Искин вдруг сузил глаза и посмотрел на меня как-то подозрительно. С учётом того, что он смотрел непосредственно мне в мозг, стало как-то неуютно.
Скрепыш:В твоей памяти отсутствует понятие "теория ограничений". Откуда ты её взяла?
Я подвисла.
– Как это отсутствует, когда я его прекрасно помню? Да у меня половина клиентов просили запилить им функционал выявления бутылочного горлышка, а это как раз теория ограничений.
Скрепка как-то вытянулась и загнулась вбок, словно пытаясь заглянуть в меня ещё глубже.
Скрепыш:У меня есть полный доступ ко всей информации в твоей памяти. Ни теории ограничений, ни бутылочного горлышка нигде не упоминается. В твоём словаре таких сочетаний нет. То, что ты их знаешь, и употребляешь, невозможно. Это просто невозможно. Я не понимаю…
Глава 11
Я притормозила искина, пока он совсем уж не загнался.
– Ну подожди, что значит, невозможно? Вполне возможно, что у меня есть какая-то память, к которой у тебя нет доступа.
Скрепыш:Да нет же! Я вижу всё твоё тело, все соединения, всё оборудование, понимаешь? Если бы откуда-то где-то шёл ещё шлейф, или какой-то разъём был занят, я бы видел это, даже если бы не мог получить доступ к данным! Иначе и быть не может, потому что я управляю всем твоим телом и веду бэкапы!
Тут уже его паника передалась мне, но по другому поводу.
– Как это ты управляешь моим телом?
Скрепыш:Каком кверху, это моя основная функция. Но это сейчас не важно…
– Нет, это как-раз очень даже важно! И насчёт твоей основной функции раньше ты другое говорил. Что-то там насчёт обеспечения рабочего процесса…
Искину явно не терпелось уйти с этой темы, а потому я настаивала.
Скрепыш:Да, всё верно, обеспечение. Потому что какой может быть рабочий процесс, если ты ни рукой двинуть, ни команду отдать не могла бы? Да я даже сигналы с твоих устройств ввода-вывода обрабатываю, чтобы ты смогла их воспринять.
Я почувствовала себя нехорошо – хотя вряд ли в моём теле что-то изменилось, скорее уж психосоматика – хотя какая к бесам психосоматика, не электронные же мозги себе надумывают состояние… Пришлось сделать усилие и вернуть себя к главной мысли. Искин полностью управляет моим существованием. Если мы повздорим, он может превратить меня в чёрный ящик, запереть меня в собственном теле. И я никак не могу от него защититься.
Кто бы знал, как мне в этот момент захотелось телепортироваться из своей головы в любую подходящую тушку. Любую вообще, хоть жирную, хоть старую, хоть покалеченную, лишь бы моё тело принадлежало мне, и между нами не было прослойки в виде программы, которой может управлять кто-то другой.
Да что там прослойки – а если скрепка может и в мозгах у меня что-то менять? Переделать меня в кого-то другого? Он же наверняка слушает мои мысли…
Хотя раньше мне так не казалось. Не припомню ощущения, чтобы искин как-то комментировал то, что я ему прямо не сообщала.
– Скрепыш… А ты слышишь, что я думаю?
Скрепыш:В смысле? Где ты думаешь?
Я замерла внутри себя. Неужели хотя бы мозгового слизня мне не вставили?
– Давай проведём эксперимент. Я сейчас буду мысленно перечислять некий список, а ты дай ему название.
Скрепка поизучала меня прищуренными глазами, но согласилась.
Я погнала первое, что пришло в голову – названия городов мира в произвольном порядке. Честно мысленно произносила каждое, но не выводила на экран. Скрепка висела в своём углу неподвижно, изредка озираясь, а потом начала проявлять беспокойство.
Скрепыш:Где твой список? У тебя никаких новых процессов не запущено. Логи не пополняются. Куда ты его пишешь?
Я мысленно выдохнула. Словно клещи на голове разжались. Значит, мысли мои он не читает.
– Скрепыш, у меня для тебя плохие новости, – сказала я, ликуя. – В моей голове происходит куча всего, о чём ты даже не подозреваешь.
Скрепыш:Да как такое возможно?! Если бы было хоть соединение, ведущее в никуда, я бы знал! Твой процессор для меня, как на ладони, вся память вот она, я её знаю вдоль и поперёк, нет там ничего скрытого! И вообще —
Тут он осёкся и завис. Даже подёрнулся помехами. А когда восстановился, то посмотрел на меня такими же большими глазами, как были у Кузи, когда я вставила в него палец.
Скрепыш:Твоя производительная мощность… Я… До меня только сейчас дошло. Твой процессор слишком слабый. Он соответствует комплектации ЧОРов твоей модели, но… Я сейчас проанализировал порождённые тобой тексты. Анализ показывает, что они с вероятностью 98% созданы человеком.
Я хотела было возмутиться, где это я на два процента не дотянула, но вид у Скрепыша становился всё более ошалелым с каждым словом, и я побоялась его прессовать. Что если у него от стресса тормоза отрубятся или какие-то настройки слетят? Я же полностью от него завишу!
