Действительно, почему мы часто свободу понимаем лишь как право не сделать что-либо, пойти наперекор, отказаться… Неужели так сильно в нас еще недавно бывшее источником всеобщего вдохновения стремление ломать, разрушать, уничтожать? Да нет, наверное, дело не только в этом. Видимо, где-то в глубине души сидит этакий крохотный червячок сомнения, который на все наши стремления избрать Добро, Красоту, Любовь говорит: «A-а, опять ты за этими высокими словами идешь, снова связываешь себя глупыми моральными установками… Ты же свободный человек. Ну так докажи это. Да плюнь на них всех… Пошли куда подальше…»
Пытаясь робко сопротивляться, мы шепчем: «Да, но ведь мне самому этого хочется, я хочу любви и красоты, понимаю, что для этого надо…» «Тсс, – перебивает злобный червячок, – опять это дурацкое слово – надо. Кому надо? Кто сказал, что надо? Ах, тебе так кажется! Ну и пусть кажется, а ты не верь, не верь. Ты свободен от всех этих предрассудков и рамок. Ты – Творец-Разрушитель. Вот это действительно свобода».
Что самое поразительное, так это то, как легко мы сдаемся. Как просто принимаем непонятно откуда идущий голосок за глас души. Механизм этого самообмана прекрасно описан К.С. Льюисом в весьма поучительной книге «Письма Баламута»6, где старый, многоопытный черт пишет письма молодому, начинающему чертенку, обучая того, как обманывать глупых и слабых людей, подсовывая им «чертовские» идеи и выдавая их за собственно человеческие…
Странно, но мы очень часто путаем необходимость и насилие, считая их чуть ли не равнозначными понятиями. Хотя, с другой стороны, никому не придет в голову обвинять человека в несвободе за то, например, что он стремится любить. Но ведь это чувство – крайняя необходимость, которая присуща каждому. И тем не менее, никто пока всерьез не призывает ненавидеть, чтобы стать свободным. По крайней мере, открыто не призывает.
Свобода – это когда ты разумом различаешь колебания сердца, слушаешь голос совести, а не насилуешь свою природу в глупо-бахваль-ном стремлении послать всех и вся подальше. Это уже не свобода получается, а сумасшествие…
Радость Иова
В замечательной книжке английского педагога и математика Эдвина Э. Эбботта «Флатландия» описаны приключения Квадрата, познакомившегося с миром Трехмерья; его удивление перед открывшейся неожиданно возможностью увидеть жителей его родной Флатландии (плоские геометрические фигуры) в подлинном, так сказать, обличии – сверху. Ведь одной из особенностей фигур, живущих на плоскости в этой удивительной стране, является то, что они, никогда не видевшие себя сверху, не знают, как они выглядят.
Вы спросите: «При чем здесь религия?» В прямом смысле, конечно, ни при чем. Эбботт написал свою книгу как занимательное введение в мир геометрии. Однако метафорически она является прекрасным прологом и к миру религии. Данная метафора точно отражает существо религиозного интереса человечества. Человек приходит в мир, которого он не создавал; приходит в мир «помимо своего желания»; живет в этом мире, нередко претерпевая различные невзгоды и страдания, и затем с неизбежностью из этого мира уходит. Если этому и есть какое-то объяснение, если в этом приходе-существовании-уходе и есть какой-то смысл, то он должен быть внеположен человеку и миру. Чтобы увидеть, как на самом деле выглядит двухмерное пространство, нужно обрести третье измерение. Или получить связь с ним7.
Таким другим измерением, звеном, связывающим ищущего человека с миром смысла, с момента осознанного существования человечества и является религия. В религии человек ищет ответы на вопросы, которые вне религиозного сознания навсегда останутся без ответа. И даже не обязательны окончательные ответы, но уверенность в том, что есть это таинственное иное измерение, что жизнь – не бессмысленный поток случайного существования непонятно как и когда появившихся на земле почему-то разумных существ.
Эта удовлетворенность «неответом», тайной, которая так сильно отличает религию, скажем, от науки, прекрасно выражена в библейской ветхозаветной книге Иова. Напомню сюжет: праведник Иов обласкан Господом и имеет все, что может пожелать человек: семья, дети, достаток и т. д. Сатана заключает с Богом пари, что Иов начнет роптать на Бога, как только он все потеряет. И вот для ветхозаветного праведника начинается нескончаемая череда страданий, смысла которых он понять не может. В культуре древних евреев бытовало устоявшееся мнение, что страдает тот, кто провинился перед Богом. Праведник, человек, не совершающий проступков перед очами Господними, страдать не может. Иов мучительно недоумевает: за что? Почему Бог наказывает его? В какой-то момент страдания Иова, потерявшего все, постоянно атакуемого друзьями и родными, фактически призывающими его похулить Бога, переходят в вопль души человеческой: Боже, а есть ли Ты? Я не вижу за собой никакого греха, я не понимаю, в чем провинился, и все же моим страданиям нет предела. Может, все мои представления о Тебе неверны? Может, Тебя нет?! Вопрос о существовании Бога для Иова – не отвлеченное размышление на тему: «А есть ли там вообще что-то или кто-то?» Это конкретно-личный, важнейший вопрос всей его жизни, во всех ее проявлениях – от глобальных вопросов до мельчайших подробностей.
