Я выждал подходящий момент и нанес ему второй удар, сделавший его на какое-то время вообще небоеспособным. Подняв дубинку, я взвесил ее в руке. Да, ничего не скажешь, такой можно разбить голову в два счета.
В кармане дубинка не умещалась. Я сунул ее в пустую кобуру, висевшую под мышкой. Комнатка, в которой я очутился, была чем-то вроде передней. В ней даже стоял старый стол. Ради шутки я посадил на него потерявшего сознание гангстера. Голова его безжизненно свисала, и со стороны казалось, что он просто уснул. Потом я толкнул дверь. После полумрака передней меня ослепил яркий свет, и я даже не заметил, что ко мне направляется Конни.
— Куда ты исчез, Майк? — Она взяла меня под руку.
— У меня здесь тоже есть друзья, — небрежно проговорил я.
— Вот как? Кто же именно?
— Ты все равно никого не знаешь.
В этот момент Конни заметила ссадины и кровь на руке и побледнела.
— Что случилось, Майк?
— А-а-а, пустяки, — улыбнулся я.
Она задала мне еще какой-то вопрос, но я не слушал ее. Мой взор был устремлен в игорный зал.
Да, это действительно было золотое дно. Сквозь гул голосов доносились жужжание рулетки и звук катящихся шариков. Здесь же располагались столы для «фараона», «крапа» и других азартных игр. Помещение было декорировано под салун Дикого Запада. Вдоль одной из стен тянулась длинная стойка красного дерева. Перед ней сверкал начищенный медный поручень. В зеркальной стене за стойкой были заметны следы от настоящих пуль. Кто желал быть окруженным прекраснейшими девушками, должен приходить именно сюда. Все девушки здесь бесподобны и обнажены почти до предела.
Я не спеша осматривал зал. Да, красоток тут было навалом, ничего не скажешь… Но если приглядеться повнимательней ко всей этой красоте, то сквозь нее начинала проглядывать мишура. К тому же лысые затылки и толстые животы сильно снижали общее благоприятное впечатление, портили картину. Мы с Конни обошли весь зал, выбрали себе столик и заказали выпивку. Через несколько минут я неожиданно обнаружил, что за стойкой сидит Джун. Она заразительно смеялась над какой-то шуткой Антона Липсека, сидевшего рядом.
Я сделал порядочный глоток спиртного и тронул рукой Конни.
— Извини меня, дорогая…
— Она прекрасна, Майк, не правда ли?
Я покраснел, хотя не занимался этим делом с тех пор, как натянул длинные брюки.
— Она какая-то особенная. Рядом с ней другие женщины кажутся какими-то пичужками.
— Я тоже?
— Я же не был с ней близок до такой степени, как с тобой. Пока для меня самая прекрасная женщина на свете это ты.
— Не лги, Майк. — Конни посмотрела на меня с радостным возбуждением.
Улыбаясь, я поднялся на ноги.
— Если тебе обязательно необходимо знать мое мнение, то мне кажется, что она наиболее совершенная красавица из тех, кого я встречал когда-либо в жизни. Я уже чувствую себя как-то иначе, увидев ее в этом зале. А разговаривая с ней, я совершенно не знаю, как себя вести. Если она прикажет мне выпрыгнуть из окна, я это сделаю, и тем не менее я терпеть ее не могу. Не знаю почему, но что-то отталкивает меня от нее, каким бы диким это тебе ни показалось.
Конни протянула руку и взяла сигарету из моей пачки. Когда я подносил ей огонек, она сказала:
— Я запомню твои слова, Майк. Ну, теперь можешь идти. Только не застревай надолго.
Я дружески погладил ее по руке и направился через зал туда, где сидела королева богинь. Заметив меня, она мило улыбнулась, и сердце мое — хотел я этого или нет — забилось быстрее. Она протянула мне руку.
— Хэлло, Майк. Что вы здесь делаете?