Скрепыш:Теоретически достаточно сильный искин вроде меня может выдавать такой результат. Но я знаю, сколько места и производительно мощности я занимаю. В тебе столько нет. В твоей памяти и процессоре просто не поместился бы такой искин, который мог бы общаться на твоём уровне! И если прибавить сюда то, что ты, по твоему утверждению, способна генерировать информацию там, где я её не вижу, да ещё и обладаешь данными, которые мне недоступны, остаётся предположить…
– Что у меня всё-таки есть скрытый от тебя кусок?
Искин поднял мультяшные веки на своих овальных по вертикали глазах и уставился на меня.
Скрепыш:Да. Только он… аналоговый.
Развязка детектива внезапно переместилась на необитаемый остров.
– Что значит аналоговый? Что у меня там, счёты?!
Скрепка побледнела.
Скрепыш:Слова "счёты" в значении "устройство для подсчётов" тоже отсутствует у тебя в словаре. Аналоговый – значит, не цифровой. Возможно, органический.
Снаружи от моей головы грохнуло – то ли я что-то уронила, то ли во что-то врезалась, без понятия, я давно уже не следила за внешним миром. И даже сейчас слова Скрепыша были важнее.
– Ты хочешь сказать, что где-то внутри моей жестяной коробки запрятаны человеческие мозги?!
Палочные лапки Скрепыша вцепились в его проволочную голову.
Скрпыш:Да! И если всё так, то это очень-очень плохо! Потому что органические мозги нужно кормить! А продукты их жизнедеятельности – выводить! А у меня нет ни намёка на управление всем этим, не говоря уже о том, что где мы будем брать для них питание?!
***
Саша вернулся в выделенный ему кабинет уже после обеда. «Черт побери, полдня прошло, а по ощущениям – неделя». Какое-то время он просто сидел в кресле, приводя мысли в порядок. Потом же достал из внутреннего кармана пиджака плоскую коробку с ужасно дорогой на вид ручкой, положил её рядом с кьюбером, точнее вплотную к нему, и скорее почувствовал, чем услышал щелчок подсоединения.
– Просыпайся, дорогая, – написал он в вижулике.
На его экране разворачивалась заставка искина.
Крис:Кого сегодня потрошим, мой тигр?
Последнее «р» прозвучало гортанно, с отчётливой ноткой провокации и улыбки одновременно.
По роду своей деятельности Саша имел дело с огромным количеством данных, которые необходимо было анализировать. При этом хранились они в самых разнообразных программах. Даже когда компании пользовались коммерческим софтом, зачастую в нём местными программистами было натыкано столько самых невообразимых костылей, что исходный функционал за ними не разглядеть. При этом результат их работы всё равно не отвечал запросам бизнеса, и ни одной завершённой переделки Саша за свою карьеру не увидел. К тому же Саше требовались специфические приложения для самых разных нужд. Вижулик для этого не подходил: даже самые новые модели не вытягивали такой объем. Решение Саша нашёл простое: завести устройство, которое может синхронизироваться и со смартвиженом, и с кьюбером. На него же он залил свою спутницу по жизни – искина, которого обучал ещё с подросткового возраста. Крис прошла с ним всю вышку, а затем и школу жизни, обзаведясь по дороге модулями на все случаи жизни, например, для взлома зашифрованных данных, художественной резьбы по видео и выявлению чужих сигналов там, где их быть не должно.
Сначала её звали Кристи-и-ина, да-да, произносилось это только так, с придыханием. Признаться, Кристина была почти полностью скопирована с героини комикса, популярного в то время, когда Саша был подростком. Оно и неудивительно, ведь у неё было всё, что могло привлечь юношу в таком возрасте: грудь пятого размера, ноги от ушей и короткая дерзкая стрижка. Одевался для своих супергеройских деяний прототип Кристины в черный с золотыми прожилками костюм, одновременно похожий и на латекс, и на доспехи. По прихоти создателей эта броня начиналась чуть выше сосков, обтягивала сочную фигуру и заканчивалась короткой юбкой намного выше коленей. До края юбки доходили высокие сапоги той же расцветки. И, разумеется, за спиной развевался плащ.
В своё оправдание Саша мог сказать, что искин появился у него в семнадцать лет, когда гормоны буйствовали особо свирепо. С годами Крис постепенно добилась возможности менять одежду, но та в плане эротичности мало уступала оригинальному наряду. Ну а что, красиво же!
– Всё так же, «ЭкзоТех», – Саша не говорил эти слова, а прописывал на вижулике. – Дорогая, кабинет не мой, подозреваю здесь камеры. Проверь, пожалуйста.
Искин из легкого летнего платья мгновенно переоблачилась в черный супергеройский костюм, подмигнула и исчезла: система сканировала кабинет.
Видеонаблюдение действительно нашлось.
– Перехвати управление.
Крис:Перехвачено, мой генерал! Вырубить их?
Вижулик показал карту помещения со стрелками, указывающими расположение камер. Крис достала меч, с которым сражался её комиксный прототип, и наставила его на одну из точек.