Придумайте полезные ритуалы
Для меня не редкость чувствовать сонливость и слабость, когда я просыпаюсь утром. Но нечасто бывает так, чтобы я не знал, что меня ждет после пробуждения. От этого возникает неприятное чувство. Я начинаю нервничать, боясь сделать что-нибудь не так. А вдруг я не смогу найти дорогу на кухню? А женщина, которая приходила ко мне в комнату, объяснила, где находится кухня?
Убираю с кровати одеяло и подушки. Измятую простыню расстилаю заново, засовываю края под матрас, проверяю, чтобы она была туго натянута. Затем складываю одеяло в идеальный прямоугольник, а поверх кладу подушки. Эта последовательность действий стала для меня привычкой еще в первые дни в армии. Из всех усвоенных там навыков — среди которых, например, разборка и сборка автомата, копание траншей и установка палатки — одним из самых важных и до сих пор мной применяемых остается заправка кровати. Сначала у меня это вызывало недоумение, ведь мы должны были стать воинами, а не уборщиками. Но спустя время мне стало нравиться ощущение, появлявшееся каждый раз, когда простыня натягивалась и ложилась ровно. А вскоре я начал получать удовольствие и чувствовать гордость от безупречного вида своей самой обычной армейской кровати, которая в других обстоятельствах выглядела бы ничем не примечательной. Я понимал, что, заправляя кровать, успешно справляюсь с первой задачей нового дня и создаю хорошие условия для выполнения следующих.
Бросать эту привычку сейчас было бы глупо.
Под звук собственных шагов иду по длинным коридорам. Прохожу мимо нескольких зон отдыха. Слышу звяканье посуды. Кажется, чувствую запах яичницы. Распрямляюсь. Готовлюсь встретиться с другими обитателями этого дома. Кто они? Наркоманы? Алкоголики? Сексоголики? Игроманы?
А кто, по их мнению, я?
На кухне меня встречает приятного вида мужчина. Он одет в классический фартук шеф-повара, улыбается мне, стоя у кухонного острова, заставленного салатами, свежеиспеченным хлебом, фруктами, гранолой и яйцами, приготовленными различными способами. Выглядит все аппетитно, хотя большого желания есть я не ощущаю. Мужчина говорит, что нет необходимости ждать — можно взять немного еды и сесть где-нибудь. Больше никого здесь нет. Киваю и делаю так, как он сказал. Неохотно ем и наблюдаю, как человек готовит, быстро передвигаясь туда-сюда. Наверное, он работает над следующим блюдом. Мне тревожно, неспокойно. Что будет дальше? Утешаю себя тем, что волноваться — это совершенно нормально. В любой момент может случиться какая-нибудь глобальная катастрофа. В любой момент мне могут позвонить и сказать, что умер кто-то из членов моей семьи. У меня вдруг развяжутся шнурки, и я споткнусь и очень неудачно упаду, когда буду вставать со стула.
Всякое может случиться.
Такова жизнь.
Стараюсь свыкнуться с этой мыслью. Смотрю в большие окна и думаю о тех временах, когда люди жили ближе к природе. Когда опасность — хищники, жуткая погода — поджидала прямо возле входа. В ту пору повседневная жизнь состояла из рутинного труда и привычек, вне зависимости от того, были ли это домашние дела или охота. Думаю, за тысячи лет в этом плане мало что изменилось; с проявлениями окружающего мира мы все еще справляемся именно с помощью рутины, дающей нам ощущение безопасности. Предсказуемость в повседневной жизни уберегает от напрасной траты сил на незначимые дела, благодаря чему у нас остается энергия — достаточная, чтобы справляться с чем-то действительно важным. Ведь рано или поздно у каждого из нас наступают тяжелые времена.
— Могу я вам что-нибудь предложить? — спрашивает мужчина в фартуке шеф-повара.
— Нет, спасибо, — отвечаю я.
