и так же, как на одних левых колесах устоял и локомотив.
– Всем на правый борт! – кричал Каспер. – Не дайте нам перевернуться! И коробки! Аваст! Сдвинь обратно коробки!
Деви схватилась за ручку двери поднявшегося по диагонали над ее головой правого борта, подтянулась на него и подняла за собой старика. Они быстро выбрались на внешнюю платформу локомотива – небольшую площадку с поручнем, держась за который можно было обойти транспорт кругом. Они не стояли на ней, как было бы в обычной ситуации, а полулежали на стене рубки, как пытающиеся спастись люди на перевернувшемся корабле, перед ними был не лес, а верхушка красного неба. Они повернули головы назад и сквозь окна увидели, как Аваст и Хан пытаются передвинуть на правую сторону сместившиеся коробки.
Рельсы начали поворачивать влево. Локомотив несся по дуге, подобно выходящему из акселя фигуристу, для эффектности вытянувшему правую ногу и скользящему лишь на левой.
– Слишком большая скорость для такого поворота! – испугался Аваст.
Заметив, что помощник тянется к рычагу скорости, Каспер локтем разбил боковое окошко и прокричал в рубку:
– Нельзя тормозить, иначе мы сойдем с рельсов! Полный вперед! Инерция не дает нам перевернуться!
Хан навалился на рычаг и перевел его на максимальное ускорение. Почти упавший на бок локомотив воспрянул духом и немного выпрямился. Следопыт и Аваст перебрались-таки на правую сторону и даже подтянули за собой часть коробок. Это была ерунда по сравнению с весом локомотива, но, когда он балансирует на одной тонкой грани колес, любая мелочь может оказаться решающей. Сумма всех совершенных путниками усилий, а также увеличение скорости, в основном, конечно, увеличение скорости, помогло, и через несколько секунд локомотив вернулся в горизонтальную плоскость, выбросив снопы искр из-под правого бока. Поврежденная часть полотна осталась позади, и поезд встал на ровные рельсы.
– Теперь можно и медленнее, – сказал Каспер, возвращаясь в рубку машиниста. – А то разобьемся.
– Странно, почему мы уже не разбились, – не верил своим глазам следопыт. Он кое-что знал о железных дорогах.
– Это не обычный локомотив, – объяснил Аваст. – Он создан, чтобы восстанавливать полотно. Особые колеса допускают большое искривление и разрывы в рельсах, поэтому мы уцелели.
– Такой локомотив – часть плана, – сказал Каспер. – Я постарался все учесть. У нас есть лишь одна возможность спасти мир, и нельзя погореть на какой-то мелочи. И припасов, как видишь, у нас тут на все случаи жизни.
– Так где именно надо спасать мир? Куда мы так несемся?
Хан стоял между Деви и доктором, пока Аваст вел локомотив. Все трое теснились на четырех квадратных метрах свободного от припасов пространства. Мимо боковых окон проносился пейзаж, словно люди стояли на месте, а сама Пустошь летела куда-то назад, сбегала от них. Горелые сосны перемещались вместе со скалами и развалинами заводов. Кое-где мелькали озлобленные морды мутантов, но они не могли причинить никакого вреда несущейся мимо них железной махине. Даже если кто-то стрелял, звуки выстрелов тонули в шуме колес, которые из-за своей особой формы грохотали, как отбойные молотки.
– Где спасать мир? – переспросил доктор. – Не здесь. На Дальнем Востоке.
– И долго еще туда ехать? – поинтересовался Хан.
Каспер засмеялся.
– Ехать? Нет! Наша цель в восьми тысячах километров отсюда. На этой развалюхе не сдюжить и десятую часть пути. Тем более скоро рельсы закончатся. Мы пока только завершаем приготовления. Собираем вещи и людей.
– Будет еще кто-то?
Доктор примял растрепавшуюся бородку, снял очки, подышал на них и протер рукавом халата.
– Помнишь, я обещал тебе встречу с твоими обидчиками, Хан?
– Я уже не горю жаждой мести, – равнодушно сказал следопыт.
– Что ж, тем лучше. Потому как они, скорее всего, пойдут с нами. По крайней мере нам нужно их оружие, артефакт.
– Артефакт? – удивилась Деви.
– Да. Такой же необычный, как плащ-хамелеон или силовой кнут, – уточнил доктор. – Одна из загадок древнего мира.
– Что он может, этот артефакт? – спросил Хан.
– Боюсь, ответ именно на этот вопрос тебя только запутает. Давай я объясню все с самого начала. Тогда и переспрашивать не придется.
– Уж будьте любезны, – съерничал следопыт.
Деви уже слышала эту историю и постаралась устроиться поудобнее в объятиях Хана. В тесном пространстве это не выглядело излишней нежностью, а являлось единственной возможностью нормально расположиться. Девушка и следопыт поделили на двоих один ящик, и взаимная близость позволяла им удержаться на нем.
