Половина стаи бросилась прочь, но на меня бежит вожак стаи. Как он выжил после «земной волны»?
На его шерсти поблёскивает магия, его шерстинки будто покрыты мелкими камешками. Наверняка тоже обладает магией земли.
«Дай я, поднёбыш?»
Я киваю, и с левой руки срывается пламя, пожирающее несущийся на меня таран.
Полыхающая тварь врезается в меня, я упираюсь ногами, перехватывая страшенные клыки. Она размером с динозавра, и толкает меня к храму как бульдозер.
Монстр горит, ревёт как бешеный, но вбивает мою спину в стену храма. Я тоже кричу, во мне ярости не меньше — ударом кулака обламываю ему зубы. А потом сую руку прямо в пасть, обхватываю язык и вырываю его.
Всё…
Тяжёлая туша опала на землю, догорая. Битва закончилась, и я устало опёрся спиной в стену храма.
«Неплохо, но у тебя куча ран».
— Я знаю.
Я прошёлся по поляне в поисках копья. Где-то выронил.
Одновременно в меня начали влетать светлячки духа, и я ощутил прилив сил. Непроизвольно взгляд обратился внутрь, на столб духа.
Первый перст. Я недовольно поморщился — жаль, меня всегда кидало сразу на вторую ступень.
Теперь стержень духа горел ярко, здесь он расширялся, словно собирался раскрыться в крону дерева.
«Если сможешь, посмотри ещё выше. Попробуй дотянуться взглядом, я помогу.»
Я попробовал, хоть и чувствовал, что вылупил внутренние глаза до предела.
Да, за седьмой ступенью человека тоже был барьер. Только выглядел он по-другому, не как потолок.
«Это Небо. Тот самый барьер.»
Когда я был нулём, столб духа подпирался снизу нулевой мерой, где растекался в пустоту. Словно струя воды, падающая в океан.
Сверху было то же самое. Что будет, если прорвать седьмую ступень, я не знал.
«Это невозможно.»
— Из нулей тоже было невозможно выбраться, — проворчал я, поднимая копьё.
Я направился к храму, сжимая в руках оружие Белой Волчицы. Оно и до этого было слишком изящным для моей руки, всё же им владела женщина. А теперь оно было мне маловато, словно небольшая сулица.
Думаю, пришло время вернуть наследнице.
Я поднял оружие к глазам, рассматривая его.
— Говоришь, оно пропитано твоей кровью? Почему ты жив, если легенда говорит…
«Ну, легенды любят приукрашивать», — ответил демон, — «Что ты думаешь делать дальше?»
Мне почудилось, или он сменил тему разговора?
«Поднёбыш, твою червятину. Что ты привязался к этому копью? Отдай уже Волчице, пусть въедет в Вольфград великой воительницей, правнучкой той самой Спики…»
— Белиар, — я прервал его, — Легенда говорит, что Спика ударила в спину…
«В спину, ага. Дерьмо нулячье это, а не легенды! У меня до сих пор задница помнит это копьё».
И он усиленно послал мне воспоминания.
«Ярость боя, впереди блистает в сильверитовых доспехах прецептор Аластор. Он отражает удары моего трезубца, он смел и силён, но одной ярости недостаточно, чтобы победить демона.
Я наседаю, поднимая волну огня за спиной прецептора. Сильверитовый доспех спасает от магического удара, но жар огня всё равно испечёт его через некоторое время.
Пришло твоё время, человек. Он обернулся, в глазах мелькнул страх. Я выбиваю его клинок, замахиваюсь трезубцем. Так даже лучше — насадить трепыхающееся тело и заглянуть в глаза, насладиться победой.
И резкая боль в ягодице, пронзающая, кажется, до самых мозгов. Какого?
Аластор ныряет за клинком, пламя огня сбивает подоспевшее подкрепление. Вместе с болью в заднице я ощущаю обиду.
Такую прямо детскую обиду. Мы тут великие дела вершим, битва неба и земли. И тут копьё прям в…»
Правая ягодица страшно зачесалась, едва на грани боли, и я буркнул:
— Всё, всё, я понял, отдам копьё.
«Это я тебе ещё не всё расписал. Там ещё и Зигфрид был, молодой ещё, с братом Хродриком. Так я ему прямо пинка отвесил по стальной заднице. Ох, я хохотал!»
— Зигфрид? Погоди, когда была эта битва?
«Давно. Это я к тому, поднёбыш, что с Зигфридом у нас могут быть проблемы.»
Я зашёл в храм. Фолки уже подлатал Хильду, перевязав ей плечо.
— Хильда, ты вытащила меня из пещеры?
— Да, — она покосилась на Фолки, — И не только тебя.
Помощник виновато отклячил губу:
— Я ж не виноват. Рана заболела сильно, кровить начала. Я чуть копыта там не двинул.
Я кивнул.
— А там был ещё кто?
— Мы нашли тебя у входа, дальше я не рискнула идти. Это страшно, Марк, я там была слабая как… как… нуляшка сраная, — Хильда едва не выплюнула последнее слово.
Она показала мне ногти. Некоторые были обломаны под корень, хотя звериная кровь уже вытянула свежие зародыши.
Я представил себе, что случилось там, в ущелье. И у меня прокатились мурашки по коже.
Хильда с Фолки нашли меня, ворвались в нулевое ущелье. И сила Просветлённой превратила её в обычную женщину, которой надо было тащить на себе двух мужиков.