По лестнице спускается человек, который заходил ко мне вчера; узнаю его не сразу. Он улыбается. Спрашивает меня, как спалось. Вежливо отвечаю, что хорошо. Сейчас, говорит, надо будет закончить с документами, но прежде всего он собирается провести для меня небольшую экскурсию по дому. Просит идти вместе с ним. Наверх, в административный отдел. Затем снова на первый этаж, где живут большинство обитателей. Потом вниз, в подвальное помещение, где стоит бильярдный стол. А далее снова наверх и на улицу, в атмосферу осеннего дня. Вдоль покрытой гравием дороги. Мимо бурлящего ручья. Теперь лес, расположенный вокруг нас, виден более отчетливо. Входим в другое здание, чуть поменьше, здесь проходят сеансы групповой терапии и все остальные тренинги.
Человек рассказывает.
Я слушаю.
Затем мы возвращаемся в главное здание. Снова в тот же кабинет, в котором я побывал вчера. Подписываю одну бумагу за другой, думая о том, как же сильно американцы боятся, что на них могут подать в суд. С помощью страховки центр снимает с себя всю ответственность в случаях, если я, находясь в этом доме, нарушу установленные здесь правила, или мне не станет лучше, или, что самое плохое, я умру. Мужчина говорит, что здесь обо мне позаботятся. Это пробуждает во мне теплые чувства. Я не думал, что заслуживаю заботливого отношения. Вот удара в нос точно заслуживаю.
— Но придется прилагать усилия, — говорит мой собеседник.
Рассказывает, что здесь повсюду видеокамеры, за нами следит охрана, а по периметру установлен высокий забор. Чтобы выйти наружу, придется спрашивать разрешения. Сахар и кофе запрещены — я и то и другое, кстати, очень люблю, — а если захочется еще какой-нибудь еды, кроме той, что входит в здешнее меню, то без разрешения ее тоже не получить. Равно как и не изменить что-либо в условиях моего пребывания. Далее мужчина рассказывает о распорядке дня, перечисляя пункты по памяти и загибая пальцы.
Ранний подъем.
Зарядка.
Групповые занятия йогой.
Совместный завтрак.
Групповая медитация.
Групповая терапия — 1.
Обед.
Групповая терапия — 2.
Личная беседа.
Совместный ужин.
Домашнее задание: прочитать текст.
Собрание анонимных алкоголиков.
Использование интернета (до 22:00).
Он наклоняется вперед. Серьезно смотрит мне в глаза.
— Надо строго следовать плану, придерживаться расписания, Эрик. Нужно быть готовым приложить значительные усилия, — говорит он. — Возможно, более значительные, чем вы предполагаете.
Несмотря на то что я приехал сюда по своей воле, все равно чувствую, что это как-то несправедливо.
Будто в тюрьму попал.
Проходит немного времени. Мне кажется, что я совершенно не готов встретиться с абсолютно незнакомыми людьми. Но надо все-таки пытаться делать то, чего от меня ждут. А ждут от меня сейчас готовности первый раз пообедать вместе с остальными обитателями дома. К счастью, долго искать себе место не пришлось: вокруг стола девять стульев, восемь из которых уже заняты. Будь моя воля, не колеблясь отменил бы эту встречу.
Сидящие за столом выглядят как обычные люди. Вот, например, мужчина лет пятидесяти. Вот молодая женщина с немного странным взглядом, вся покрытая татуировками. Две дамы постарше, на вид довольно консервативные. Парень атлетического телосложения. Двое юношей, кажущихся слишком молодыми для пребывания здесь. И Люси, одна из моих соседок; ей удается первой же репликой полностью сбить меня с толку.
— А у вас какой любимый наркотик? — спрашивает она.
Видимо, все знают, что я здесь потому, что от чего-то зависим. Тем не менее чувствую необходимость преуменьшить свою проблему.
— Только лекарства принимал, больше ничего, — отвечаю я.
