Он сидел на земле, свесив голову и уперевшись спиной в стальную трубу, – вполне естественная поза для бездыханного тела. Чтобы мертвый, как думали охранники, следопыт не упал, его руки были крепко связаны за трубой. Из вены торчала и уходила в корневую систему тофеля красная трубка. Далеко вперед тянулся ряд грядок с привязанными к ним рабами. Рядом стояли бутылки с чистой водой и лежали мешочки с корумом.
Такое легкое и быстрое попадание в святая святых плантистов оказалось полной неожиданностью для Амдэ. Вокруг лежало то самое удобрение да еще и еда. Настоящий тофель. Десять лет назад следопыт уже был рабом в этих черницах. Тогда удалось сбежать. Он огляделся по сторонам, убедился, что охранники ушли достаточно далеко и тихо присвистнул.
Посаженный прямо перед ним куст тофеля зашевелился, начал приподниматься, пока под ним не показалась голова скорпиона. Питомец вылез прямо из-под растения и теперь сидел в грядке вместо него, а куст тофеля походил на его корону, съехавшую набекрень. Какие только сюрпризы не преподносит загадочная земля Пустоши. В ямке лежали несколько созревших тофелин.
– Молодец, что услышал, – шепнул следопыт. – Вон там корум. Подкрепись и уходим отсюда.
Десять лет назад, когда Амдэ был еще молодым и неопытным рабом, ему пришлось потратить несколько месяцев на подготовку к бегству. Теперь в его распоряжении не было столько времени, зато имелся неоценимый опыт. А также джокер – питомец.
– Разрежь клешнями веревки.
Скорпион пристроился сзади и начал освобождать руки хозяина. Вся эта суета не осталась незамеченной другими рабами.
– Эй, слышь, освободи и меня, иначе подниму шум, – сказал один.
– И меня, – вторил ему другой.
Они не знали, что их освобождение и так значилось в планах Амдэ – не ради высокой цели, а чтобы спастись самому.
– Ладно, только тише, – бросил он, будто делал одолжение.
Охрана сразу заметила подозрительное движение в центре черницы, поэтому массовка очень пригодилась Амдэ. Он успел вызволить нескольких человек, и те сразу бросились на выход, утягивая за собой шлейф разъяренной стражи. Разумеется, даже выйдя через двери… особенно выйдя через двери, ты не спасешься – там поджидают мины, колючая проволока и еще больше охранников. Но сбегавшие впервые невольники об этом не знали.
Один неблагодарный раб оттолкнул спасителя и повалил перед ним ящики с инструментами, чтобы выиграть хоть сколько-то времени. Амдэ притворился мертвым, и вызванный на подмогу отряд охранников пробежал мимо следопыта. После этого он схватил мешок корума, забросил в него несколько тофелин, вернулся на свое место, вырвал стальной шест из земли, воткнул его ближе к краю черницы, взобрался по нему, помогая себе ногами, и открыл черное, как уголь, стекло. Даже не все плантисты знали, что каждое десятое стекло в этой модели черниц открывается. Но Амдэ прекрасно все помнил. Он посадил скорпиона на плечи и по веревке спустился с крыши. Оказавшись в темном проходе между двумя черницами, он незамеченным пробрался к открытой местности. Коричневое поле обманчиво манило своим простором, тая под слоем невзрачной пыли тысячи мин.
Вдалеке разносились выстрелы и крики раненых. Следопыт знал, по какому принципу плантисты оборудовали минное поле, и легко его преодолел. Ему даже показалось, что он наступает на свои же следы десятилетней давности, но нет, ветер и дождь давно стерли отпечатки его ботинок даже на такой грубой поверхности, как утрамбованный мусор. На безопасном расстоянии от ловушек он спустил скорпиона на землю и зашагал, уже не боясь ни взрывов, ни выстрелов. Всего через час скитаний по окраинам Тала следопыт вернулся к тому самому пригорку, откуда наблюдал за неудачным пуском завода.
Горшок с тучелистом стоял в ямке и очень обрадовался свежей порции удобрения. Наверное.
– Оказалось даже легче, чем я думал. Плантисты сами отвели меня к коруму. Спасибо этому вредителю-невидимке.
«Цок-цок-цок».
– Ну ты тоже молодец, держи лакомство, – поддразнил следопыт питомца. – Сколько я был в отключке?
«Цок».
– Сутки??
Скорпион лишь пожал клешнями.
– Ладно, идем в безопасное место. Надо найти лечение, а то мне совсем хреново.
Место укуса пульсировало болью, как будто клык смерти вцепился в него когтями. От нарывов темнело в глазах.
– М-даа, это точно не из-за жары.
День был прохладнее прошлого, и стало очевидно, что жар сидит внутри следопыта, а не окутывает его снаружи. Он порылся в карманах на подоле плаща и нашел половину таблетки.
– Последняя, – сказал он и проглотил ее.
Боль поутихла. Пульсация отошла на второй план. Искать лечение расхотелось. Два самых быстрых процесса в мире – распространение света в вакууме и скорость, с которой мужчины забывают свои обещания заняться здоровьем, как только боль уменьшается. Амдэ отвлекся от раны и понадеялся, что укус сам заживет.
