ить начал, о себе немного рассказал. Денег обещал. Радовался… а наутро нашли его уже холодным. Проклятье-то исчезло, а дырка в животе вернулась. Я сперва не связала это с твоим рассказом, девочка. Да и про тень не сразу смекнула. Только сегодня и осенило, что это всё, может быть, продолжение.
Варя ловила каждое слово бомжихи. Лицо её серьёзно, руки напряжены.
— У Вани рана на руке исчезла…
Табак, видимо, прогорел, и Марфуша принялась вытряхивать пепел из трубки.
— Потому и с тобой пошла, хоть и против правил это… Эх, серьёзное дело тебе досталось, девочка, — качала она головой. — Не хотела бы я, чтобы ты в это влезала. Молода ещё. Глупа. Наивна. Впечатлительна…
Я с изумлением смотрел, как Яга глотает все эти эпитеты, словно самые красивые комплименты. Марфа закончила выколачивать трубку, за что я был благодарен: стук жутко раздражал. Затем бомжиха вытащила какие-то травки и принялась заталкивать их в свою трубку. Ну, конечно! Без травки с духами не пообщаешься. Надежда, что эта странная тётка поможет мне, таяла как дым из её трубки. Но Варя верила за нас двоих.
— Я справлюсь, — уверенно произнесла она.
Марфа укоризненно покачала головой:
— Вряд ли. Но духи говорят, что именно тебе придётся эту задачку решать. И вот что ещё она мне сказали: береги мента от зеркал, воды и темноты. Может, проживёт подольше Николая Старозуба, коммерческого директора Богородского коммерческого фондохранилища. Больше ничем помочь не могу.
И бомжиха исчезла из поля моего зрения. Варя тоже. Я попытался приподняться, но повалился обратно. Хлопнула входная дверь. По полу пробежался сквозняк. Я как-то ощутил его. Не кожей, а так, словно ветер стал звуком, и ухо уловило ультра-тонкий звук. В размышлении о возможности такого ощущения меня и застала воротившаяся Варя. Но рассказать о новости я ей не успел. Девушка взмахнула руками и воскликнула:
— О, Боже, что мне с тобой делать? За подгузниками, что ли, сбегать…
Я ужаснулся предположению, что девчонка будет меня переодевать, как какого-то старпёра. Варя испуганно отшатнулась. Я поспешно прикрыл глаза. Эх, да что с моими зенками такое?! Судя по реакции Яги, они снова почернели.
— Ладно, — дрожащим голосом произнесла Варя. — Пока оставим всё как есть. Хоть запашок, я скажу тебе…
Мне и так стыдно, хоть горшок на голову одевай, она что — не понимает? Но уж лучше лежать в луже и благоухать, чем позволить Варьке снять с меня бельё.
— Варя, прости, — глухо пробормотал я.
Она отмахнулась.
— Не понимаю, что со мной, — вяло продолжил я. — Мне даже говорить всё труднее…
Тут она опустилась на колени и горько зарыдала. Вся решительность и спокойная уверенность в собственные силы, которую она показывала при Марфуше, растворилась без следа.
— И я не знаю, — постоянно всхлипывая, проревела Яга. — Я понятия не имею, что с тобой и что мне теперь делать! Я с подобной чертовщиной и не встречалась никогда! Всего-то делов: притянуть удачу, приворожить кого, оградить от клеветы… Всё просто и понятно! Ну, бралась за поиск пропавших артефактов пару раз. И тут вроде ничего сложного — снять проклятие…
— Варя, тише, — я хотел погладить её по голове, но не дотянулся. А может, дотянулся, всё равно пальцы ничего не ощущают. Рука брякнулась на пол, я вздохнул: — Давай ты мне сейчас расскажешь, что знаешь. А потом, если захочешь, поплачем вместе.
Яга всхлипнула и чуть улыбнулась.
— Давай, — буркнула она нехотя.
Я вздохнул с облегчением: истерика осталась позади. Ещё немного, и я бы присоединился к девушке, всё моё существо вопило от безысходности. Но я вроде как должен оставаться сильным, я же мужчина.
Варя тихо проговорила:
— Это дело сначала показалось очень интересным. Мне так надоели разводы, измены, неразделённые влюблённости, деньги-деньги-деньги… хоть всё это приносило хорошие деньги. Но утомило — жуть! — Она вздохнула и продолжила немного уверенней: — А он появился у меня на сайте. Назвался Паладином. Сначала комплименты писал, мол, какая хорошая ведьма! И тут отметит, что дело удалось, и там где-то меня порекламирует. Я и растаяла. А потом кинул ссылку на репортаж о ряде странных смертей. На следующий день спросил, что я думаю. Я в шаре посмотрела, вижу проклятие. О чём и написала. Он так подковырнул, мол, слабо снять это таинственное проклятие?
— Тебя зацепило, — понимающе улыбнулся я.
За эти месяцы я и сам догадался о слабой струнке Вари. Да что там, сам активно этим пользовался. Она кивнула:
— Только потом я поняла, как осторожно меня в сети заманивали. Но самое ужасное, что поняв это, не бросила. Стало жаль дней и ночей, проведённых над книгами. Я уже столько сил потратила, столько знаний нарыла. И появилось ощущение, что я справлюсь.
— А что был за джип? — задал я давно мучавший меня вопрос. — Заказчик приезжал?
— Ты видел? — удивилась Варя. Потом безразлично пожала плечами: — Нет, не заказчик. Таксист-бомбила, которому заплатили, чтобы он отвёз меня на место последней смерти. Мне хотелось проверить, что я смогу ощутить там.