Все улыбаются, посмеиваются, отчего я немного растерян. Может, это какая-то шутка, известная только посвященным? И они мне не верят? Или этот смешок — что-то вроде дружелюбного приветствия?
Я немного рассказал им о себе, и Люси отметила, что у меня с ней больше общего, чем просто зависимость от чего-то. Ее отец норвежец. Вполне удачное начало для того, чтобы облегчить мое знакомство с этой компанией.
Разговор обо мне заканчивается. Из дальнейшего общения выясняется, что за столом есть футболисты, сценаристы, финансисты, бизнесмены, а также обычные люди. Говорят, что здесь хорошо. Что впереди меня ждет много интересного. Беседа протекает легко. Они нормально относятся к моему молчанию. Понимают: это именно то, что мне сейчас нужно.
Я иду в библиотеку на свой первый сеанс терапии. Прихожу рано, поэтому, прежде чем войти, слоняюсь по коридору. На полках лежат книги, большинство на темы зависимости, духовности и преодоления трудностей. Пролистываю некоторые из них. Жду, когда начнется сеанс, волнуюсь. В животе все сильнее ощущается свинцовая тяжесть.
Это усиливается чувство стыда.
В дверь входит молодой — или как минимум моложе меня — мужчина с блокнотом в руках. Выглядит опрятно. Даже верхняя пуговица у него на рубашке застегнута, а стрижкой он очень напоминает Тинтина[4]. Это доктор Райан, терапевт, который будет руководить моим лечением, пока я нахожусь здесь. Он крепко пожимает мне руку. Слегка улыбаясь, идет к двум креслам с подголовниками, стоящим у окна. Указывает на то, в которое я могу сесть. Теперь мы сидим прямо друг напротив друга, и носы наших ботинок почти соприкасаются. Доктор просит меня рассказать, почему я сюда приехал. Говорю, что обычно я сам справляюсь с большинством трудностей; что считал себя способным побороть зависимость самостоятельно; что врал самому себе и близким; пытался оставаться на плаву слишком долго и не мог признать наличие проблемы. Пока я рассказываю, доктор Райан усердно записывает. Ничего не говорит. Просто спокойно смотрит мне в глаза. Чувствую одновременно, что беспокоюсь и что я в безопасности. Не знаю, как себя вести. Можно ли положить ногу на ногу, стоит ли демонстрировать, что я себя контролирую и говорю именно то, что чувствую?
— Кто вы? — спрашивает он.
Понятия не имею, что ответить.
— Кто я? — переспрашиваю я.
— Да, кто вы? — повторяет он.
Экономист, специализирующийся в сфере бизнеса? Оратор? Писатель? Все эти варианты чересчур банальны. Хочется сказать какие-нибудь глубокомысленные слова, но выходит нечто поверхностное.
— Э-э… Я норвежец. Отец… Коуч… Мне сорок четыре года… Не знаю.
Доктор Райан сидит неподвижно. Кажется терпеливым и внимательным.
— Никогда об этом не задумывался, — продолжаю я.
Смотрит на меня изучающе. Позволяет паузе длиться. Начатую тему не оставляет.
— На более глубоком уровне, Эрик, кто вы?
Похоже на устный экзамен, в готовности к которому я не сомневался, но все равно засыпался.
— Во что вы верите — там, в глубине души? — продолжает он.
Я уже ни о чем не могу думать. На этот вопрос ответа у меня тоже нет. Я в полном замешательстве. Чувствую себя беззащитным, отчаянно пытаюсь найти способ спастись.
— Думаю, я верю в человечность, — произношу нерешительно.
Доктор Райан что-то записывает в своем блокноте.
— Давайте вернемся к этому позже, — говорит он.
