Старик же зашёл во тьму без каких-либо сомнений, после чего сделал ещё несколько шагов вперёд. За поворотом стала уже заметна дорога, освещаемая вытянутыми и похожими на кувшин пурпурными цветами. И чем дальше он шёл, тем больше их становилось — от нескольких редких единиц можно было дойти до целых полян, растущих в полых частях горной породы, похожей на грибные споры. А рядом с ними уже носилась его любимица.
C бело-пурпурной чешуёй, небольшим гребнем на спине и с длинным плоским хвостом, водная травоядная рептилия, называемая Волногоном, сейчас носилась по мокрым пещерам, чересчур бодро ожидая своего хозяина. И как только он появился из темноты, она сразу же попыталась напрыгнуть на него и облизать лицо.
Вот только учёный, слегка посмеявшийся от внезапного события, лишь погладил животное, после чего остановил её, вручив несколько сорванных цветков. Рио сразу же согласилась на подобное предложение, а потому мигом слизало всё с его руки, оставив лишь собственные слюни.
— Хорошо-хорошо, я потом с тобой поиграю… Как ты только умудряешься выбираться наружу? Ладно, сейчас нам нужно работать. Всё ради тебя, дорогая, — тихо произнёс алхимик, проводя рукой по пурпурной чешуе, уже покрывшей верхнюю часть тела ящерицы. — Скоро всё это пройдёт, и тебе станет лучше. Обещаю, что всё станет лучше, как только мы добьёмся желаемого.
Ещё немного поигравшись с Рио, старик подошёл к тяжёлой деревянной двери со стальным замком на ней. Достав из своего кармана на рубашке ключ, он быстро вставил его и провернул в замочной скважине, после чего сначала запустил внутрь свою красавицу, и лишь затем зашёл сам и закрылся.
Его лаборатория была на порядки хуже того, что бывший глава академии оставил в Верхнем городе, ибо представляла из себя всего лишь обширную пещеру с множеством полок со склянками, целой кучей ящиков, где хранились сушёные цветы и все химикаты, а также рабочим столом, небольшим спальным местом, парой больших чанов с зеленоватой жидкостью внутри, а также… одной очень особенной комнатой, единственной похожей на нечто культурное. За её уходом он следил особенно тщательно, однако не любил заходить во время своих экспериментов. Чувства и воспоминания слишком отвлекали его от дела.
Сейчас было время работы, и именно ей он отдался на полную. Учёный перебирал все полученные им склянки, после чего расставлял их всех по правильным местам, куда не залезет Рио, и где нет возможности похоронить все его годы работы одной искрой.
Подобная свободная жизнь несла множество плюсов и возможностей выходить далеко за пределы допустимого, однако никто не отменял риски один раз погибнуть во время случайного эксперимента — стоит одной капле попасть не туда, и все его идеи умрут вместе с ним…
— Вы же знаете, что нельзя так близко хранить склянки с этой соляной кислотой рядом с теми металлическими инструментами? В нашем районе её добывают только люди Вандера, но процесс всё ещё не без огрехов, отчего в итоге выходит не самая лучшая чистота с примесями хлоридов. Их то подобное устраивает, потому как при контакте с металлом может образовать ядовитые испарения, очень полезные против Миротворцев, однако вам вряд ли понравится такой исход, ибо он точно испортит месяца экспериментов.
Раздавшийся детский голос заставил старого учёного резко повернуть голову и слегка опустить взгляд, чтобы с удивлением обнаружить того самого парня с костылём из лавки его клиента, что каким-то чудом нашёл его и пробрался в его дом незамеченным. И судя по всему, ребёнок разобрал вопросы в глазах старого алхимика, отчего первый начал говорить:
— У меня всегда был хороший нюх, а от вас просто несёт бензоловым спиртом. К тому же тут рядом с пещерой есть естественный проход, закрытый мхом, через который, судя по оставленным чешуйкам, также любит проходить и ваш удивительный питомец, — парень кивнул в сторону Рио, — Не буду долго плести слова, и просто скажу, что мне нужно — пожалуйста, возьмите меня в ученики.
Произнеся это, парень глубоко выдохнул, после чего переставил свою покалеченную ногу, слегка сменил положение, а затем аккуратно переставил костыль. После этого он поднял свой серьёзный взгляд, и продолжил смотреть прямо в глаза старого учёного. Тот пусть и не смутился, однако уже серьёзно заинтересовался местной аномалией:
— Ты удивительно скрытен для кого-то своего возраста и возможностей. А ещё и эта техника, помогающая тебе ходить… Скажи, ты сам её создал? И откуда такая уверенность, что я захочу подобрать тебя, а не сделаю нечто хуже? Заун не самое доброе место на земле, и люди здесь ему соответствуют.
