— Не тронь, дерьмо нулячье! — ползущий ко мне противник попытался встать, но свалился, морщась от боли и схватившись за раненое бедро.
— Что ты там говорил? — прохрипел я, — Куда за тобой пойти?
Ухмыльнувшись, я приподнялся на локте и подтянул клинок, показавшийся неожиданно тяжелым. Не знаю, где мое копье, но и этим оружием смогу отбиться.
Безликий как раз полз грудью по каменному дну, и у меня мелькнула мысль — как удобно прострелить. Открыть трещину, заставить внутри отделиться камешек-снаряд…
Земля не отвечала.
И только спустя секунду я понял, что происходило со всеми вокруг. Никакой силы, никакой магии… Даже столб духа не отзывался, не хотел показывать мою меру.
Мы уже не были зверями. Пустые, словно нули.
Глава 21. Темница
Сначала выжить, а потом разбираться.
С этой мыслью я отмахнулся клинком, но главарь Безликих проявил недюжинную ловкость и откатился.
Инерция теперь действовала на тело сильнее, и рука не смогла сразу оттянуть клинок назад. Я подтянул его по камням и, сев, подобрал под себя ноги.
Главарь, откатившись, тоже сел, оберегая раненую ногу, и ошалело стал смотреть вокруг. Его глаза что-то искали, но нас окружали лишь голые камни. В эту яму даже снег нападал только с той дыры, через которую мы ввалились.
Именно на этот снег, подхватываемый сквозняком, и уставился Безликий. Так-так, насколько я понял, главарь же у нас — маг воды?
Подранок так и не смог ничего сделать со снегом, и поэтому гаркнул во все горло:
— Убейте его!
Я обернулся, вспомнив, сколько вокруг противников. Со мной рядом же сидит еще один.
Земляной маг перестал хлопать себя по голове и посмотрел на меня. Его глаза хитро прищурились, и он опустил взгляд мне под ноги. Секундная заминка, и Безликий нахмурил брови, напрягаясь. Так он посидел пару секунд, стискивая зубы, а потом снова хлопнул себя по голове:
— Что же это? О, Небо!
Кажется, этот сумасшедший был здесь не самым опасным. Ты-ка посмотри, а ведь даже Безликие, попав в такую ситуацию, вспоминают о Небе.
Слышишь, Небо, с тебя должок за возвращение блудных овец…
Неожиданно на меня накатило полное равнодушие к происходящему. Я уже был раньше полным нулём, и ничего, всё еще жив.
— Магия тут не работает, — громко сказал я.
— Как не работает? — послышался испуганный голос земляного, — Небо, что происходит? Что происходит?
Я встал, не отрывая взгляда от главаря Безликих. Тот держался за простреленное бедро и не сводил с меня взгляда. В другой его руке блестел небольшой метательный нож.
За спиной главаря третий противник уже затих в луже крови, так и оставшись с клинком в плече.
— Что ты наделал, зверь? — спросил подранок, чуть отведя руку для броска.
Перехватив клинок двумя руками, я поковылял к нему. Правая нога ужасно болела, и на стопу было больно наступать.
В остальном же я чувствовал себя, как обычный земной человек, который скатился в овраг несколько десятков метров глубиной и чудом не сломал шею.
Обычный человек.
Эта мысль намекала, что мы здесь все обычные. Но если я еще был в этой жизни и земным человеком, и нулём здесь, то эти Безликие впервые такое ощущают.
И в этом мое неоспоримое преимущество.
Безликий всё-таки метнул нож:
— На! — короткий взмах рукой…
Слишком сильный замах, непривычно слабые руки — все это сделало бросок крайне неудачным. Маленький нож звякнул о чешуйки на моем нагруднике — о, нет, на Земле таким оружием даже кожаную броню с трудом прошьешь.
— А-а-а! — сзади раздался крик и шаркающие шаги по гравию.
Я машинально присел, подался назад, и земляной маг, споткнувшись об меня, перелетел вперед. Он успел подставить руки, но все равно больно приложился лбом о камни.
Он заелозил, пытаясь подняться, но я не дал ему передышки и с размаху опустил саблю на затылок. Разок дернувшись, Безликий упал и затих.
— Вот, значит, какая у тебя сила… — главарь сидел с пустыми руками и смотрел на меня исподлобья, — Ты просто крадешь чужую.
— Зверье твое пустое, — я усмехнулся, снова вставая, — Мы все здесь без силы!
Видимо, это оказалось для него прозрением. Он посмотрел на меня уже по-другому, и через мгновение нырнул мне в колени.
— Ты сдохнешь, — прохрипел он.
Пытаясь отскочить, я успел убрать больную ногу, но он перехватил здоровую. На миг мне пришлось упереться на вывихнутую стопу, я заорал, и сам повалился сверху на Безликого.
Клинок отлетел в сторону, мы прокатились кубарем, и тут случилось чудо!
Я думал, земные навыки давно забылись, но через мгновение я оказался сверху главаря, вжимая его лицом в землю и заломив локоть на болевой.
— Уф-ф-ф! — он пропыхтел, сдувая пыль.
— Зачем вы здесь?! — прорычал я, и для серьезности приложил его лбом об землю, — Кто послал?!
Главарь сначала захохотал, а потом захныкал:
— Не думал я, что когда-нибудь использую…
Я кое о чем вспомнил и локтем заехал ему по челюсти. А потом еще и еще! Сломать, чтобы не смог…
— А-а-а! — он заорал, но через несколько секунд его глаза закатились, изо рта пошла пена.