Всего несколько дней назад я лежал в позе эмбриона, поочередно то дрожа, то обливаясь потом, то замерзая, то страдая приступами диареи. Сейчас чувствую себя чуть лучше, хотя свинцовая тяжесть в животе все еще есть, и пока непохоже, что она скоро исчезнет. Наверное, так на меня влияет усталость. В любом случае приятно лежать здесь на кровати, зная, что первый день в центре уже позади.
Мне сказали, что самое главное — самодисциплина, то есть как раз то, что я в своей жизни использовал довольно часто. Чтобы стать хорошим бегуном на длинную дистанцию, необязательно родиться в Кении. Чтобы научиться неплохо играть на гитаре, не требуется какой-то особый талант. А если хочешь получать хорошие оценки в школе, не нужно быть невероятно умным. Большая часть целей нам всем по силам, следует только сосредоточиться и найти в себе достаточную мотивацию, чтобы каждый день, шаг за шагом, прилагать усилия и выполнять необходимые действия. Когда человек, участвующий в гонке с общего старта[5] в рамках чемпионата мира, первым приходит к финишу, аплодировать мы прежде всего должны самодисциплине. Это именно то, чему надо быть благодарным, если ты в хорошей форме, у тебя есть друзья и тебе удается достигать хороших результатов в работе.
Самодисциплиной определяется качество нашей жизни.
И решающий фактор — способность формировать в повседневной жизни полезные привычки. Важно, например, не отменять пробежку, даже если чувствуешь усталость после работы и хочешь отдохнуть. Важно не отказываться от разговора по душам с другом, которому это нужно сейчас, а не в следующий раз. Важно звонить трудному клиенту, даже если боишься этого. Необходимо вставать рано утром, даже если не хватает сил.
И потом все эти действия надо повторять.
Снова и снова.
Снова и снова.
Я от подобных правил не отрекаюсь, несмотря на то что в определенный момент облажался и не смог их придерживаться. Но, вероятно, этот провал был необходим, и без него мне не удалось бы осознать всю суть этих правил.
Возможно, пока не облажаешься по-крупному, так и не увидишь разные грани жизни и не почувствуешь, в чем смысл всего происходящего. А ведь это именно то, чего хотят все, не так ли?
В конце концов, что собой представлял бы день, если бы не было ночи?
Какой была бы радость, не будь горя?
Чем стала бы жизнь, если б не было смерти?
Лежа в кровати в своей комнате, я прокручиваю в голове все эти вопросы, закрываю глаза и пробую спокойно уснуть после первого полного дня в реабилитационном центре.
Мотивационный тренинг
Я слышал, что Рафаэль Надаль, один из самых выдающихся теннисистов мира, за сорок пять минут до матча обязательно принимает ледяной душ. Затем надевает носки, натягивая их до одинаковой высоты на обеих ногах, и выходит на корт, старательно не наступая на белые линии. Далее кладет сумку на скамью, а на самый верх сумки — свой пропуск, всегда лицевой стороной вверх. Кроме того, у теннисиста строгие правила, касающиеся того, как пить воду, и бутылки перед своей скамьей он выставляет особым образом, с точностью до миллиметра. Судья на вышке и соперник Надаля несколько секунд ждут у сетки, пока тот не подойдет к ней, чтобы можно было подкинуть монету и выяснить, кто первым будет подавать.
Некоторые люди считают, что Надаль слишком суеверен. Однако, по его собственным словам, эти ритуалы помогают правильно настроиться на борьбу. Они позволяют не отвлекаться на мысли о том, как вести себя до и во время матча, а это, в свою очередь, означает, что он может полностью сосредоточиться на игре. Как и Надаль, придумавший для себя эти повторяемые действия, чтобы как следует сфокусировать внимание и подготовиться выложиться в предстоящей игре, мы в повседневной жизни тоже создаем определенные ритуалы и формируем привычки. Всегда одним и тем же способом готовим бутерброд. Пьем кофе из одной и той же чашки. Читаем одну и ту же газету, садимся на кухне на один и тот же стул, слушая одну и ту же радиостанцию.
