Со времен Первой мировой войны и падения большинства правящих династий Европы установившейся нормой в западном обществе стала так называемая республиканская демократия. Однако, как мы уже видели, монархия отнюдь не утратила своей архетипической привлекательности и чисто функциональной утилитарности. В годы Второй мировой войны Черчилль, вместе с рядом других мыслителей, воспринимал коллапс монархической системы как один из основных факторов, способствовавших активизации тоталитаризма и особенно возникновению феномена нацизма. В приватных беседах с президентом Рузвельтом он, согласно некоторым источникам, утверждал, что реставрация монархий была бы лучшим средством не только восстановления и сплочения послевоенной Европы, но и гарантией того, что более не возникнет тенденций, кульминацией которых явился Третий рейх. Черчилль с Рузвельтом рассуждали о возможности реставрации Габсбургов на троне Австрии и, возможно, Венгрии, причем на роль председателя этой своеобразной формы имперской конфедерации на Дунае предлагалась фигура Отто фон Габсбурга. По словам самого Отто фон Габсбурга, они обсуждали возможность избрания лорд Луиса Маунтбаттена императором новой конфедерации германских земель.
Грезы о реставрации монархии не исчезают даже сегодня. Так, в Испании король Хуан Карлос занимает престол вот уже около трех десятилетий, возглавляя первый по-настоящему демократический режим, который только знала его страна за последние сорок лет, и его правление единодушно воспринимается как исключительно успешное. Во Франции преуспевают различные роялистские движения, и даже сам президент не чужд подобных настроений. Во время ее визита в Вену мать Отто фон Габсбурга, бывшую императрицу Зиту, женщину, которой перевалило за девяносто, встречали громадные толпы людей, сравнимые разве что с визитом папы римского. В 1984–1985 гг. в ряде газет опять начали муссироваться слухи о возможной реставрации Габсбургов в Австрии.
Если монархия сама по себе выглядит столь привлекательной, какой же подъем может вызвать ситуация, когда некий монарх или претендент на монарший трон провозгласит себя — в полном соответствии с истинным смыслом этого слова — Мессией?
Мы, как авторы, вовсе не хотим, чтобы нас воспринимали в качестве этаких прозелитов или лоббистов Приората Сиона. На самом деле мы относимся к Приорату весьма настороженно. Если мы и симпатизируем некоторым из их теоретических установок, к другим мы относимся скептически и считаем их весьма сомнительными. И если отбросить все теоретические соображения, факт остается фактом: концентрация власти в руках небольшой кучки лиц, особенно тех, которые тщательно скрывают свои истинные намерения, является потенциально опасной. Давно стало банальностью говорить о том, что большинство величайших трагедий и преступлений в истории совершено людьми, уверявшими, что они руководствуются самыми благими побуждениями. Мы предпочли бы, чтобы люди сами приходили к осознанию смысла бытия, а не принимали навязываемые им извне догмы, какими бы возвышенными и достойными они ни казались.
И все же наш век полон решимости принять за истину ту или иную форму мессианского мифа, чтобы обрести готовый смысл бытия. И если уж на то пошло, мы предпочли бы видеть смертного мессию, председательствующего во главе администрации объединенной Европы, нежели сверхъестественного Мессию, стоящего во главе Армагеддона. Приорат Сиона не может предложить общественности такого мессию, которого, вкладывая в это слово совсем иной смысл, ожидают американские фундаменталисты. Позволим себе заметить, что они вряд ли дождутся чего-либо иного, кроме продукции отдела спецэффектов какой-нибудь из студий Голливуда. Но если наши выводы справедливы, надо признать, что Приорат Сиона действительно может найти и выдвинуть мессию такого же уровня, каким был Сам Иисус как реальный исторический персонаж.
ПРИМЕЧАНИЯ
(1) См. Мих. 5,2:
«И ты, Вифлеем — Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле, и Которого происхождение из начала, от дней вечных».
(2) Традиция считать Иисуса плотником основана на словах Евангелия от Марка (Мк. 6, 3). Однако доктор Геза Вермес из Оксфордского университета в своей книге «Еврей Иисус» рассматривает примеры метафорического употребления слов «плотник» и «сын плотника» в древнееврейской литературной традиции.
(3) См. Мф. 26, 7; Мк. 14, 3–5. Здесь особенно важен тот факт, что это очень дорогое масло, являвшееся одним из компонентов благовоний, использовавшихся в Храме, было возлито на голову Иисуса. Как сказано в «Еврейской энциклопедии», «во время церемонии помазания царей вся голова [царя] поливалась маслом». Enciclopaedia judaica, vol. Ill, p. 31.
(4) См. Ин. 12,3–5. Иоанн пытается приуменьшить важность этого акта помазания, указывая, что маслом были помазаны лишь ноги Иисуса. Это противоречит свидетельствам Евангелий от Матфея и Марка.
(1) Brandon «Иисус и зилоты» р. 204, note 1. Автор также указывает, что в некоторых старинных латинских переводах Библии встречается имя Иуда Зилот.
