и с какой целью. А лучше возьмете с собой хотя бы одного из нас. – Шерьер заметил прачку. Его глаза странно сверкнули, но он тут же переключился на мятежного короля. – Давайте же поспешим, надо успокоить остальных. Они, должно быть, уже мысленно вас похоронили. Ваш бедный учитель рыдал и рвал на себе волосы, переживая, не подстрелил ли вас случайно заезжий охотник и не напал ли на вас дикий кабан.
И вот опять. Его слова звучали как забота, но на деле Микель снова тыкал Реми носом в то, что он, точно малое дитя, заставил взрослых волноваться. Но решение принято, стратегия разработана. Пора было приводить план в действие. Не обращая внимания на Микеля, Реми прыгнул в седло и, обернувшись к девушке, бросил:
– Спасибо, вы прошли мое испытание.
Всю неделю он усердно делал вид, что Микеля попросту не существует. Пользовался любой возможностью улизнуть и не сталкиваться с шерьером. Не вступал с ним в разговоры и перебранку, пропускал мимо ушей вопросы и ехидные замечания. Постепенно Реми стал испытывать чувство превосходства. Поначалу Микель выглядел равнодушным, лишь изредка высокомерно хмыкал. Однако прошла вторая неделя, затем третья, а король по-прежнему стойко держал оборону. Теперь на лице шерьера угадывались совсем другие эмоции: тревога, обеспокоенность, а то и легкая паника.
Реми торжествовал: план работал! Еще немного, и он навсегда избавится от надоедливого сопровождающего. Зато с новой служанкой король сближался все больше. Они подолгу болтали о том о сем, пока она помогала ему собраться на очередной урок или прием. Девушку звали Лиззи. Работа при дворе досталась ей по рекомендации одного из старых дворецких, заслужившего доверие годами безупречной службы. Лиззи была очаровательна, смешлива и весьма умна. Благодаря ей королю открылись новые стороны жизни придворных. Будто у него впервые появился друг, с которым можно было поделиться бедами и горестями.
Микель же не оставлял попыток вывести его из равновесия. И то, что они не приводили ни к какому результату, просто уничтожало шерьера. В какой-то момент Реми настолько преисполнился снисходительной жалости, что чуть не вступил с ним в задушевный диалог. К счастью, рядом оказалась Лиззи, и королю померещилось, что она едва уловимо покачала головой. Он тут же пришел в себя и передумал сближаться. Так бы все и шло, если бы не один опрометчивый поступок…
Однажды на рассвете в тронный зал влетел гонец со срочным посланием: из долгой утомительной поездки во дворец наконец возвращалась королева. Слуги засуетились, начались приготовления. Через пару часов покои ее величества сверкали чистотой, постель была убрана новым свежим бельем, а повара колдовали над праздничным ужином.
К Реми слуги относились неоднозначно. Одни считали его слишком высокомерным, другие – единственным подходящим королем. Кому-то он виделся надменным недотрогой, а кому-то – истинным повелителем, гордым и прекрасным.
Отец Реми, старый король Джул, снискал славу сильного монарха, держащего железной рукой все королевство. Соседи его боялись, слуги уважали, а семья относилась с подчеркнутым почтением. Он был суров и непреклонен даже с близкими. В военных кампаниях всегда смело выступал в авангарде, бесстрашно сражался и разбивал в пух и прах любое войско.
А вот королеву-мать безмерно обожали. Все – от младшего пажа до старушки-горничной – души в ней не чаяли. Внешность ей досталась непримечательная, зато нрава она была самого веселого, любила общество, к слугам относилась уважительно, а раз в год отправлялась в путешествие по стране, проверяя, как живется народу в разных провинциях. Кроме прочих достоинств, она видела людей насквозь, так что обмануть ее было практически невозможно. Однако она никогда не использовала свою проницательность во вред другим. Поэтому все отвечали ей абсолютной откровенностью, не допуская ни малейшего лукавства.
Солнце уже клонилось к закату, когда пышная процессия под флагами в звездах – эмблемах Этуайи и стрекозах – отличительным знаком королевы прошествовала через весь город и торжественно вплыла в главные дворцовые ворота. Ради встречи Реми надел свой самый роскошный мундир, иссиня-черный бархатный плащ с горностаевым подбоем, расшитый жемчугом и серебряными бабочками, и сверкающие белые сапоги со шпорами. Корона сидела на его голове так величественно и естественно, будто он вообще никогда ее не снимал. По правую руку, у трона, в форменном церемониальном мундире с аксельбантами стоял Микель.
– Сынок! – радостно воскликнула королева и кинулась к трону. После ее энергичных объятий и крепких поцелуев в обе щеки корона Реми сползла набок, а плащ сбился в бесформенную кучу тряпья. – Мамочка так скучала по тебе! Как ты тут? Не голодаешь? Никто тебя не обижает?
Реми невольно покосился на Микеля. Это не укрылось от королевы, и сын как мог попытался ее отвлечь:
– Все нормально, мама, я уже вполне освоился, ежедневно занимаюсь, практикуюсь в фехтовании, верховой езде, риторике и прочем, разбираю документы, учусь военному делу, стратегии и всему, о чем говорил отец.
– Славно, славно. – Королева улыбнулась, не купившись на благоразумный отчет сына. – Значит, ты в полном порядке. Мамочка несказанно рада. А что за прекрасный молодой человек удостоился чести находиться одесную твоего величества?