Солнце пряталось за красными тучами, а жар преисподней от Огненного залива валил на север под напором южного ветра из пустыни, всего лишь знойного, а не выжигающего все живое, так что погода по меркам Пустоши стояла чудная. Пот не так сильно заливал глаза следопыту, и к вечеру они с Денди покинули земли плантистов. Возвращаться было некуда, впереди вместо «дома, милого дома» всплывала куча неразрешимых проблем, но до конца дня не хотелось ни о чем думать. Амдэ нашел безопасное укрытие между двух плит и, не дожидаясь ухода навязчивого летнего солнца, лег спать.
Как бы следопыт ни пытался отложить ностальгию по разрушенному дому, она настигла его на следующий день. Избегая ответственности за будущее, Амдэ в унынии бродил по руинам в районе своего растерзанного жилища. На забитой хламом поверхности Пустоши виднелась длинная впадина, ведущая в неизвестную даль. Такая бывает, когда опускается вымытый подземной рекой грунт, ну либо когда завод-очиститель пробирается через руины, уничтожая все, что было тебе дорого.
Следопыт так бы и продолжал рефлексировать, если бы в двух сантиметрах от его ступни не разорвалась пуля и по Пустоши не пронесся раскатистый грохот выстрела. Не осознавая, что стреляет близкий ему человек, Амдэ укрылся за бетонной плитой, чем только усугубил конфликт. Прямо возле его головы в плите возникла новая дырка, и его щеку оцарапала разлетевшаяся во все стороны крошка. Огромным преимуществом Пустоши служили ее первоклассные запатентованные развалины, дающие бескрайний простор для маневра любому пожелавшему в них укрыться бедняге. Но даже несмотря на «прекрасные» условия Пустоши, стоять на одном месте тоже не стоит – противник рано или поздно приноровится, нащупает твое слабое место и выстрелит прямо меж глаз. Поэтому следопыт постоянно менял укрытие. От второй пули он увернулся за бетонной плитой, следующую обхитрил уже в раме стальной трубы, а четвертую едва не словил копчиком, когда перелезал через остаток стены. Вконец устав, он засел в серой развалине, похожей на угол древнего дома, прямо под подоконником, поставил тучелист в углубление и вздохнул. Кем бы ни был противник, он досконально знал все привычки Амдэ, не давал ему сбежать, загоняя в тупик.
Из рации в рюкзаке послышался женский крик:
– Ах ты кобель поганый!
– Лея? – Удивленный взгляд следопыта уперся в настороженные глаза скорпиона.
Никакого «цок-цок» не было, что означало: «Сам отдувайся, парень, не втягивай меня в свои семейные дрязги».
Амдэ достал рацию и после следующего выстрела, пробившего дыру в ближайшей стене, нажал на кнопку связи.
– Лея? Вот так встреча. Месяц тебя не видел, куда ты пропала? – Он старался говорить как можно ровнее, но периодические срывы, вопли, дрожащий голос и заикание выдавали в нем легкое подобие страха. – Почему тебя не было дома?
Сначала выстрел, потом ответ:
– Ты хотел, чтобы я ждала, как дура, пока ты шляешься не пойми где? – Голос гиноида невозможно было отличить от голоса реальной женщины. Они и внешне-то почти не отличались, а по некоторым параметрам андроид в женском обличии был гораздо лучше некоторых психованных представительниц прекрасного пола. Хотя и с гиноидами можно переборщить, если максимально задрать степень их человечности.
Новый выстрел пробил дыру в стене в считанных сантиметрах от Амдэ.
– Шляюсь? – удивился он. – Я целый месяц искал диск с матчем! Чертова псина сожрала ключ-карту, и я потратил еще неделю на погоню. Думаешь, на юге я развлекался? В нашем мире это вообще возможно?
–Ты общаешься с кем угодно, только не со мной.
– О чем это ты?
Выстрелы прекратились. Трогательный режим андроида сменил собой убийственно-истеричный.
– Ты знаешь о чем! Я говорю о Хане!
У следопыта голова пошла кругом. Но даже в такой ситуации он не позволил себе устроиться удобнее и высунуться из укрытия. Пусть голова лучше кружится, чем разлетается на куски.
Лея тем временем продолжала:
– Я нашла повязку с его именем в твоем сундуке.
– Зачем ты рылась в моих вещах?
Скорпион устал стоять рядом и уныло побрел по развалинам, демонстративно оставаясь на виду у Амдэ. Желание спрятаться за любым из миллиона обломков старого мира уступило желанию поглумиться над своим храбрым, суровым хозяином, превратившимся теперь в подкаблучника.
– Кто он такой? – не унималась гиноид.
– Какое тебе дело! Хан давно мертв! Зачем ты напоминаешь о нем?
Следопыт решил попытать удачу и, оставив растение и рюкзак в укрытии, вышел навстречу судьбе. Вот бывает, что идешь в прекрасный летний день по Пустоши, прячешь лицо в тени и только собираешься вдохнуть полной грудью мягкий июньский воздух, как его мощный порыв бьет мошками по глазам, а в рот засыпает полкилограмма песка. В тот момент Амдэ попал именно в такую ситуацию. Благодаря ветру пуля пролетела в сантиметре от его виска. После этого моментально сработали инстинкты жителя Пустоши, и следопыт кувыркнулся к торчащему из хлама одинокому стальному столбу.
«Ну это уже ни в какие рамки, – подумал он. – Лея реально хотела меня убить. Шутки закончились».