Великий Достоевский так выразит это недоумение устами одного из своих героев: «Если Бога нет, какой же я тогда капитан?!»
Ощущение богооставленности переходит у Иова в какой-то момент в страшное чувство бессмысленности бытия… И вот, когда в конце концов пари сатаной проиграно, Иов получает обратно все, что потерял. Но не этим удовлетворяется его сердце: возвращенные ценности не могут уврачевать ту душевную рану, которая принесена страданием. Вопрос Иова слишком глубок и страшен, чтобы даже достаток, даже семья могли убедить его в осмысленности жизни. И тогда «из тучи» с ним говорит Бог. И Иов успокаивается.
Самое поразительное в этом то, что на вопрос «Почему?» Иов так и не получает содержательного ответа. (Был ли ты со Мной, когда Я творил небо и землю? – вопрошает Господь. – Так почему ты хочешь знать смысл вещей?) Но сам факт ответа, сам факт прямого к нему обращения Творца приносит успокоение, возвращает смысл жизни, привносит в нее то третье измерение, без которого жизнь казалась лишенной смысла…
Страна глухих8
Один из самых естественных вопросов сомневающегося – почему существует ад? Если Бог есть Любовь, почему Он обрекает грешников на вечные мучения?
Ответ на этот кажущийся неразрешимым вопрос на самом деле не так сложен. Самое главное здесь вот что: христианство пришло в мир вовсе не с вестью о том, что существует ад. Нет. Ад – темное царство мертвых – известен почти всем дохристианским культурам. Своим же Воскресением Христос открыл людям тайну жизни, а не смерти – тайну Рая.
К сожалению, наши представления об аде и рае далеки от христианских. Слово «ад» у многих современников вызывает в памяти картинки из журнала «Крокодил» советских времен: сковородки, бока которых жадно лижут языки адского пламени; грешники, страдающие в кипящем масле на этих сковородках, и рогатые черти, немилосердно тычущие грешников. Смею утверждать, что картины эти, при всей своей наглядности, имеют мало общего с христианским пониманием вечных мук.
И если говорить об образах, то я бы предложил обратиться к… современному отечественному кино! В одной из последних картин Валерия Тодоровского – «Страна глухих» – есть сцена, прекрасно передающая христианский нерв ощущения ада.
Для тех, кто не видел фильма, поясню: главная героиня – молодая девушка. Ее любимый парень – азартный игрок – должен огромную сумму денег. Рискуя жизнью, девушка собирает для любимого необходимую сумму, но он (игрок же!) перед тем, как вернуть долг, решает еще раз попытать счастья. И… вновь проигрывает все до копейки.
А дальше потрясающая по силе и проникновенности сцена: ни одного упрека, ни одного слова обвинения. Все, что пытается сделать девушка, – это успокоить любимого. Она говорит, что он не должен расстраиваться, что деньги – это не главное, что она еще заработает. Главное, они любят друг друга, поэтому все будет хорошо.
В ответ парень «взрывается» и начинает гнать от себя девушку. Он кричит, что не может находиться рядом с ней, что ему больно от осознания того, что он – последняя сволочь – проиграл заработанные ею деньги, а в ответ от нее – ни слова упрека, а только обещание любить его, что бы он ни натворил. Но такая любовь выше его сил, так как он не может быть с ней, ощущая свою подлость! Ему больно от ее доброты, и он ее прогоняет.
Конечно, дальше ему станет только еще больнее. Прогнав любимую, он будет всю жизнь мучиться, потому что такая любовь – одна и на всю жизнь. Но, согласитесь, трудно в этой ситуации обвинить девушку, упрекнуть ее в том, что именно она обрекает парня на мучения…
Этот образ, на мой взгляд, вполне по-христиански описывает ощущения души грешника, встречающей Бога – Того, Кто есть Любовь. Любовь, которая обжигает, но без которой нет жизни. Так человек, просидевший долгое время в темной комнате и отказывавшийся выходить к свету, неизбежно слепнет, когда солнечные лучи впервые касаются его лица. И кто виноват, что на постоянный призыв выйти на улицу, к свету, он отвечал отказом?.. А глаза тем временем потеряли способность воспринимать свет, то есть жизнь. Поэтому именно сам
человек обрекает себя на вечную тьму, вечное мучение.
И все же, повторю еще раз, христианство – это Благая Весть (по-гречески – Евангелие) о Жизни, а не смерти. И все, что требуется от нас, – это открыть дверь и выйти к свету, пока не поздно. Время у нас еще есть.
Часть 2Часто задаваемые вопросы
Яблоко раздора9
Кому сегодня не известен знаменитый библейский сюжет: Адам и Ева в раю съедают яблоко с