Реми нехотя представил:
– Микель, сын Карла, мой личный шерьер. Недавно вернулся из академии, чтобы сменить отца.
– Помилуйте, Карл еще в самом расцвете сил! Стоило ли так торопиться?
– Я сказал ему то же самое, мама, однако Карл остался непреклонен. Именно поэтому я решил пока подержать Микеля при себе. Пусть парнишка привыкнет ко двору, поймет, что к чему, найдет свое место. – Реми особо выделил последние слова. – Ну а там, глядишь, придумаем, куда его дальше пристроить.
Микель, конечно, не мог стерпеть такого откровенного оскорбления. Не мог и не стал. Он низко поклонился королеве и сказал:
– Ваше величество, для меня большая честь наконец познакомиться с вами лично. В любое время моя фьютия к вашим услугам. К сожалению, с тех пор как я победил вашего сына в фехтовальном зале, его величество меня не жалует, почти месяц не удостаивая и словом. Смею предположить, что своей победой непреднамеренно оскорбил его чувства. Уверяю вас, я не ставил перед собой такой цели. По негласному закону нашей академии, поддаться в бою – значит проявить верх неуважения к сопернику. Позволю себе выразить робкую надежду, что с вашим приездом мы с его величеством придем к мирному соглашению. Мне бы очень этого хотелось.
Королева перевела изумленный взгляд с ошеломленного сына на дерзкого шерьера и вдруг оглушительно расхохоталась.
– А ты мне нравишься! – заключила она и похлопала Микеля по плечу. – Реми, ты должен с ним подружиться, пообещай матушке!
Уже заготовивший едкий ответ Реми прикусил язык и процедил сквозь зубы:
– Как будет угодно матушке.
В ту же ночь он снова влез в комнату Микеля.
Глава 4, в которой обнаруживает себя и разгорается сильное чувство
Черт бы побрал это полнолуние! С тем же успехом можно было разгуливать с фонарем. На первый взгляд комната Микеля ничуть не изменилась. Казалось, за месяц человек должен оставить какие-то следы своего присутствия: брошенный в углу чулок, кофейное пятно на столе, любимые книги на полках и картины. Здесь же все было прежним. За одним исключением: портрет Реми был перевернут лицом к стене.
«Держи себя в руках… Держи себя в руках», – повторял про себя юный король, чувствуя, как закипают злость и обида.
Он подошел к столу и сразу сунул в карман серебряный гребень Микеля. Повертел в ладонях карманные часы. Взял зеленый пузырек, поднес к окну, посмотрел на просвет. Там лежали какие-то небольшие темные горошины. Знакомое чувство предвкушения защекотало пятки и начало подниматься приятной волной к шее. Флакончик последовал за гребнем.
Особый интерес у Реми вызвали письма. Не допуская шороха, он перебрал конверты. Адресатом значился Микель, но имя отправителя выглядело насмешкой, беспорядочным набором букв. Внутри конверта письмо и вовсе напоминало безумную пляску: строчек не было, крохотные рыбки, птички, котята и разнообразные цветочки сплетались в причудливый узор. Реми забрал одно письмо, оставив на столе пустой конверт, чтобы пропажа обнаружилась не сразу и он успел расшифровать послание неизвестного адресата.
Микель заворочался, и Реми замер на одной ноге. Шерьер причмокнул губами и не просыпаясь повернулся на бок. Лазутчик неслышно выдохнул и крадучись прошел к окну. Он уже занес ногу над подоконником, когда за его спиной послышалось отчетливое:
– Реми.
Король похолодел. Сердце ухнуло в пропасть: попался! После всех этих недель, когда он день за днем игнорировал парня, тот наверняка захочет отомстить. Поднимет шум и выставит короля в его глупом костюме на посмешище. Да, может быть, Микелю никто не поверит. К тому же всегда есть надежный вариант – казнить его на месте. Матушке это, конечно, не понравится, но решение-то отличное. Правда, весь год у послов и других высокопоставленных гостей Этуайи, которым случалось ночевать во дворце, пропадали разные вещицы. А слухи при дворе распространялись быстро… Рано или поздно кто-нибудь сложит два и два, и Реми призовут к ответу. Королевский род Этуайи будет опозорен. И само собой, ему придется вернуть украденные вещи. Проще наступить себе на горло и найти компромисс.
Реми медленно обернулся к Микелю, готовый принять удар и пустить в ход все свое красноречие ради спасения монаршей чести. Прошла, должно быть, минута, прежде чем он понял, что шерьер по-прежнему лежит с закрытыми глазами и мирно спит.
Поспешно выбравшись из окна, Реми благополучно вернулся в свою комнату. Он спрятал костюм и добычу, переоделся в ночную рубаху, улегся в постель и попытался выкинуть все из головы.
Не тут-то было! Вопросы то и дело всплывали в сознании. Что предпримет Микель, когда утром недосчитается кое-каких вещей? Заметит ли пропажу письма? Сможет ли доказать, что это дело рук Реми? И самое главное: почему во сне он произнес его имя? Что ему снилось? Очередная перепалка? Последствия молчаливой войны? Перемирие? А вдруг Микель его… нет, такого точно не может быть! Или он не такой уж и плохой человек? В конце концов, королева никогда не ошибалась в людях.