— Я вижу здесь только кости.
— Здесь и есть только кости.
— Зачем они гнались за тобой?
Сеси связала разодранные лоскуты над округлым бедром.
— Не догадываешься?
Кейн оглядел ее и с каменным лицом пожал плечами. Сеси не могла догадаться, о чем он думает.
— Очень уж они старались.
— Ты что, следил? — она причесала пальцами растрепанные волосы.
— Мне было любопытно, с какой целью шайка разбойников так упорно прочесывает лес.
— А ты-то зачем здесь? Никому нельзя находиться на этой земле.
— Ты здесь живешь? — спросил Кейн вместо того, чтобы ответить.
— Нас здесь несколько, — в голосе девушки послышались нотки замешательства.
— Ну, тогда я отведу тебя домой.
— Я могу сама найти дорогу.
Кейн покачал головой.
— Уже темнеет, а эта земля коварна. Здесь полно ям и неразорвавшихся снарядов и бомб, в чем только что убедились твои преследователи. Мой конь здесь рядом.
Она устало пожала плечами и направилась за чужаком. Доверять человеку с такими глазами казалось небезопасно, но выбора у нее не было.
Глава 2. КЛЮЧ
Почерневшие от огня каменные стены без крыш поднимались к темнеющему небу.
Неровные отверстия в них были следами от ядер — огромные метательные машины бросали их сверху из крепости. Одно крыло дома лежало в развалинах, развороченное и поросшее травой. От центральной части дома остались только голые стены. В гаснущем свете дня чудом уцелевший витраж-розетта пылал красным, золотым и синим.
В лесистой долине у подножия Линортиса когда-то было полным-полно процветающих усадеб вроде этой. Два года неописуемого ада разорили и страну, и ее народ — словно табун взбесившихся коней вихрем промчался, сминая кукольные домики. Удивительно, что стены этого дома еще как-то уцелели…
В дальнем крыле — когда-то здесь располагались кухня и комнаты для прислуги — из разбитой трубы поднимался дым. Желтый свет пробивался сквозь щели в досках, которыми были забиты окна. Потрескавшуюся крышу, видно, не раз уже чинили.
Когда подъехал Кейн, зарычала тощая дворняга.
— Пусти меня. Они захотят узнать…
Сеси соскользнула с седла и побрела к низкому каменному дому.
Кейн, оставшийся в седле, почувствовал на себе чей-то взгляд — за ним наблюдали из дома. Пальцы Кейна незаметно отстегнули пряжку ножен у левого бедра. Теперь достаточно было дернуть за рукоять — и ножны, висящие на плече, моментально освободили бы клинок.
— Граналь! — Девушка толкнула двери. — Все в порядке. Впусти меня.
Пес… он рычал не угрожающе, а испуганно. Кейн понял это в тот миг, когда двери с треском распахнулись.
Крик девушки и звон меча, извлеченного Кейном из ножен, прозвучали одновременно. Наездник пришпорил коня, направив его к дверям, но чьи-то сильные руки уже втянули Сеси внутрь.
Двери оказались слишком низкими, иначе Кейн ворвался бы в дом. Имея достаточный простор для маневра, всадник легко разогнал бы всех врагов.
Вынужденный спешиться, Кейн вглядывался в полумрак, царящий внутри, не выпуская из рук поводьев. В помещении с закопченным потолком копошилось несколько темных фигур. Кейн направился к дверям, но рослый человек преградил ему путь.
— Кейн! Стой! — воскликнул мужчина. — Нам не стоит сражаться!
Кейн замер. Стоявший на пороге человек отступил назад. Это был светловолосый, крепко сложенный мужчина в посеребренной кольчуге.
— Кейн! Клянусь Семью Богами! Я понял, что это ты, когда увидел, как кто-то подъехал.
— Здравствуй, Джересен.
Морщины прорезали высокий лоб, через щеку протянулся длинный шрам, которого не было пятнадцать лет назад, и все же это был тот самый человек, которого когда-то Кейн хорошо знал. Некогда внушительных размеров живот явно опал. Круги под глазами свидетельствовали о том, что капитану наемников неплохо жилось, прежде чем тяжелые времена оставили на нем свой след.
Высокий русобородый мужчина усмехнулся и спрятал меч.
— Немало воды утекло с тех пор, как мы с тобой водворили Родерика на трон его брата.
Кейн кивнул, небрежно опустив меч.
— Это была славная битва, Джересен. Что же произошло с тех пор, как мне пришлось уйти?
Джересен рассмеялся.
— Когда Родерик успокоился после твоего исчезновения, я получил твою должность. Время от времени у кого-то возникали сомнения относительно права Родерика на трон — и тогда он вспоминал, что нуждается во мне и моих людях. Но пару лет назад Родерик отведал паштета из почек с какими-то не предусмотренными рецептом приправами. Что тут началось! Когда мы, в конце концов, выбрались оттуда, нас осталось совсем немного… С тех пор занимаемся чем придется. Ну а ты?
— Бродяжничаю.
Джересен с подозрением поглядел на него.
— Чем ты занимаешься?
— Разъезжаю туда-сюда. Если не боишься встретить бандитов, то любопытно иногда проехаться через Линортис.
— Что правда, то правда, — засмеялся Джересен. — А как ты нашел девушку?
— Подобрал ее на поле битвы. Она убегала от своры бандитов, пока конь их главаря не налетел на неразорвавшуюся газовую бомбу. Я привез девушку сюда в надежде получить бесплатный ночлег.
Джересен со злостью выругался.
— Это был мерзавец Понурый. Значит, этого гнусного болвана извела старая линортианская газовая бомба? Жаль, что я не видел! Ублюдок пытался увести у меня ключ от сокровищницы.