Ведем себя как обычно.
День за днем.
Год за годом.
При любых обстоятельствах.
Но жизнь непредсказуема. Каждому когда-нибудь придется не понаслышке узнать, что такое потеря, предательство, болезнь, смерть. Поэтому все мы — в большей или меньшей степени — стремимся к чему-то, что помогает чувствовать себя нормально и в безопасности. И проблема в том, что — идет ли речь о желании постоянно проверять уведомления в своем смартфоне, или о склонности выражаться нецензурными словами, или об употреблении веществ, вызывающих интоксикацию, — к чему-нибудь вредному привыкнуть можно так же легко, как и к полезному.
Уж я-то знаю.
Мохаммед Али говорил: «Исход боя предопределен на тех этапах, которые зрителям не видны: во время подготовки в спортзале и на пути к месту боя, то есть задолго до того, как я выхожу на ринг и начинаю свой танец в лучах света». Он считал, результат боксерского матча решается где угодно, только не на ринге. Очевидно, что если, например, конькобежка хочет победить, то главное, что ей надо сделать, — быть лучше соперниц в любой обычный день недели любого месяца. В день соревнований лучший спортсмен будет отличаться от остальных тем, что он вплоть до этого дня постоянно совершал больше полезных действий, чем другие спортсмены, и придерживался этого пути неделя за неделей, месяц за месяцем. Например, если сразу после тренировки снять мокрую одежду и надеть сухую, это поможет избежать простуды и потери нескольких тренировочных дней. А благодаря быстрому перекусу тело будет лучше восстанавливаться. Подобные, казалось бы, мелочи позволяют в итоге добиться существенного прогресса.
В спецназе мы часто говорили, что от других войск отличаемся умением замечать нюансы и всегда делать чуть больше, чем нужно. Например, уделять внимание состоянию ног, чистить оружие, пить достаточное количество воды, даже на задании или в суровых условиях. Эти мелочи в итоге оказывались решающими, ведь мозоль могла увеличиться и помешать нормальному передвижению, из-за вышедшего из строя оружия можно было погибнуть, а дегидратация могла пагубно сказаться на способности солдата справиться с поставленными задачами. Если речь шла о задаче, которую можно было выполнить за короткое время, то плохие последствия проявлялись редко, но когда приходилось добиваться цели в течение недели или дольше, то все упомянутые выше мелочи приобретали большое значение. То же справедливо и для бизнеса. По прошествии времени те действия, которые изначально выглядели как нечто незначительное, в итоге оказывались как раз тем, благодаря чему можно было не ограничиваться заурядным результатом, а добиться самого высокого из возможных.
Один продавец автомобилей рассказал мне, что каждый раз после того, как у него приобретали машину, он начинал заполнять предназначавшуюся для данного конкретного покупателя рождественскую открытку — вне зависимости от того, в какое время года была заключена сделка. Позже, высылая эту карточку с личным приветствием прямо перед началом рождественского сезона, продавец таким образом приятно удивлял клиента, выражая ему в открытке благодарность за покупку и упоминая что-нибудь, о чем они с клиентом беседовали в ходе заключения сделки. Все это не требовало чрезмерных усилий, но в результате помогло ему стать одним из самых успешных продавцов автомобилей в Норвегии.
Своего рода парадокс заключается в том, что в экстремальных условиях — допустим, в ходе выполнения боевой задачи или соревнований на чемпионате (если речь о спортсменах) — справляться с трудностями бывает легче, чем в повседневной жизни; когда все идет своим чередом, есть возможность ограничиться привычными усилиями и отказаться совершать то маленькое, дополнительное, на которое вы еще способны. Каждый день, начиная с момента, когда мы слышим звук будильника и решаем, вставать ли прямо сейчас или еще немного подремать, мы сталкиваемся с сотней разных вариантов действий. Чем позавтракать? Стоит ли вообще готовить себе полноценный завтрак? Что надеть? Все эти решения, большие и малые, осознанные и неосознанные, требуют нашего внимания на протяжении первой и второй половины дня — вплоть до того момента, когда приходит время решить: еще немного пободрствовать, прежде чем ложиться в кровать, или все-таки соблюдать режим и лечь пораньше.
