— Так рано или поздно любого зверя ждет барьер. Разве ты не знал? Вожди ведь на шестом когте…
Тут послышались шаги, и Хильда встала, глянув назад. В темницу шел кто-то еще.
— Это вождь, Альфа Черных Пантер, — прошептала Волчица.
Через миг новый гость протиснулся внутрь. Если охраннику проем был туговат из-за жира, то этому воину мешали плечи. С небольшими топорами за поясом, в железной кольчуге, и с черной шкурой предка на плечах, зверь выглядел очень внушительно.
Мне оставалось только радоваться, что могу посоперничать с ним размерами. Небо тоже щедро одарило меня силой.
— Здравствуй, Белый Волк. Я Баако, шестой коготь, вождь Черных Пантер, — воин с черными, как у Хильды, волосами, и с гладко обритым подбородком, кивнул.
Говорил он без враждебности, будто мы не в темнице, а за пиршественным столом у трона.
Несколько секунд я молчал, решая, отвечать или нет. Та ситуация, в которой находился я, совсем не располагала к дружескому разговору. Тем более, когда смотришь снизу вверх.
— Понимаю твою злость, Белый Волк, но великий приор Эмерик чтит закон… — тут вождь чуть прикусил язык, — Иногда даже слишком.
— Что-то много чести для узника, вождь, — наконец выдавил я.
— Ты помог землям Черных Пантер, и я в долгу перед тобой.
У меня вырвался нервный смешок. Он что, издевается надо мной?
— Тогда, наверное, кандалы надо было украсить, — ядовито процедил я, — Или приковать меня в парадной одежде, с рюшками.
К сожалению или счастью, вождя мой юмор совсем не задел. Баако улыбнулся Хильде, потом бросил за спину:
— Смотритель, освободи зверя.
Кивнув мне, вождь вышел из темницы. Хильда вздохнула, коснувшись моей груди пальцами:
— Не так я представляла нашу встречу, Спика.
Тут она округлила глаза, а потом сунула руку в поясной кармашек. Через миг ее пальцы вытащили… мой талисман!
Я на автомате склонил голову, и Хильда одела его, а потом вдруг притянула мою шею и впечаталась своими губами в мои.
— Ух, зверье, — протянула она, оторвавшись, — Действительно, сильная воля!
И, вскочив, она вышла из темницы. В коридоре послышался ее грозный окрик:
— Заснул, что ли?! Тебе Альфа что приказал?
— Да-да, госпожа, — наглый голос охранника намекал, что у него и так дел полно, — Бегу-бегу.
Через несколько секунд он появился в проеме. Вальяжно передвигаясь по камере, пнул замершего на полу нуля, потом подошел ко мне. С деловым видом позвякал ключами, отыскивая нужный…
Когда я встал, растирая окровавленные запястья, охранник отшатнулся. Я искал, на ком бы выместить злость за все то, что тут произошло… Энергия заструилась через ноги будто по собственной воле, набирая силу для удара.
— Г… г… — зверь заикался, — Это зе-земли Пантер… господин… в-вы… т-ты тут не-не властен!
Даже не удостоив взглядом, я оттолкнул его, прошел по камере к нулю и без особого усилия порвал цепь.
— Что вы творите?! — охранник чуть не сорвался на визг.
— Он со мной пойдет.
— Я по… позову с-стражу! — лепетал охранник, но не сдвинулся с места.
— Из-за нуля? — я хохотнул, и одной рукой поднял Мордаша, — Зови, падаль!
Охранник не позвал, лишь надул толстые губы. Он с презрением смотрел, как я вытолкал что-то лепечущего нуля из камеры.
Хильда стояла в коридоре, держа под мышкой чистую одежду. Она с интересом смотрела, что я делаю, но не препятствовала.
— Пантеры могут не позволить, — только и сказала она.
— К нулям их желания, — огрызнулся я, и отпустил нуля, — Мордаш, за мной пошел.
Тот лишь мотнул головой, еле стоя на ногах. Слишком много переживаний для этого слабака за столько короткое время.
Хильда протянула мне одежду. Это оказался обычный длинный балахон.
— Баако ждет тебя на ужин, тебе стоит привести себя в порядок. Я провожу тебя в комнату.
Я бодро нацепил одежку и пошел вслед за Волчицей. Внутри росла прежняя уверенность. Барьер, как дамоклов меч, висел надо мной, но его подпирала моя злость. Приходилось тушить ее водой, чтобы не наделать глупостей.
Сначала разберусь, что к чему, потом буду решать. Слишком многое позволили себе эти человеки, пока я был без сознания. Но надо быть реалистом — просто так приора зверь к ответу не призовет. И к камню я его не притяну для ответа, не вышел еще мерой.
Мы шли по коридорам, мало чем отличающимся от тех, что были под крепостью в Вольфграде. Точеная фигура Хильды впереди отвлекла меня от тяжких мыслей, и я поймал себя на мысли, что моя стихия огня перестала подпитывать ярость.
Напротив, пламя стихии направилось совсем в другие уголки тела и души. Закусив губу, я понял, что пора бы заняться самоконтролем. С ростом звериной меры мной все чаще овладевают эмоции.
— Сколько дней прошло? — спросил я.
Хильда оглянулась.
— Четыре дня назад ты прикончил того предателя.
Я хмыкнул.
— У меня были копье и…
— В комнате, — махнула Хильда, — Я искала их, но теперь они принадлежат тебе, Белый Волк.
