– Примерь.
Осмотрев тонкое плетение колец, Паланг снял портупею и накинул на плечи позвякивающую массу железа. Кольчуга охватила могучие плечи и торс воина, как вторая кожа. Подняв руки, воин сделал несколько движений, повёл плечами и удовлетворённо кивнул.
– Отлично, как по заказу.
Довольно усмехнувшись, мастер поднял кирасу и налокотники. Быстро застегнув ремни, он отступил в сторону и с явным удовольствием посмотрел на свои творения.
Паланг, подхватив мечи, отступил на середину двора и провёл бой с воображаемым противником. Несмотря на солидный вес доспехов, он двигался так, словно они были сделаны из бумаги.
Лин невольно залюбовалась его игрой. Незаметно оглянувшись, она посмотрела на кузнеца. На лице мастера застыла довольная улыбка, а глаза сияли нескрываемым удовольствием человека, хорошо сделавшего своё дело.
Когда Паланг шагнул обратно под навес, кузнец одобрительно кивнул головой и помог воину раздеться.
– Сколько? – приступил к делу Тигр.
– Не спеши. Пойдём, выпьем вина и поговорим. Я хочу кое-что узнать и уж потом назову цену.
Недоумённо пожав плечами, Паланг кивнул головой. Аккуратно разложив доспехи, мастер жестом пригласил всех в лавку. В задней комнате уже был накрыт стол. Разлив вино по чашам, кузнец поднял руку и, усмехнувшись, произнёс:
– Всю жизнь я ковал оружие, но первый раз в жизни мне хочется взяться за него самому.
– И что же подвигло тебя на такое желание? – поинтересовалась Лин.
– В городе появился человек, который в одиночку страшнее вражеского войска. Он собирает вокруг себя молодёжь, забивая им головы всякой чушью. Он проповедует вещи, противные самой природе человека, но они слушают и идут за ним. По-моему, здесь не обошлось без колдовства.
При этих словах Паланг вздрогнул и внимательно посмотрел на кузнеца.
– Придворный астролог? – тихо спросил он, и теперь настала очередь кузнеца удивлённо таращить глаза.
– Верно, воин. Он самый, – помолчав, кивнул кузнец.
– Он мой. Я охочусь за этой мразью уже много лет. Он мой, – скрипнув зубами, прорычал Тигр.
– Наши пути сходятся, – улыбнулся кузнец. – Я даю оружие, а ты уничтожаешь эту мерзость. Я не воин. Я ремесленник. Ратные подвиги не для меня.
– Короче, мастер. Что ты хочешь?
– Этот колдун выставил на турнир своего бойца. Если он победит, то колдун получит титул и землю, а это значит, что он станет одним из влиятельнейших людей страны. В награду за победу предназначена западная марка, одна из самых больших. Не так давно старый граф умер, не оставив наследников. Все ждали праздника. Победитель получает всё. Или, по его желанию, награда передаётся любому, на кого он укажет. Этот закон уходит корнями в древность. Ещё никто не рискнул нарушить его…
– Договорились!
– Что? – растерялся кузнец.
– Колдун мой, а марка твоя. Мне она не нужна.
– Но я хотел не этого. Я…
– Не важно. Ты помогаешь мне и заслуживаешь хорошей награды. Твоё мастерство выше всяческих похвал. Я так решил.
Кузнец только растерянно развёл руками.
– Через три дня я выйду на ристалище в твоих доспехах. А теперь позволь мне снова одеться. Я должен предъявить это всё герольдам.
– В этом нет необходимости. Пойдём. Моего слова будет достаточно, – уверенно ответил, поднимаясь на ноги, кузнец.
Дружно собравшись, троица направилась к площади. Под навесом, скрывавшим их от палящего солнца, сидели трое молодых людей, в красно-синих ливреях короля. Увидев двух гигантов и крохотную женщину, они недоумённо переглянулись. Паланг шагнул под навес и коротко произнёс:
– Запиши. Паланг, знак тигра. Свободный воин.
– А твой доспех? – спросил один из герольдов.
– Он есть. Я – мастер оружейник, Орматус, подтверждаю это.
Кивнув, герольд записал имя и звание и протянул Тигру серебряную пластинку.
– С этим явишься на турнир. Тебя будут ждать.
Молча взяв пластинку, Паланг кивнул, и все трое молча отправились обратно. Забрав коня, Паланг повернулся к кузнецу, но ничего не успел сказать.
– Твои доспехи будут на месте. Через три дня утром я буду ждать, – быстро сказал кузнец.
Паланг кивнул головой и крепко пожал руку мастеру. Одним движением вскочив на коня, он усадил перед собой свою подругу и не спеша поехал обратно. Они молча добрались до харчевни. Расседлав коня, Паланг протянул руку Лин и направился в комнату. Едва за ними закрылась дверь, как девушка, ловко подпрыгнув, оказалась на груди у гиганта, обвив ногами его поясницу.
– Дело идёт к развязке. Я боюсь, – прошептала она, целуя друга.
– Чего? – искренне удивился Паланг.
– Боюсь потерять тебя.
– Не хорони меня раньше времени. Что с тобой?
– Не знаю. Но я боюсь беды.
Нежно прижав к себе гибкое стройное тело, воин опустился на матрас, и они в очередной раз утонули в сладком тумане. В Лин словно вселился демон. Раз за разом она заставляла его пробуждаться, как будто не могла насытиться его телом. Вконец измотав и себя и его, она тихо уснула, прижавшись к могучему плечу.
