Энни уперла руки в бока и попыталась встретиться глазами с Казио, но тот либо не заметил ее, либо нарочно не обращал внимания. Он беседовал с Острой, которая пила вино из общей с ним кружки.
З’Акатто сидел, положив голову на стол.
Энни нетерпеливо пробралась сквозь толпу и похлопала Казио по плечу, чтобы привлечь его внимание.
– Да, каснара? – спросил он и посмотрел на нее.
Остра отвернулась, делая вид, что ее заинтересовал рассказ Малконио.
– Я думала, ты занимаешься покупкой лошадей и припасов.
– Именно этим я и занимаюсь, – кивнув, сообщил ей Казио и показал на приземистого мужчину средних лет с обожженным солнцем лицом и необычными зелеными глазами. – Познакомься с Тангейлом МейпГованом. Мы обсуждаем сделку.
Мужчина – явно выпивший столько, что почти ничего не соображал, – улыбнулся Энни.
– Хинне аллан, – заметил он и почесал живот.
– А ты не мог бы поспешить? – спросила Энни, не обращая внимания на мерзкого типа за столом.
– Похоже, они здесь ничего не делают в спешке, – пояснил Казио. – Мне нравятся эти люди, правда.
– Казио!
– Кроме того, у нас недостаточно денег.
– Однако на вино тебе денег хватило.
Казио сделал большой глоток из своей кружки.
– Нет, – ответил он, – нам платят вином за наши истории.
– Хорошо, сколько денег нам нужно? – сердито спросила Энни.
Казио поставил кружку на стол.
– Он хочет в два раза больше, чем у нас есть, за осла и еду на четыре дня.
– Осла?
– Здесь ни у кого нет лошадей, но даже найдись они, мы бы не смогли их себе позволить.
– Ради одного осла, по-моему, бессмысленно и стараться, – заявила Энни. – Купи провизию.
– Если ты хочешь нести ее на себе, – заметил Казио, – я могу уладить это прямо сейчас.
– Нужно будет – понесу. Мы не можем здесь больше торчать.
Кто-то легко коснулся ее волос, она вскрикнула от неожиданности и обнаружила, что Тангейл поигрывает их прядями.
– Немедленно прекратите, – сказала она и оттолкнула его руку.
– Ол паннэ? – спросил тот.
Казио посмотрел на переводчика, но тот был занят историей Малконио.
– Она не продается, – ответил Казио и покачал головой.
Это было уже слишком.
– Продается? – вскричала Энни.
Малконио замолчал на полуслове, и за столом раздался смех.
– Нэ, нэ, – поспешно проговорил Тангейл. – Се венне се панне?
– Что он сказал? – потребовала ответа Энни.
Переводчик заулыбался, демонстрируя всем свой беззубый рот.
– Он хочет знать, сколько стоят ваши волосы.
– Мои волосы?
– Се венне се? – спросил он у Тангейла.
– Тэ, – ответил тот.
– Да, – сказал переводчик. – Ваши волосы. Сколько?
Краска залила лицо Энни.
– Ее волосы не… – начал было Казио, но она положила руку ему на плечо.
– Осел и провизия на девять дней, – сообщила она.
– Нет, Энни, – резко повернувшись к ней, вскричала Остра.
– Это всего лишь волосы, Остра, – ответила Энни и, кивнув переводчику, добавила: – Скажите ему.
Несмотря на храбрые речи, ей с трудом удалось взять себя в руки и не расплакаться, пока под радостные крики посетителей таверны, которые вели себя так, словно оказались на цирковом представлении, ей срезали волосы. Энни все же сумела сдержать слезы и далее справиться с почти необоримым желанием провести рукой по торчащей в разные стороны короткой щетине, оставшейся у нее на голове.
– Вот, – сказала она, встала со стула и бросилась на улицу. Там она немного поплакала – не из-за волос, а из-за пережитого унижения.
Услышав шаги у себя за спиной, она проговорила, не оборачиваясь:
– Оставьте меня.
– Я подумал, что вам это пригодится.
Обернувшись, Энни с удивлением увидела Малконио, держащего в руках черный шарф, какие носили жительницы деревни.
– Знаете, – сказал он, – вы могли попросить денег у меня. Все равно мне придется продать здесь часть товаров, чтобы починить корабль. Казио слишком горд, но вы могли попросить.
Энни покачала головой.
– Я не могу ничего у вас просить, капитан. Из-за меня погибли несколько человек из вашей команды и разбился ваш корабль. Я и так вам слишком много должна.
– В каком-то смысле это так, – не стал спорить Малконио. – Но моряки умирают, а корабли разбиваются. Спорить с судьбой и жалеть о том, что ты совершил, – пустая трата времени и сил. Лучше учиться на своих ошибках и идти дальше. Я не держу на вас зла, Энни. Я взял вас на свой корабль, потому что меня попросил брат, и, несмотря на то что я говорил раньше, я прекрасно знаю, чего следует ожидать от Казио и переделок, в которые он постоянно попадает. Представляете, как трудно ему было обратиться ко мне за помощью? Но он заставил себя, и это кое-что говорит о вас. А то, что вам удалось увезти его из Теро Мефио, говорит еще больше. Тот Казио, которого я знал, никогда ничего не делал для других людей, он всегда думал только о себе. Если он стал лучше, разве я могу вести себя иначе?