Мы вышли во двор крепости. Я зажмурился от яркого солнца, сзади охнул ноль и чуть не заплакал. Тот, наверное, еще дольше находился в камере.
Здесь было почти так же, как и в Вольфграде. Стены, возведенные из грубого камня, сверху бревенчатый козырек, прикрывающий проход для стражи. В центре небольшой замок, из подвала которого мы и вышли.
Хильда уверенно провела меня в другую дверь, кивая по пути встречающимся воинам-пантерам. Вскоре мы вошли в коридор, где я, к удивлению, встретил знакомые лица.
Это небольшое крыло отдали Хильде, как главе клана Лунный Свет. При себе она держала несколько Серых Волков, и лица некоторых я уже видел раньше.
Комнату, которая мне предназначалась, можно было назвать роскошной. Кровать с балдахином, комоды, стулья, тахта, и даже у окна изящная ванна. Здесь явно жил какой-то зверь-аристократ.
— Ха, примал, — воскликнул Фолки, которого мы обнаружили в комнате, — Я знал, зверье твое пустое, что выберешься!
Зверь сидел на стуле, откинувшись, и задумчиво крутил кинжал в руке.
— Ага, — я усмехнулся и ткнул себя в грудь, — Вижу варианты.
Тот захохотал и чуть не свалился со стула.
— Какие, к нулям собачьим, варианты?! Легкое пробил, ядом отравился… Учиться тебе еще и учиться, примал.
Я ответил усмешкой, потом обернулся. Ноль стоял в входа, прижавшись к стене, и дрожал, осматривая все вокруг. Слишком много света и зверей для его малой меры.
— Хильда, можно его пристроить? — я кивнул Волчице, — Отмыть, накормить.
Волчица возмущенно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Мордаша. В ее глазах так и читалось: какого хрена надо возиться с этим нулем?!
— Он знает то, что мне нужно, Хильда, — сказал я с нажимом.
— Я разберусь, — Фолки подхватился со стула и воткнул кинжал в ножны, — Раз примал говорит, что нужен, значит, нужен.
Я благодарно кивнул ему, и тот вышел, утянув за собой нуля.
Мы остались в комнате вдвоем, и Хильда кивнула на большой чан у окна.
— Воняешь ты, зверь. Сейчас первушницы… кхм… придут, примешь ванну.
Я кивнул, хотя в помощи слуг не нуждался. Но спорить с местными обычаями было бесполезно.
Мой взгляд Волчица расшифровала правильно:
— У меня тоже много вопросов, Марк, — наконец назвала она мое имя.
Глава 13. Хильда
— Ты для меня теперь закрытая книга, — Хильда прижималась спиной к моей груди, опустив голову мне на плечо и рассматривая потолок, — Раньше чуяла твои эмоции, примал.
Я сидел, откинувшись на спинку кровати, а руки обнимали, иногда оглаживая зверицу. Конечно, больше всего меня интересовали отдельные части ее тела, но я с интересом трогал и едва заметные шрамы. Где-то она успела добыть такие боевые трофеи.
Позади остался час стихийного безумия, и мои глаза с легким изумлением рассматривали скомканные простыни, кое-где просто порванные. Такое чувство, что их просто полосовали когтями…
Точно такие же полосы горели у меня и на спине, но это была боль с приятным бонусом — сразу вспоминается лицо Хильды, и безумная страсть в ее глазах. Звериная страсть… Вот уж действительно, Дикая!
А если б я остался прималом? Мне кажется, Волчица бы просто порвала меня. Поговаривали же в Вольфграде, что она насмерть своих прималов залюбить может.
Я поморщился. Идиоты поговаривали, половина из которых уже, наверное, отбросила копыта. Эта мысль заставила меня улыбнуться — давно уже не примал, но честь хозяйки все так же заботит.
— О чем думаешь? — спросила Волчица.
— Да ни о чем, честно, — я пожал плечами.
Впервые за долгое время я послал на хрен весь Инфериор и просто любил женщину. Все эти Зигфриды, Эммерики, приоры с их барьерами, звери с их проблемами…
Конечно, оставались у меня личные дела, о которых я забыть точно не мог.
— Знаешь, Хильда, — начал было я, — Есть одно дельце.
Ее голова вывернулась, глаза встретились с моими.
— Только это тайна… и все я рассказать не смогу, — прошептал я.
— Кто б сомневался, — проворчала Хильда.
Мне было сложно довериться в этом деле кому бы то ни было, но я чуял, что рано или поздно проблему придется решать. Даже если я найду Грезэ, что с ней делать при моем сегодняшнем образе жизни, я не представлял.
— Есть одна первушка, девчонка мелкая. Ее жизнь для меня очень ценна.
— Странный ты, Марк, — Хильда усмехнулась, — То с нулями возишься, то еще с первушками нянчишься.
— Ну, тут как бы… — я замялся, — Надо будет, чтобы ты за ней присмотрела.
— Ну… — и тут она вскинулась, чтобы повернуться и посмотреть в мои бесстыжие глаза, — Чего? Я буду нянчиться? Не поняла.
Мои глаза на миг опустились на ее грудь, и мысли немного улетели.
— Глаза подними! Что мне делать с первушкой твоей? В служанки забрать?
Я поскреб затылок.
— Ну-у-у… Наверное, ты только помягче с ней. Пусть с тобой бы пожила, а там я, если вернусь…
Этот разговор вышел совсем не таким, как я представлял. Да мне бы самому кто объяснил, чем меня зацепила эта Грезэ. Абсолют проболтался тогда, что