— Ты… Спасибо, Хильда.
Она усмехнулась, гордо вздёрнув подбородок.
— Ради клана только, примал, — хотя в голосе сквозила грусть, — Я думаю о будущем.
— Ради Серых Волков, — проворчал Фолки.
— И Белых, — добавила Волчица.
Я коснулся талисмана на груди. Он не сорвался, и всё ещё был со мной.
— Ночуем тут, — повернувшись, я повёл рукой.
Несколько тонких пик вытянулись из сводов проёма, образовав подобие решётки.
Одновременно острая головная боль коснулась моего разума, и я, охнув, опустился на пол.
— Марк! — с Хильды слетела вся спесь, она подскочила.
«Надорвался ты, малыш. Отдохнуть надо.»
Я взял руку Хильды и вложил в неё копьё.
— Там и щит где-то, поискать надо будет.
— Но, Марк?
— Тебе нужнее, — сказал я уверенным тоном.
Не отходя от входа, я лёг на спину и закрыл глаза. Действительно, сжёг все остатки силы.
Утро вечера мудренее. С новой мерой нахлынули новые проблемы, и тот, кто назвал себя богом, прямо намекнул на это.
Мы убили Тинаша, сына вождя Пантер. В моей руке демон, и люди это наверняка заметят.
И не просто демон, а тот, у которого с Зигфридом тёрки.
«Да ну скажешь прямо. Так, недопонимание.»
А еще внизу тело Просветлённой. Почти позабытый кусочек меня, проповедник Перит, намекал, что с горы нельзя уйти, не похоронив её.
«Завтра у меня будет куча вопросов, демон», — мысленно сказал я, проваливаясь в сон.
«Я знаю, поднёбыш».
Глава 3. Просветлённая
«Какого хрена мы должны туда лезть, поднёбыш?»
Мы стояли перед заснеженным ущельем, разглядывая чернеющий вход. Хильда и Фолки за моей спиной беспокойно переминались, оглядывая склон и горную панораму вокруг.
Солнце палило, снег холодил, ветер подвывал. Погода шептала…
Земной сканер так и обрывался впереди, словно натыкался на незримую стену. Углубив своё зрение в грунт, я так же ощутил там непроницаемую границу. Оценив ощущения, я понял, что нулевой барьер вокруг Просветлённой имеет форму сферы.
Хотя, если вспомнить храм в Проклятых Горах, там радиус действия вокруг храма был побольше. Видимо, там покоится Просветлённый покруче.
— Мастер первый перст, — сказал Фолки, — Не хотелось бы вот так оказаться нулями перед горной ящерицей.
Хильда ничего не сказала, но ее глаза тоже выдавали сомнения. В руках Волчица держала наследные копьё и щит. Круглый стальной баклер выглядел ужасно — пробитый в центре ударом клинка ангела, и помятые бока. В общем, требовал серьёзного ремонта.
— Твои ящерицы рядом с этой Просветлённой будут замерзать, — усмехнувшись, сказал я.
Хильда сняла с пояса и протянула мне топорик.
— Марк, я хотела ещё пройти туда, — она махнула в сторону по склону, — Там Арне… Возьму, что осталось.
Я кивнул.
На Фолки было жалко смотреть, едва она упомянула близнецов. Учитель пережил своих учеников.
Звери кивнули мне и двинулись по склону, проваливаясь в снег. Я некоторое время провожал их взглядом, потом, вздохнув, решил-таки зайти в ущелье.
Работа мне предстояла немаленькая.
«Я не знаю, что со мной будет», — беспокойно сказал Белиар.
— Мы уже были там, и ничего, болтаешь без передыху.
Подняв ногу, я стал запрыгивать в ущелье, загребая по снежному сугробу.
Я сразу почувствовал эту тонкую грань. Вот я был человек, а теперь ноль. На плечах почудился вес одежды и снаряжения, и с каждым шагом доспехи становились тяжелее. На мне было много чего намотано: ни одна шмотка со зверей, павших в битве сверху, не пропала даром.
Осторожно ступая по льду, я направился вперёд. Я здесь уже столько раз был, что даже стал немного ориентироваться.
— Ты здесь?
Белиар молчал.
Я поднял левую руку, с повышенной волосатостью и более длинными ногтями.
— Белиар!
Мой голос эхом прокатился под ледяными сводами, ветер подхватил его и унёс за поворот.
«Да здесь я, здесь. Чего орёшь?»
Я почувствовал в его голосе удовлетворение — вроде как заставил меня поволноваться.
«Именно, поднёбыш. Чтобы каждый раз, когда лезешь в какую-нибудь задницу, думал».
Просветлённая, как и в прошлый раз, была здесь. Миниатюрная хрупкая нуляшка протягивала с той стороны руку, словно трогала стекло.
А вот тела ангела не было. Я только вздохнул — его клинок бы мне пригодился.
«Не всё так просто с ауритом и с четвёртой мерой. Ты бы не смог его использовать. Сильверит — вот чем тебе надо в ближайшее время озаботиться, Марк».
— Сейчас, — я кивнул, примериваясь к удару, — В девять хозяйственный откроется, и пойду, конечно.
Белиар погрузился в мою память, пытаясь отыскать, что это значит, а я долбанул по льду. Ох, и твёрдый…
Началась долгая, изнурительная работа.
Как же я отвык быть обычным человеком. Сколько я уже здесь, в Инфериоре? И сколько я уже не ноль?