(2) Тема Распятия вообще и ее раскрытие в Евангелиях в частности были детально рассмотрены в книге «Святая Кровь и Святой Грааль», pp. 312–317. Однако отдельные детали нуждаются в пересмотре в свете работы Йозефа Зиаса из Израильского департамента древностей и Елиэзера Секелеса из медицинской школы при Еврейском Университете. Zias and Sekeles «Распятый из Гива’ат га-Мивтар» Izrael Exploration Journal, vol. XXXV (1985), pp. 22 -7.
(3) Neusner в книге «Иудаизм в начальную эпоху христианства», р.30, утверждает, что после 6 г. н. э., когда Иудея окончательно стала частью территории римской провинции Сирии, синедрион утратил право выносить приговор о смертной казни. Однако необходимо отметить, что другие специалисты, в частности Хаим Кон и Пол Винтер, не соглашаются с Нойснером в этом вопросе. Mary Smallwood в книге «Евреи под римским владычеством», р. 150, приходит к выводу, что синедрион имел право приговаривать к смертной казни за преступления религиозного характера, но и в этом случае сама казнь производилось путем побития камнями.
(4) Войдя в Храм, Иисус принялся обличать находившихся в нем в том, что они превратили его в «вертеп разбойников» (Мк. 11, 18). Эта формула восходит к словам пророка Иеремии (Иер. 7, 11): «не со делался ли вертепом разбойников в глазах ваших дом сей, над которым наречено имя Мое?» Прецедент для подобных действий Иисуса можно найти в книге Неемии (Неем. 13, 8). Пророк, по возвращении от двора персидского царя, видит, что на дворе Храма уже кто-то поселился, и с гневом выбрасывает «домашние вещи»: «и я выбросил все домашние вещи Товиины вон из комнаты».
(5) См. «Иерусалимская Библия», Мк. 15, 16 и Ин. 18, 12. У последнего ясно сказано, что, кроме когорты (отряда), в Гефсиманском саду были и другие слуги: «Тогда воины и тысяченачальник и служители иудейские взяли Иисуса, и связали Его».
(1) Нойснер пишет об этом периоде, что «…тогда еще не существовало такого понятия, как «нормативный (ортодоксальный) иудаизм», от которого могли бы уклоняться те ли иные «еретические» группы». Подобные соперничающие группы мы видим… не только в Иерусалиме; однако по всей стране и за ее рубежами мы можем заметить особую религиозную традицию в широком русле общественных движений» «Иудаизм в начальную эпоху христианства», р. 29.
(2) Eisenman в книге «Маккавеи, садокиты, христиане и Кумран», р.96, note 180, в частности, пишет:
«Вопрос об отношениях между этими «мессианскими» семействами еще ожидает своего исследователя. Параллельное существование семей Иуды (также из Галилеи) и Иисуса… и почти одновременное распятие «Иакова и Симона» (имена которых тождественны именам двух братьев Иисуса, второй из которых, как утверждает Евсевий Кесарийский, «удостоился чести умереть той же смертью, как и Господь») и побитие камнями Менахема — событие, параллельное и практически одновременное побитию камнями Иакова, брата Господня… дают историкам немалую пищу для размышлений».
(3) См. Eisenman «Иаков Праведный», р. 3. По свидетельству Епи-фания и блаженного Иеронима, Иаков имел право входить в Святая Святых в Храме — привилегия, которая принадлежала только первосвященнику. Это, а также информация, содержащаяся в Деяниях Святых Апостолов и обширной кумранской литературе, со всей очевидностью показывает, что Иаков был оппозиционным первосвященником, главой иерусалимской общины и, вероятно, главой всего движения садокитов. Впрочем, кем бы ни был Иаков, перед ним всегда стоял образ его брата — Иисуса.
(1) Среди специалистов в области библеистики нет единства во мнении о времени написания Евангелий и Деяний, и этот вопрос остается открытым. Мы ж предлагаем следующие аргументы и датировки:
— Мы предполагаем, что все эти книги были написаны после падения Иерусалима, когда гибель первоначальной «христианской» церкви и крах ее влияния сделали необходимым создание компилятивного свода преданий, бытовавших в устной традиции.
— Матфей и Марк умалчивают о том факте, что апостол Симон был зилотом. Это дает нам основание утверждать, что эти Евангелия были созданы еще тогда, когда тема зилотов вызывала у оккупантов излишне эмоциональную реакцию. Таким образом, дата написания Евангелия от Марка — 70 г. н. э., а Евангелия от Матфея — около 75 г. н. э.
— В Евангелии от Луки и более поздней книге, Деяниях Апостолов, автору уже нет оснований скрывать, что Симон был зилотом. Это — знак того, что эта тема перестала быть актуальной. В то же время эти книги не могли быть написаны позднее 90 г. н. э., поскольку именно в это время создает свои книги Иосиф Флавий, обрушившийся с нападками на зилотов, на которых он возлагал вину за разрушение Иерусалима. Таким образом, мы полагаем, что Евангелие от Луки было написано ок. 80 г., а Деяния — ок. 85 г.