Когда жизнь течет в спокойном ритме, мы чаще всего даже не осознаем, что тратим силы на выбор того или иного варианта действий. Но иногда на нас сваливаются неприятные обстоятельства. И тогда каждое незначительное решение начинает раздражать. На выбор между простейшими вариантами уходит много сил. Чувствуешь смертельную усталость еще до того, как прошла первая половина дня. Медленно, почти незаметно, начинаешь понижать планку. Добираешься до работы не на велосипеде, а на автомобиле. Все реже вкладываешь в дела душу. Привыкаешь по вечерам смотреть телевизор, нередко с бокалом вина и пакетом чипсов, вместо того чтобы узнать что-то новое, подготовиться к завтрашнему дню или прибраться на кухне. Как положительные перемены приводят к большой радости и более чем значительному успеху, так и отрицательные могут обернуться отчаянием, угрызениями совести и неудачей. Эти перемены не всегда можно заметить в течение одного года. И на второй они, возможно, тоже будут не видны. Но спустя некоторое время накапливается все больше выбранных нами неправильных вариантов действий, появляются беспокойство, тревога, снижается самооценка, причем мы не сразу понимаем, почему так происходит.
Стать лучшей версией себя — значит все чаще выбирать полезные действия.
Каждый день.
Я хорошо понял это в период реабилитации: нужно ежедневно совершать маленькие, но разумные шаги. Речь не о том, чтобы сразу же броситься пять дней в неделю выполнять физические упражнения. Начало должно быть плавным, например в виде прогулок. Если дать себе возможность почувствовать, что у вас уже что-то получается, то возникнет уверенность в необходимости сделать еще один шаг.
А потом еще один.
И еще один.
Если вы продолжите внедрять маленькие, почти незаметные изменения, ваше развитие будет ускоряться в геометрической прогрессии, или, говоря проще, станет безумно быстрым. Учитесь принимать правильные решения одно за одним, и, когда их наберется достаточное количество, вы обнаружите, что у вас появилось гораздо больше возможностей, чем вы предполагали в самом начале. Прелесть в том, что если определенное количество решений принять достаточное количество раз, то приближаешься к тому, чтобы сформировать привычку, а в дальнейшем начинаешь делать правильный выбор автоматически. Когда такое случается, выполнение верных действий больше не требует усилий.
Мой опыт показывает: человеку свойственно переоценивать свои способности, когда он строит планы на год, и недооценивать, когда речь идет о десяти годах. Мы слишком строги к себе. Взваливаем на свои плечи больше, чем можем в данный период. В результате задача становится слишком трудной. Мы обречены на провал, если на пути к желаемому лишаем себя возможности насладиться тем или иным промежуточным достижением. Нужно относиться к себе без лишней строгости, следовать плану шаг за шагом, выполняя одно небольшое действие за раз, и тогда шансов на успех будет гораздо больше. Для этого нужно распределять силы, не терять мотивацию на полпути к желаемому, чувствовать себя уверенно и делать выбор на основе уже когда-то принятых правильных решений.
В 2000 году в Боснии я работал с одним морским пехотинцем, который рассказал мне об упражнении под названием «Мамонт». Этот рассказ произвел на меня сильное впечатление, а сам «Мамонт» все еще остается для меня образцом того, как даже с очень сложными, требующими больших усилий и почти невыполнимыми задачами можно справиться, если поставить цель и приближаться к ней шаг за шагом.