— Да, дерьмо нулячье!!! — я в сердцах выругался и отпустил его.
Безликий дернулся и затих.
Я сел на задницу, схватившись за голову и уперевшись локтями в коленки. Как же меня задолбало, что все мои планы летят в сраную Бездну.
Впрочем, у тех, кто с ней дружит, сейчас дела еще хуже.
— Твою-то мать, — уже спокойнее сказал я, — А что действительно происходит?
Лютый сквозняк, гуляющий по ущелью, напомнил мне, что я уже не зверь. И что времени на истерику просто нет — на таком морозе долго не протяну, сначала надо выбраться.
Враги повержены, я всё ещё жив, и теперь можно осмотреться.
Я находился на дне изогнутого ущелья шириной всего метров пять. Сверху все закрывал снежный потолок, сквозь который пробивался ровный слабый свет.
Ущелье уходило в обе стороны, скрываясь за поворотами. Из-за одного как раз и поддувал морозный воздух, и я, немного подумав, решил, что выход надо искать там.
Налетел еще порыв, залез ледяными иглами под доспешный подклад, и голова сразу же начала работать в правильном ключе.
Оглядевшись, я подполз к главарю и стал бесцеремонно раздевать его.
— Извини, дружище, тебя же все равно вернут, — ворчал я, — А у меня таких покровителей нет…
Накинув его куртку поверх доспеха, я попробовал натянуть и штаны. С больной ногой делать это было крайне трудно, но выбора особого не было. Получилось в обтяжку, защитные накладки так и выпирали через ткань, но лучше так, чем замерзнуть.
Затем я быстро раздел остальных двоих, отрезав и отбросив лоскуты, слишком пропитанные кровью.
Через несколько минут я стоял, как увалень, обмотанный чужими шмотками, зато мне стало теплее. Хотя теперь мои боевые качества оставляли желать лучшего, максимум смогу выдать какую-нибудь технику вроде «толстого ленивца».
К моей великой радости нашлось и копье, но при касании к нему никаких трансформаций не произошло, жилы наливаться силой не спешили. Я так и оставался нулём, а на ногу опираться стало еще больнее.
Лодыжка опухла так, что даже сапог стал мне маловат.
А вот мои мышцы зверя наоборот стали сдуваться — крупное тело казалось мне неповоротливым и тяжелым.
Поджав губы, я осмотрел копье, и с сожалением подумал, что где-то сверху остался щит. Ни Белой Волчице, ни роду Белых Волков не понравилось бы, что я разбрасываюсь таким арсеналом.
Намотав тряпку на древко копья, я сделал из него костыль. Правда, оружие приходилось упирать в камни острием, но выбора особого не было.
У Безликих ничего не нашлось, кроме метательных ножей, и я, напоследок осмотревшись, похромал навстречу сквозняку.
— Да ну на хрен, — вырвалось у меня.
За поворотом оказался ледяной нарост, спускающийся сверху. Будто водопад здесь хлестал, залил все ущелье, а потом резко замерз. Узкий проход остался, но наплывы льда покрывали все дно, и дальше мой путь лежал по ним.
Проблема была в том, что я даже со здоровой ногой здесь бы едва прошел.
Острое копье хоть и помогало удерживать равновесие на льду, но пробирался я с трудом, и пару раз свалился, чуть не вывихнув другую ногу. Сильные морозные порывы ветра намекали, что я уже не зверь, и оставалось только мычать от боли и двигаться дальше.
— Холод-то какой… — шипел я, — нулячий!
Ущелье здесь было прямым, извиваясь только между ледяными колоннами, и далеко впереди показался просвет. Это придало немного сил, и заставило быстрее ковылять.
Ледяные столбы-водопады, спускающиеся сверху, из снежного потолка, приходилось аккуратно обходить — под ними наплывы льда часто были для меня слишком высокими.
Но возле одной из таких прозрачных колонн я остановился, как вкопанный. А потом, стиснув зубы от боли, забрался на ледяную ступень и подполз ближе.
Потому что внутри чистейшего льда, в нескольких сантиметрах под поверхностью, кто-то был.
Я впал в ступор, а сердце же истошно забилось, разгоняя кровь.
Из прозрачной темницы на меня смотрела хрупкая женщина в белой просторной мантии. Бледное длинное лицо с приоткрытым ртом, каштановые волосы, и голубые глаза, в которых застыло отчаяние. Она протянула руку, словно трогала лёд с той стороны.
Но самое главное, что на лбу у нее был нарисован яркий красный кружок. Ноль, начерченный глиной, и впервые я видел его воочию.
— Просветлённая… — прошептал я и тоже потрогал лёд.
Куча вопросов налетела в этот момент. Почему женщина?
Что она тут делает?
Кто ее замуровал?
Почему тело не исчезло?
И вообще… Может, это она тринадцатая?!
Я привстал на коленях и стукнул копьем, но едва высек щербинку. На жгучем ветру, в этой вечной мерзлоте, лёд был ужасно твердым. Да и с ногой, на которую нельзя было опираться, у меня не было никаких шансов выбить тело из плена.
Сев на лёд, я поджал губы. И машинально достал из-за пазухи куклу девочки Грезэ, которую для меня сохранил Фолки.