— Ключ от сокровищницы?
— Да-да… тот, что ты прижимал к себе в седле. Входи же, черт возьми, пропустим по стаканчику, и я тебе все расскажу. У нас будет достаточно золота, чтобы поделиться со старым товарищем.
Кейн спрятал меч в ножны и вошел за Джересеном в неразрушенное крыло.
Внутри находилось с десяток вооруженных мужчин — светловолосых вальданских наемников, солдат Джересена. Кейн знал некоторых в лицо. Он догадывался, что поблизости должны прятаться и другие; хотя, может, эта жалкая горстка — все, что осталось от славного некогда отряда… отряда Джересена — наемников, которые когда-то пошли за Кейном на север, зарабатывая мечами себе на жизнь.
Сеси с несчастным видом сжалась в кресле. Руки у нее были связаны за спиной. Ее глаза с отчаянием и надеждой смотрели на Кейна. Каменный пол был забрызган кровью, а двое стариков, забившихся в угол кухни, не слишком-то торопились помочь девушке. Не мог этого сделать и грузный мужчина, лежавший посреди комнаты в багровой луже. Кейн отвернулся и сел у длинного стола.
— Граналь, вина! — рявкнул Джересен на пожилого мужчину, утирающего разбитые губы. — Принеси вина, а потом прикажи жене пожарить мяса. И сделай все как следует, иначе сам знаешь, что тебя ждет. Ладдос, сходи с ним.
Джересен уселся напротив Кейна.
— Дом разрушен, однако в подвале есть еще бутылки с хорошим вином; они не разбились во время осады, представляешь?.. Так говоришь, просто проезжал мимо? Интересное стечение обстоятельств…
Кейн решил перейти к сути дела.
— Ты что-то говорил о сокровищнице.
Капитан-вальданец хмыкнул.
— Серебро, золото, драгоценности — столько, сколько сумеем унести. Если будем действовать быстро.
— Как быстро?
— Лучше, чтобы до рассвета нас здесь уже не было.
— Но здесь же ничего нет, кроме костей двух армий.
— Есть кое-что — если знаешь, где искать, — заверил его Джересен. — Почти тридцать лет прошло с тех пор, как пала Линортис, но то, что мы ищем, не гниет.
Старик вернулся с запыленными бутылками. Джересен удовлетворенно наблюдал, как тот наполняет кубки. Ему не терпелось все рассказать Кейну.
— Черт возьми, Кейн, ты ведь знаешь эту историю не хуже меня. Как Масал из Весретина собрал армию в горах Мицея и отправился с сотней тысяч воинов объединять в империю земли Северной Латроксии. Камнем преткновения стала Линортис — город-цитадель, которую невозможно было покорить — так считалось.
Твердыня, воздвигнутая на вершине горы. Ее правители повелевали огромной долиной и веками считали обитателей равнин Латроксии своими вассалами. Масал знал: он должен покорить Линортис. Сначала он опустошил маленькие города и деревни у подножия крепости, потом начал осаду. Сто тысяч человек против одной-единственной крепости… Это была не битва, а нескончаемая бойня!
Неприступные стены на вершине скал… О боги! Сколько тысяч воинов сгинуло в бессмысленных атаках! Два года Масал осаждал Линортис. Два года его исполинские метательные машины забрасывали крепость камнями, копьями и горящей смолой.
Жители Линортис, не сдаваясь, отвечали огнем. Смерть лилась дождем стеклянных снарядов с горящим фосфором и смертоносными газами, тайну которых маги Линортис добыли из недр земли. Всевозможные бедствия, эпидемии, голод уносили все новые и новые тысячи воинов. Армия завоевателей таяла на глазах, цветущая страна становилась пустыней, а Линортис все сопротивлялась. Масал, который не проиграл ни одного сражения, не смог поставить крепость на колени ни силой оружия, ни голодом: в город каким-то чудом поступало продовольствие… В конце концов, Масал все-таки покорил Линортис — благодаря предательству. Внутри скалистого пика существовали тайные ходы, ведущие в долину. Через два года осады кто-то показал Масалу дорогу внутри горы и в безлунную ночь провел захватчиков в город… Заключительная битва была жестокой, хотя крепость оказалась застигнутой врасплох, а два года осады ослабили защитников. К рассвету Масал стал повелителем города мертвых. Равнина у подножия крепости была усыпана разбившимися телами тех, кто избежал клинков его солдат… Масал предал Линортис огню, хвастаясь тем, что никого не пощадил. Но его мечты об империи умерли вместе с городом. Из армии победоносных завоевателей уцелело едва ли тысяч двадцать. Масал вернулся в Весретин; все, что осталось от его замысла, земля, высохшая добела, выжатая во имя войны до последней капли крови.
Джересен сделал паузу, чтобы глотнуть вина. Кейн ждал, надеясь услышать что-нибудь сверх того, что всем известно.
— Среди прочих трофеев Масал захватил оставшуюся в живых Реалис — юную дочь Йосахкора, последнего правителя Линортис. Иметь при себе в качестве наложницы дочь врага — это доставляло ему своеобразную горькую радость. Когда его охватывало отчаяние, он нередко жестоко забавлялся с Реалис, пока не оказалось, что та должна родить ему ублюдка. Говорят, Масал хотел ее убить, но девушка исчезла. «Она сбежала!» — орал Масал… Реалис и в самом деле каким-то чудом сбежала. Как? Помогал ли ей кто-то уцелевший из Линортис? Или это был враг Масала, который хотел использовать незаконнорожденного как орудие мести?