Морпех сказал, что вначале было невозможно предугадать, к каким результатам способно привести это упражнение. Ему и его сослуживцам казалось, что оно вообще никогда не закончится. Они преодолели несчетные километры, карабкаясь по горам и вплавь, но перед каждым новым поворотом маршрута понятия не имели, чего ждать дальше. Видимость была почти нулевой, они постоянно чувствовали себя дезориентированными.
Задачи, которые следовало выполнить, требовали предельных усилий, и уже после первого дня все были измождены до крайности. Но щадить их в ходе этого испытания никто не собирался. Разочарование нарастало, а конца задачам видно не было. Раз за разом появлялась слабая надежда на то, что тренировка станет проще или скоро закончится.
И раз за разом надежда не оправдывалась.
Упражнение «Мамонт» было лишь частью этой тренировки. Если бы проходившие обучение солдаты знали, что их ждет впереди, то, вероятно, многие из них просто отказались бы от участия в испытании. Целью упражнения было побудить солдат доказать, что они обладают всеми необходимыми качествами — как физическими, так и ментальными — для того, чтобы стать морскими пехотинцами. Они должны были продемонстрировать, что способны применять на практике все, чему научились ранее в ходе большой комплексной тренировки. Кроме того, была и еще одна цель — дать морпехам понять, что даже нечто, кажущееся очень сложным и непосильным, все-таки достижимо.
Переломный момент наступил, когда солдаты приняли обстоятельства, в которых находились. Преодолевая препятствия, каждый из них все больше сосредоточивался только на одной задаче, которую выполнял прямо сейчас. О предыдущей они старались забыть, даже если выполнена она была плохо, и о следующей думать тоже прекращали. А еще они перестали настраиваться на то, что текущая задача — последняя. В результате именно такой подход им и помог. Они не сдались, а начали фокусировать внимание на небольшой части каждого задания, работая над ней как следует. Если бы вместо выполнения того или иного действия они стали отвлекаться на предположения о том, сколько времени у них осталось, или думать обо всем, что еще предстоит сделать, или о том, что задачи кажутся чересчур трудными, то смелости у них изрядно поубавилось бы. Но солдаты прошли испытание, сосредоточиваясь на каждом небольшом шаге, который были в состоянии совершить в данный конкретный отрезок времени. Подбираясь к самой важной части задачи и используя наилучший способ ее решения, они таким образом делали один маленький шаг в верном направлении: берясь за одно дело за раз, концентрируясь только на одном текущем часе или дне, они в итоге сумели «проглотить» гигантского «мамонта» целиком. Получив подобный опыт, каждый из них уже понимал, как приступать к делу в следующий раз, когда вновь придется столкнуться с «мамонтом».
Выходит, смысл в том, чтобы двигаться вперед понемногу.
Самым трудным в период реабилитации было отсутствие свободы выбора, невозможность самостоятельно решать, как провести время. Каждый день представлял собой ряд строго установленных повторяющихся действий. Участвовать в тех или иных мероприятиях надо было обязательно, все происходило в местах, определявшихся не мной, и меню тоже составлялось без моего вмешательства. Большинство из нас, приехавших в центр, находились в настолько плохом состоянии, что с большим трудом держались на плаву. Тем важнее было направить наши усилия на достижение самой главной цели — восстановление здоровья. И этот путь нам немного упростили, сведя к минимуму необходимость выбирать между разными вариантами действий.
Поначалу строгий распорядок ощущался как смирительная рубашка. Однако сейчас, смотря назад, я понимаю: предсказуемость каждого наступающего дня служила неплохим напоминанием о том, что следование определенному режиму — это основа, без которой невозможно накопление энергии. Жесткое расписание, если соблюдать его долгое время, дает возможность высвободить время и силы на занятия тем, что тебе по душе.
Многие считают: если составлять планы, формировать привычки и выполнять повторяющиеся действия, жизнь лишится свободы. На самом деле все наоборот. Ощутить свободу легче всего с помощью самодисциплины, а не стремления потакать сиюминутным желаниям.