— И?..
— И ничего, — буркнула Яга. — Причём вообще, словно я — стандартный обыватель и не вижу далее своего носа. И тогда я обратилась к Марфуше. Мёртвые — её конёк. Я надеялась, что ведьма вызовет дух жертвы и я найду способ остановить проклятие. Благо заказчик щедро оплачивал все попытки и недешёвые услуги Марфуши тоже…
— Недешёвые, — саркастически хмыкнул я. — Это сколько?
От названной Варей суммы я закашлялся. Удивлённо воскликнул:
— Чего ж она бомжует-то, раз такие бабки зарабатывает?
— Живёт, как хочет, — отмахнулась Варя. — Дело не в деньгах. На этот раз, впервые за все годы, что я к ней обращаюсь, у Марфуши не получилось вызвать духа. Ты не знаешь… Короче, есть определённое зеркало, через которое ведьма общается с умершими…
— Вогнутое? — хрипло перебил я, вспомнив своё видение.
— Вогнутое? — удивлённо переспросила Варя и рассеянно пожала плечами: — Нет, обычное ровное зеркало. — Я вздохнул с облегчением. Варя продолжала: — Вроде нашего в холле, чуть побольше. Но смотреться в него бесполезно, там нет отражений. В него приходят тени вызываемых Марфой душ. И с ними можно говорить. Марфуша может с ними говорить. Она их слышит, голоса из зеркала. Но в этот раз на зов никто не отозвался. Марфа попросила меня быстро уйти. И ничего не объяснила.
Я хихикнул, представив, как бомжиха «просила» Варю свалить оттуда. Вежливостью эта ведьма не отличалась. Впрочем, не так много я знал ведьм, чтобы судить об их вежливости. Наверное, общаясь с духами, трудно не двинуться головой. И тут смех застрял у меня в горле. Я вспомнил о чёрных следах, появившихся с Вариным возвращением. Яга, словно прочтя мои мысли, проговорила:
— И после этого у нас появился Медвед. Я делала вид, что всё в порядке, но очень нервничала. К тому же Паладин прислал письмо о ещё одной смерти и предложил встретиться. Как раз предстояло лунное затмение. Я предложила встретиться у озера, где мы иногда отдыхаем и набираемся сил…
— Предложила незнакомому мужику рандеву в дикой чаще под полной луной? — изумился я варькиной безалаберности.
— Нет, конечно, — отмахнулась Яга. — Я же поехала с Юлькой. Да и на месте обычно наших с десяток.
— Юля говорила, что не задалось озеро, — припомнил я. — Вы вернулись гораздо раньше.
Варя кивнула:
— Сначала всё было как обычно, — покосилась на меня, — тебе бы не понравилось, как и тысячам людей, не верящих в магию. Никаких котлов, сушёных жаб и прочего…
— А Паладину этому понравилось? — поторопил я девушку.
Яга задумчиво покачала головой:
— Он не появился. Я так думаю. Было очень много незнакомого народу, какие-то туристы. Они ходили за девочками по пятам, предлагали пиво и свою компанию. Пришлось всё отменять да сворачивать удочки. Конечно, мы расстроились. Весёлое действо обернулось скучной ночевкой в палатке под пьяные вопли, которые туристы называли песнями.
— Ведьмы, называется, — саркастически хмыкнул я. — Не могли справиться с кучкой пьяных обывателей?
— А что, надо было им головы поотрывать? Или в жаб превратить? — обижено спросила Варя.
— А ты можешь? — уточнил я.
— Нет, — отрезала девушка. И вздохнула: — Смех смехом, а утром мы проснулись такими разбитыми, словно сами всю ночь тусили. Если бы Юля согласилась уехать ночью, я бы там и не ночевала…
— Хорошо, что не поехали ночью по лесу, — устало проговорил я, отмечая, что речь моя становится всё менее чёткой с каждой фразой. — Хоть вернулись живые, а не остались в какой-нибудь канаве…
— Почти слово в слово Юля, — деланно восхитилась Варя. Потом помрачнела: — Я уже хотела бросить всё это дело, но тут эти тени. Потом ты… не знаю, что делать!
— Блин, как уже стемнело, — я перевёл взгляд в потолок. — Сколько хоть времени?
— Шесть почти, — автоматически ответила Варя.
— Всего? — удивился я. — А темно, как будто все одиннадцать.
— Темно? — Варя подозрительно пригляделась ко мне. — Ваня, как ты себя чувствуешь?
Я проанализировал тело и пробубнил:
— Как паралитик.
— А глаза как?
— Пока видят, — напряжённо ответил я. — Но уже трудно разглядеть часы в темноте…
— Темноте, — завороженно повторила Варя. — Но ещё совсем светло, Ваня. Только если это как раз та темнота, про которую говорила Марфуша. Я сейчас!
Через несколько минут наша гостиная оперилась множеством горящих свечей. На столе, камине, полу весело танцевали острые огоньки. Но мне казалось, что они только сгущают темноту в углах комнаты, которую Варя, с её слов, не видит совершенно. Девушка снова побежала в подвал. Вскоре на пол грохнулась коробка со всем запасом свечей в нашем доме. Я хотел сказать, чтобы она не мучилась, что может случиться пожар, что светлее мне всё равно не становится, но смог выдавить лишь невнятное бурчание. Голова безвольно повернулась на бок, глаза упёрлись в собственное искажённое отражение в стеклянном подсвечнике. И снова то странное ощущение сквозняка. Только сейчас я уже чуял недоброе: это из меня утекают остатки контроля за собственным телом, почти физически высасываемые множеством стеклянных поверхностей.