Каспер наконец надел очки, посмотрел вдаль – тот же горелый лес и красное зарево неба, те же растянутые на большой скорости морды дикси на каждом шагу. Один из мутантов даже выбежал наперерез поезду, но был размазан по рельсам. Его соплеменники с радостью набросились на дармовое мясо. Научившись на горьком опыте, больше ни один мутант не лез на рожон. Земли рейдеров остались далеко позади, и Каспер больше не опасался попасть под шальную пулю. Он оперся о приборную панель, встав спиной к лобовому стеклу, и объяснил все с самого начала:
– Как вы уже догадались, я давно ждал появления модуля именно с такими, как у Деви, параметрами. О скором конце света я узнал не в прошлом месяце, а очень и очень давно. Лет сорок назад, задолго до той поры, когда Пит содрогнулся от пленения Пророка какими-то белыми дьяволами и их последующего бегства при помощи испепеляющего луча. Я специально использую дикарскую лексику, чтобы вы понимали, как видели те события жители Пустоши. Но вернемся к сути. За годы своего существования «Гамма-орден» обзавелся мощными компьютерами и подключился к древним подземным сетям. Там оказалось очень много датчиков, благодаря которым мой предшественник обнаружил опасность на Дальнем Востоке – один сталелитейный завод добывал руду, плавил ее и отстраивал все новые и новые цеха, чтобы добывать еще больше руды. Он разросся до таких размеров, что теперь угрожает планете. По моим расчетам меньше чем через месяц он прогрызет себе путь сквозь литосферную плиту и угодит прямо в центр Земли, где цепная реакция его ядерного реактора перекинется на ядро планеты. Земля превратится в одну большую активированную атомную боеголовку. Она взорвется сверхновой и разлетится на несметное количество обломков, которые разметает по космосу. Только что начавшееся землетрясение доказывает, что завод расширяется и расталкивает плиты вокруг себя, как наглый ребенок других детей на конфетной ярмарке. В ближайшие недели вся поверхность планеты начнет ходить ходуном, но время для спасения еще есть.
– Вы хотите отключить завод, – сообразил Хан. – Деви умеет их приручать, останавливать.
– Именно так, – кивнул Каспер. – Она рассказала, что потратила один заряд своего модуля, когда вас сожрал очиститель.
– Это меняет планы?
– Я умру, когда использую последний заряд, – тихо проговорила Деви.
Доктор поспешил всех успокоить:
– К счастью, их изначально три! Ничего страшного, что мы потеряли один. Даже после использования второго девушка будет жить как ни в чем не бывало.
Хан вспомнил, как Деви пожертвовала вторым зарядом, запуская его остановившееся сердце, и косо посмотрел на нее. Гиноид поняла его взгляд и опустила глаза. Их руки крепко переплелись. Они, как влюбленные из древней трагедии, поняли, что не переживут эту миссию, но отгоняли от себя эти мысли, словно, если не принимать судьбу, ничего страшного не случится. Каспер не заметил их говорящих взглядов и продолжал:
– Я подключился к серверу этого завода, но защита не поддалась. Она несокрушима. Поэтому оставался только один вариант – найти в Хеле модуль, работающий на тех же частотах, что и этот горе-завод. Шли годы, а такой модуль не появлялся. Я уже думал, что дни Земли сочтены, но в последний момент был произведен 9-6-9, то есть Деви, и у нас появился шанс. Не иначе как божественное вмешательство. Однако отключить завод – это лишь полдела. В него еще надо попасть.
– Защиту вы так и не обошли? – уточнил Хан. – Тогда на что рассчитываете?
– На артефакт, – вскинул руки старик. – Он называется «Избавитель» и хранится у некоего Иеронима Шнапсы. Это житель бункера на востоке. Не на таком Дальнем Востоке, как пресловутый завод. Всего в двухстах километрах отсюда.
– Боюсь, так долго этот локомотив не продержится.
– Конечно, нет. Скоро мы пересядем на винтокрыл! – ответил доктор. – Разумеется.
– Ах да, и почему я сразу не догадался, – саркастически заметил Хан.
– Десятилетия ожидания нужного модуля я провел в подготовке к походу. Зафрахтовал, если так можно сказать, этот локомотив, создал сеть перевалочных пунктов с припасами от самого Пита до восточного края Великой пустоши, даже восстановил разрушенный винтокрыл. Он стоит совсем рядом, на тихвинском аэродроме. Так назывался город, который раньше там был, – Тихвин. Минут через пять приедем, если не перевернемся.
Аваст поплевал и четырежды постучал по рычагу управления, но, несмотря на защитный обряд, не смог уберечь отряд от поступи злого рока. Следующий земной толчок разворошил рельсы прямо по курсу, и помощник Каспера едва успел потянуть за веревку экстренного тормоза, прежде чем локомотив налетел на преграду. Махина смогла притормозить и разбилась не так сильно, как могла бы на полной скорости. Она подлетела и раскрутилась на извивающемся вверх рельсе, сделала в воздухе одиночный переворот, приземлилась и пропахала землю. Но этот трамплин оказался большой удачей – за ним образовался огромный провал в земле, лишь по краям выпирающий вверх, как кальдера вулкана. Все четверо путников получили ушибы, но никто ничего не сломал. Самой большой досадой стали уничтоженные припасы: ящики разлетелись во время кувыркания локомотива, многие и вовсе оказались раздавлены его тушей. Вся сцена крушения прошла как в немом кино. Осознанию происходящего пришлось пробиваться сквозь тесные заслоны шока.