Следуя плану, вы существенно улучшаете свою способность идти по намеченному пути, несмотря на обстоятельства. Дисциплинируя себя, вы находите все больше и больше времени на те дела, на которые вам действительно хочется потратить время. В сутках всего двадцать четыре часа, однако с правильным распорядком вы сможете в те часы, которые выделяете на учебу или работу, трудиться более эффективно. Так у вас появится больше свободного времени, чтобы заниматься тем, что вам нравится.
Благодаря самодисциплине мы знаем, когда и чем заняться. Многие люди растрачивают энергию впустую, так как все время находятся в промежуточном состоянии — не бывают ни полностью свободны от той или иной деятельности, ни целиком сосредоточены на ней. Следование четкому расписанию позволяет самостоятельно решать, когда ты в рабочем режиме, то есть готов действовать, а когда — в режиме отдыха и можешь восстанавливать силы.
Соблюдать самодисциплину, помимо прочего, означает сознательно выбирать, чем собираешься жертвовать. Нужно самому решать, что именно на время отложить, чтобы уделить больше внимания той цели, которую перед собой поставил. В противном случае будешь делать выбор под влиянием обстоятельств. Если вы ни во что не вкладываетесь — ни в здоровье, ни в домашние дела, ни в дружбу, ни в работу, — то рано или поздно придет расплата. Белка, например, это понимает. Не позволяя себе летом съедать сразу все собранные орехи, она недополучает энергию и, возможно, лишает себя многих приятных приемов пищи, зато запасает еду на зиму. Высококлассным спортсменам приходится отказываться от вечеринок и встреч с друзьями, чтобы в определенный момент, когда это действительно нужно, продемонстрировать максимум своих возможностей. Неважно, в какой области жизни вы стремитесь добиться успехов — в родительстве, учебе или дружбе, — надо быть готовым чем-то жертвовать. И при этом нужно во что-нибудь вкладываться. Отказаться от чего-то лишнего, чтобы создать условия для лучшего будущего.
Чем вы будете жертвовать? Напишите список дел, которыми заниматься не надо. Так легче будет составлять план на каждый день или неделю и делать маленькие шаги в правильном направлении.
Если сегодня вы смогли пробежать три тысячи метров, то, скорее всего, завтра получится преодолеть три тысячи десять метров, а послезавтра — три тысячи двадцать. Через месяц этот показатель, вероятно, возрастет до десяти километров, а спустя год вам будет по силам участие в Нью-Йоркском марафоне. Может показаться, что нет ничего значительного в том, чтобы сделать еще один шаг, например опять сходить на занятие йогой или вновь устроить пробежку. Но на самом деле таким образом вы каждый раз становитесь лучше в той области, которой уделяли время вчера.
Хотите стать более собранным и целеустремленным — начните с заправки кровати. Это первый шаг. Если у вас это получится, вы почувствуете, что уже не просто встали, а справились с первой задачей нового дня. Ощущение маленькой победы вдохновит вас на выполнение следующих действий. Среди них могут быть довольно обыденные, например разбудить детей, приготовить им завтрак, упаковать его, заняться своими привычными утренними процедурами. А могут быть действия, которые надо совершать в незнакомой обстановке — глубоко в лесу в качестве военнослужащего в Афганистане или в реабилитационном центре на расстоянии многих километров от родного города.
В 2014 году в своей речи перед выпускниками Техасского университета адмирал Уильям Макрейвен сказал: «Заправка кровати помогает понять, что мелочами нельзя пренебрегать. Если вы неспособны как следует выполнять незначительные задачи, вы никогда не справитесь и с серьезными задачами. Но если в один из неудачных дней вы придете домой и увидите заправленную — вами заправленную — кровать, это воодушевит вас и даст надежду на лучшее завтра».
Заправленная кровать воодушевит вас и даст надежду на лучшее завтра.