Энни вымученно улыбнулась.
– А ведь вы его любите, правда?
Малконио улыбнулся в ответ.
– Он же мой брат.
Он протянул ей шарф, и Энни его взяла.
– Спасибо, – сказала она. – Когда-нибудь я смогу расплатиться с вами за вашу доброту.
– Единственное, о чем я прошу, – это присмотреть за моим братишкой, – проговорил Малконио.
– Я сделаю все, что смогу.
Малконио еще раз улыбнулся, но улыбка тут же исчезла, когда он поднял глаза и взглянул за спину Энни.
– А вот и они, – вздохнув, сказал он. – Мне следовало знать, что они не потонут.
Энни проследила за его взглядом. На горизонте, где встречались небо с морем, она увидела паруса.
– О нет, – прошептала она.
– Они плывут не сюда, – через некоторое время сообщил Малконио. – Наверное, ищут порт побольше. Видите, они потеряли одну мачту.
Энни ничего такого не видела, однако все равно кивнула. Малконио оказался прав – корабль двигался не в сторону земли, а вдоль берега.
– Если они увидят наш корабль… – начала она, но Малконио покачал головой.
– С такого расстояния вряд ли. «Делла Пучиа» сейчас на суше, да еще и без мачт. Но даже если бы они и заметили наш корабль, они не смогли бы сюда добраться через рифы, которые мы прошли. У них слишком большая осадка. – Он повернулся к Энни. – Однако на вашем месте я бы не стал терять время и двинулся в путь. Если они видели «Пучию», они отправят людей на ваши поиски, как только найдут подходящую гавань, чтобы причалить. Может быть, у вас много времени, а может, всего один день.
– А что, если они заявятся сюда? – спросила Энни. – Они же убьют вас.
– Нет, – ответил Малконио. – Мне не суждено умереть на суше. Соберите своих спутников и уходите отсюда. До заката солнца осталось еще несколько часов.
Казио нашел брата около его корабля. Малконио нахмурился, увидев его.
– Ты еще здесь? Разве Энни не сказала тебе, что мы видели корабль?
– Сказала, – ответил Казио. – Я только…
Он неожиданно замолчал, не зная, что сказать.
– Прощаться – дурная примета, – проворчал Малконио. – Как будто ты не надеешься снова встретиться. А я еще с тобой увижусь, верно, братишка?
Казио почувствовал во рту привкус горечи.
– Мне очень жаль, что так случилось с твоим кораблем, – сказал он.
– Ну мы поговорим об этом, когда ты разбогатеешь, – усмехнулся Малконио. – А пока это моя забота. В конце концов, это же мой корабль.
– Ты надо мной потешаешься, – сказал Казио.
– Нет, – ответил Малконио. – Нисколько. У тебя есть свое предназначение, братишка. Я чувствую это. Твое собственное – не мое, не нашего отца и даже не наших уважаемых предков. Твое. И я рад, что кто-то наконец заставил тебя заняться его поисками. А когда ты его найдешь, надеюсь, ты придешь в мой дом в Туранате и все мне расскажешь.
– Хотел бы я его увидеть, – проговорил Казио.
– Давай не теряй зря время, – улыбнувшись, сказал Малконио. – Аздей, до новой встречи.
Казио пожал брату руку и медленно побрел по берегу к тому месту, где ждали его спутники.
Из Дуврэ вела только одна дорога, больше похожая на узкую тропинку. Казио шагал впереди и вел в поводу осла. Он оглянулся на корабль брата всего один раз, прежде чем они скрылись среди деревьев за деревней. Он увидел крошечную фигурку Малконио, который работал вместе со своими людьми.
А затем взгляд Казио вернулся к дороге впереди.
Вскоре лес уступил место пшеничным полям. Вдалеке виднелись разрозненные домики – и ни одной деревни, даже такой, как Дуврэ. Когда спустились сумерки, Казио развел костер под яблоней, такой старой, что ее нижние ветви лежали на земле.
Энни почти ничего не говорила с той самой минуты, как рассталась с волосами. Казио никогда раньше не видел женщин без волос, и ему не особенно нравилось это зрелище. Стало лучше, когда она накинула на голову шарф.
Пару раз он пытался с ней заговорить, но она отвечала односложно.
Остра тоже помалкивала, и Казио догадался, что девушки на корабле из-за чего-то поссорились и еще не помирились. Ему было интересно, не из-за него ли они поругались. Остра с радостью принимала его знаки внимания, и если Энни ревновала, не показывая этого ему, она вполне могла отыграться на подруге.
Оставался только з’Акатто, который начал ворчать себе под нос, когда его разбудили и заставили пуститься в путь, и к тому времени, как они остановились на ночлег, стал почти невыносим. Когда Казио вытащил Каспатор и начал отрабатывать удары, старик с недовольным видом поднялся и достал собственную шпагу.
– Я видел, как ты атаковал при помощи з’остато, – сказал он.
– Точно, – не стал спорить Казио.
– Глупо, – заявил з’Акатто. – Я тебя этому не учил.
– Не учил, – согласился с ним Казио. – Этот удар попробовал применить против меня один из учеников Эстенио.
– Хм-м. И что, получилось?
– Не получилось, – ухмыльнувшись, ответил Казио. – Я ответил ему перо перфо,