будто кто-то кроме нее знал это слово.
– Никогда таких не встречал, – покачал головой следопыт.
– Это потому, что они уже лет триста не выпускаются. Сложные производства вышли из строя в первую очередь. А ховерборды очень сложны. Они буквально взламывают законы физики.
– И какой нам толк от потерянных технологий?
– Они считались потерянными, пока я не нашла эти колеса! – зарделась Деви. – Видимо, туша очистителя служила хорошей защитой от солнечных вспышек. Мои сенсоры показывают, что их параметры в пределах нормы.
– И как ими пользоваться? – задумался следопыт. – Крепить к ботинкам и ехать? Пустошь слишком неровная…
– Нет, от колес здесь лишь форма. Так они похожи на скейтборды древности…
– Ну круто, еще одно странное слово…
– Не бери в голову! – возбужденно говорила Деви. – Короче, они крепятся на доски – завод по их выпуску как раз по курсу – и левитируют! В смысле парят!
Следопыт остановился и развернулся к девушке. Она светилась от радости, как… как самое прекрасное светящееся от радости создание во Вселенной.
– А где двигатели? – спросил он. – За счет чего они парят?
– Вот тут и ломаются физические законы! Как бы объяснить… Вот, держи мою руку. – Они оба воспользовались еще одним естественным поводом подержаться друг за друга. – Чувствуешь ее?
– Чувствую. Мы ведь касаемся друг друга.
– А вот и нет! Не касаемся! На микроуровне атомы моей кожи остаются на удалении от атомов твоей. Никакой атом не может касаться другого в прямом смысле слова. Вместо этого они взаимодействуют через электромагнетизм. Чем сильнее ведешь их навстречу друг другу, тем большая возникает сила отталкивания. – Деви со всей силы сжала руку. – Больно? Потому что я передала больше энергии, которая стала сильнее отталкивать атомы!
– Ладно, кажется, я понял, – не понял ничего следопыт. Целая россыпь всяческих отравлений затуманивала его разум, и в вопросе парящих досок он решил полностью довериться Деви.
– Ховерборды используют это физическое свойство, – продолжила девушка. – Они способны отталкиваться от чужеродных атомов на расстоянии в несколько сантиметров. Как будто прижаты к ним вплотную.
– Звучит здорово.
Амдэ пытался сохранить лицо перед такой умной и изобретательной девушкой, а потому не схватил ее на руки и не начал кружить по Пустоши с вербальным признанием ее интеллектуальных качеств. Он просто кивал и слегка улыбался своей запатентованной улыбкой, говорящей: «Ты молодец, детка».
– Пошли скорей, – сказала Деви. – Совсем рядом должен быть этот завод.
Следующие пять километров они преодолели за час. Путешествуя всю дорогу с такой крейсерской скоростью, они бы не выбились из графика и не нуждались бы в ховербордах. Они даже не утомились за этот час. Воодушевленный человек, знающий, что совсем скоро его ожидает награда, устает намного меньше загнанной в угол жертвы без всякой надежды выжить. Это доказали древние исследования, это же подтвердили Деви и Амдэ. Только скорпион устал перебирать ножками, и следопыт посадил его на плечо. Не успело солнце толком взойти, как все трое уже смотрели на конвейерную ленту завода, с которой резво вылетали полимерные доски для ховербордов.
– Удивительно, – присвистнул Амдэ. – Мы жжем их зимой, чтобы согреться. Горят не хуже дефицитного дерева.
– Потому что сделаны из похожих полимеров, – пояснила Деви и побежала к ближайшей горе досок. – Так, вот… Трех штук нам хватит.
Солнце уже поднялось над Пустошью и в этот самый момент вело очередную битву с северным сиянием за доминирование над миром. От пыла этой борьбы стало жарко.
Деви положила перед собой три доски и шесть колес.
– Осталось их прикрутить, – сказала она.
Следопыт достал из рюкзака набор механических отверток, которые он собирал много лет. В отличие от электроинструментов, они были редкостью. Такие артефакты тысячелетней давности очень ценились в мире с абсолютной нехваткой энергии. Амдэ взял крестовую отвертку, нашел несколько винтиков по размеру и приделал все шесть колес.
– Как они включаются? – спросил он.
– Вот тут заусенец, – показала гиноид. – Надо расщелкнуть.
Доска воспарила на несколько сантиметров над землей, будто ее отталкивал сильнейший магнит. Следопыт удивился, а скорпион радостно зацокал клешнями. Разумеется, Амдэ сразу захотел проверить принцип работы ховерборда.