— Желание выжить является лучшим мотиватором, а потому возможно и куда большее, чем простое подслушивание работы местных «химиков», и изучение языка по редким выброшенным книжкам, — с усмешкой произнёс он, слегка качнув головой. — Всё равно простым металлом мне не заменить себе всю ногу, отчего приходиться адаптироваться под условия естественного отбора и выживать как получается. Другие сироты, быть может, и побоялись бы отправляться в кромешную темноту к лучшему алхимику всего Нижнего города, однако у нас разные стратегии выживания. Они могут работать курьерами, ворами или даже простыми шахтёрами в пещерах, однако мне с самого рождения закрыта такая дорога по очевидным причинам. Следовательно, у меня имелось всего два выбора — выживать на горах мусорка как остальные, чтобы затем, в лучшем случае к тридцати выплюнуть лёгкие и буквально сгнить вместе с остальным сбродом, либо присоединиться к тем самым «не самым лучшим людям», и доказать мои возможности на деле. Благодаря этому я жив, обладаю нужными знаниями, и, самое главное, теперь хорошо разбираюсь в тёмной стороне этого города. А значит по одним вашим глазам могу сказать, что хоть у вас и есть собственные внутренние демоны, вы являетесь вполне разумным человеком, которому можно довериться.
Старик задумался, слегка отведя взгляд, однако инициативу на себя вовремя перехватила Рио. Резко подбежав к парню, отчего тот не свалился лишь благодаря своей костылю, он начала крутить головой и рассматривать его. Ребёнок быстро успокоился, после чего аккуратно, стараясь не спугнуть рептилию, положил свою руку на её голову и начал гладить. Рио это явно понравилось, отчего она ещё ближе подошла к нему, и начала активно принюхиваться.
— Ну хорошо, помощник мне действительно не помешает, тем более с твоими талантами… — выдохнув, произнёс учёный, подходя к своей красавице и тоже начав её гладить. — Меня зовут Синджед, а это Рио, моя главная красавица с очень интересной мутацией, изучить которую я и хочу. И надеюсь, что ты поможешь в этом деле, ибо я чувствую в нём невиданный потенциал.
— Благодарю вас, — глубоко поклонившись, произнёс парень. — Зовите меня Виктор.
* Чтобы не путаться, будут использованы наши реальные названия для реагентов, химикатов и иногда болезней, а не Рунтеровские аналоги, какими-бы они не были.
Глава 2. Одна капля
Перекручивая в руках склянку с кислотно яркой зелёной жидкостью, я размышлял о том, насколько же резки бывают повороты судьбы. Подобно тому, как нужная встреча в правильный момент может привести к кардинальным изменениям чей-то судьбы или даже всей истории, так и даже одной капли порой достаточно, чтобы изменить кого-то раз и навсегда. В бесконечно далёком прошлом я только посмеялся бы над подобным, однако держа в руках источник подобных изменений, мне уже не было смешно.
Первое моё воспоминание в этом мире связано как раз с этой зелёной жидкостью — прорыв трубы с промышленными химикатами вызвал локальную катастрофу в Нижнем городе, из-за которой многие пострадавшие либо вскоре умерли от опухолей и волдырей, либо обратились в каких-то крысоподобных мутантов, проживших немногим больше и погибшим по тем же самым причинам. Резкие и неконтролируемые изменения в организме практически всегда ведут к одному, не самому приятному исходу.
Однако что если на порядок уменьшить дозировку, и повлиять на только развивающийся организм? Мутагены способны на настоящие чудеса по изменению генома, пусть и не столь радикальные и моментальные, как-то любят описывать фантасты.
Любое, даже самое малое изменение организма может привести к воистину ужасающим последствиям, выходящим далеко за границы понимания учёных, однако чаще всего результат просто связан либо с резкой смертью, либо с раком и мучительным угасанием. Реалистичный, но от того не менее печальный конец.
И единственный шанс выжить — это либо каждый раз смертельно рисковать и выходить сильно за пределы привычной науки, либо изменять достаточно молодой организм и надеяться на настоящие чудеса. А тело маленького ребёнка по имени Виктор, таким и было — обладавшим серьёзным искривлением правой берцовой кости и колена, но всё равно растущим, полным жизни и являвшимся воплощением настоящего чуда человеческой стойкости, способной вырасти даже в самых тёмных местах. И даже обладавшем вполне здоровыми лёгкими, ещё не прожжёнными смогом — со временем эта участь приходит ко многом, но пока он был молод, то мог наслаждаться радостями почти здорового тела.
Вот только жизнь всегда приходит за своей жертвой, отчего и его счастье продлилось недолго. Всего из-за одной шутки судьбы, представшей вид случайно попавшей на него капли химикатов, хватило, чтобы повредить мозг парня, вырубить его на несколько часов, и наполнить его голову самыми разными и порой откровенно безумными галлюцинациями. Многие из них были случайными вспышками красок, но порой встречалось и нечто осознанное, а оттого куда более пугающими.
Удивительно логичные и упорядоченные сведения другого мира, при этом словно бы растянутые на целые годы. Целая жизнь, появившаяся из-за кучи отходов, и лишь чудом окончательно не добившая мальчика, что из ниоткуда просто возникла в голове.
К счастью, люди Вандера, местного главаря банды-революционеров, сражавшихся за независимость города и всё ещё заботившиеся о благополучии детей Зауна, вынесли бессознательное тело из зоны поражения, тем самым сохранив его от куда более страшных последствий в виде ядовитых паров, что унесли жизни его пары-тройки сотен Заунитов. Большая потеря, являвшаяся просто неприятным событием в море Нижнего города, населённого десятками тысяч бедняков.