В таком ритме они прожили два дня. Лин, словно с цепи сорвавшись, не отпускала его от себя ни на шаг. Утром третьего дня Паланг проснулся с самым рассветом. Бесшумно поднявшись, он умылся и выскользнул из комнаты. Собрав на кухне плотный завтрак, он вернулся обратно.
Накрыв на стол, он повернулся к подруге, и в сердце его шевельнулась нежность. Крохотная девушка спала, перебравшись на его подушку. Зарывшись носом в наволочку, она беспокойно шарила рукой вокруг себя, словно ища что-то. Не найдя знакомого тела, она подняла голову и, сонно моргая, осмотрелась. Увидев друга, она нежно улыбнулась и, зевая, спросила:
– Ты давно вскочил? Я не слышала, как ты ушёл.
– Вставай, соня. Завтрак стынет, – ласково пророкотал он, с лёгкой улыбкой глядя, как она гибко потягивается.
Одним движением вскочив на ноги, она чмокнула его в нос и прошлёпала к умывальнику. Всё так же, не одеваясь, она уселась на табурет и глотнула вина.
– Похоже, тебе не терпится свернуть шею этому подонку? – усмехнулась она, прожевав мясо.
– Верно. Я долго ждал этого, но теперь он мой, – сверкнул глазами Паланг.
Притихнув, Лин посмотрела на суровое лицо друга, на сдвинутые брови, на тяжёлые желваки под скулами и еле слышно спросила:
– А я?
– Что ты? – не понял воин, вырванный её вопросом из своих размышлений.
– Что будет со мной?
– Я не оракул. Кроме того, ты свободный человек и можешь жить, как сама решишь.
Слёзы сверкнули на глазах девушки, и, не выдержав, она неожиданно закричала:
– Идиот меднолобый! Я же люблю тебя! Ну почему все мужики такие тупые?!
Поморщившись от крика и дождавшись, когда в ушах перестанет звенеть, Паланг молча взял её на руки и пересадил к себе на колени.
– Как это ни смешно, но я тоже тебя люблю. – Затем, поковыряв в ухе, усмехнулся. – Такая маленькая – и такая горластая.
Грустно усмехнувшись, Лин прижалась к нему и, не удержавшись от колкости, язвительно ответила:
– Я не только горластая, но и… – Тут она произнесла словечко, которое приличной девушке не только знать, но и слышать не нужно.
Расхохотавшись, Паланг прижал её к себе.
– Что бы ни случилось, ты должна жить. Придёт время, и ты родишь сына. Сильного, как я, и гибкого, как ты. И такого же разноглазого.
Лин упрямо покачала головой.
– Дочку.
– Тогда двойню, – не растерялся воин. Взглянув в окно, он неожиданно посерьёзнел и тихо сказал:
– Пора.
Через несколько минут парочка была на конюшне. Спустя ещё некоторое время они скакали по безлюдным улочкам к лавке оружейника. Несмотря на ранний час, мастер уже ждал их.
Проводив гостей во внутренний двор, он приказал слугам вычистить коня и принести доспехи. Чистить зверя пришлось самому хозяину. Кроме Паланга никто не рискнул к нему приблизиться. Злой жеребец кусался и бил копытами, заставляя слуг отбегать подальше.
Покончив с делами, Паланг оделся и, ещё раз осмотрев оружие, сел в седло. Лин хотела по привычке устроиться на холке Сапсана, но кузнец удержал её.
– Не надо, чтобы вас видели вместе. Поедешь со мной, в коляске. Так мы лучше всё увидим. Звание лучшего оружейника даёт свои привилегии. Теперь, – повернулся он к воину, – послушай меня. Я искал воина не из-за марки. Мне нужен мститель. Моя единственная дочь попала в лапы этого ублюдка. Скоро год как она ушла из дома. Я искал человека, способного прекратить это. Вот какой платы я хотел от тебя. Но, видно, боги решили по-своему. Теперь это не важно. Главное, что с колдуном будет покончено.
– Это я тебе обещаю, мастер, – мрачно усмехнулся Паланг и, подмигнув подружке, тронул коня.
В этот день найти ристалище не составляло труда. Достаточно было просто ехать следом за толпой. С самого утра все горожане от мала до велика шли за город, где были сооружены помосты для знати и ограждения для черни. Огромная площадка хорошо утрамбованной земли была разбита на ровные квадраты. В итоге должен был остаться только один победитель.
Постепенно все желающие собрались, и на середину поля выехала повозка, запряжённая четвёркой белоснежных коней. На раззолоченной, покрытой бархатом и парчой повозке был установлен алтарь. Верховный жрец, подняв руки, принялся читать молебен.
Его зычный, сильный голос слышали в самых отдалённых уголках ристалища. Королевская чета, в окружении своих прихвостней, со скучающим видом лениво обмахивалась веерами. Наконец молебен окончился, и началась жеребьёвка. Участники турнира поочерёдно подъезжали к огромной серебряной чаше и опускали в неё свои пластины. На пластинах были искусно выгравированы различные знаки, изображавшие животных и предметы.
На пластине Паланга был Тигр. Чуть тронув поводья, он подъехал к колеснице, на которой стояла чаша и, подняв забрало шлема, чуть склонил голову.
– Назовись, воин.
– Паланг. Свободный воин. Знак тигра, – глухо прозвучал из-под шлема голос воина.