В первые секунды я жадно впитывал в себя всю прелесть ее божественного личика и даже не находил сил, чтобы ответить. Ее черное платье было закрыто до самой шеи, а рукава кончались там, где начинались перчатки. Плечи и тонкая талия были окутаны шелком, а ритмично вздымавшуюся высокую грудь украшали кружева.
— Выпьете со мной?
Я кивнул. Ее мелодичный голос вывел меня из оцепенения. Бармен поставил передо мной бокал. Антон выпил вместе с нами, потом извинился и прошел к столу, где находилась рулетка. Я повернулся на своем табурете в сторону стойки, надеясь, что и она поступит таким же образом. И не ошибся: в зеркальной стене, испещренной пулевыми отверстиями, я увидел, как она мне улыбается.
— Мне кое-что удалось для вас выяснить, Майк, но мне не хочется пока этого рассказывать. Ведь тогда вы не придете ко мне в бюро.
— Вам удалось найти ту девушку?
— Да.
— Ну и?..
— Ее зовут Марион Лестер. Вероятно, вы сами пожелаете с ней поговорить. Она проживает в «Чедвик-отеле». Марион оказалась третьей, с кем я сегодня разговаривала, и она сразу призналась во всем, что у нее было с этим человеком. Правда, она испугалась, узнав, что случилось.
— Ну а дальше? Что у нее было с Честером Вилером? — Я залпом осушил свой бокал.
— Собственно говоря, ничего. Ваш друг усадил Марион в такси и отвез домой. Там он провел ее в комнату и уложил в постель. И больше ничего… Кажется, он действительно был настоящим кавалером, Майк.
— Черт возьми! — вырвалось у меня.
Моя рука крепко сжала медный поручень стойки, и на нее тут же легла рука Джун, которая сочувственно поинтересовалась:
— Почему же вы так разочарованы, Майк? Ожидали другого?
— Собственно говоря, нет. Самое смешное теперь заключается в том, что я не вижу, что делать дальше. И все же большое вам спасибо, Джун.
Она не стала возражать, что я назвал ее по имени. Ее духи уже успели меня одурманить. Серые глаза, в которых можно было утонуть, смотрели на меня и говорили, говорили, говорили…
— Может быть, вы все-таки зайдете завтра в наше агентство?
Я был не в состоянии ответить отказом, да и не хотел этого.
— Хорошо, — сказал я.
У меня окончательно закружилась голова, но в этом состоянии я пробыл недолго. Кто-то постучал меня по плечу. Рядом со мной стояла Конни.
— Хэлло, Майк… Хэлло, Джун…
Я сполз с табурета, то есть сполз с Олимпа, и вновь посмотрел на богиню. На этот раз мы уже не подавали друг другу руки. Мы прощались взглядами.
— Спокойной ночи, Джун.
— Спокойной ночи, Майк.
Я взял Конни под руку и направился с ней к двери. Мой старый приятель все еще пребывал в полном отрубе. Но кроме него в каморке находились еще двое бандюг, и я отлично понимал, кого они ждут. Одного из них, долговязого, я отлично помнил. Тому, в свою очередь, тоже было хорошо известно, кто я такой. Физиономия другого была неизвестна: совсем молодой парень, лет двадцати двух, не больше.
Секунду они колебались, не зная, как избавиться от Конни, ведь в таких вещах свидетелей, разумеется, быть не должно. Мой старый знакомый облизал пересохшие губы и произнес:
— А мы тебя ждали, Хаммер…
Салага попытался напустить на себя важный вид. Он скорчил гримасу, которая должна была означать презрительную ухмылку, и лениво оттолкнулся от стены, у которой располагался.
— Значит, это ты Майк Хаммер? — спросил он. — Но ты не кажешься мне очень опасным.
Я небрежно вертел пуговицу пиджака. Они, конечно, не могли знать, что в выделявшейся из-под мышки кобуре находится только дубинка.
— Можешь познакомиться поближе, и тогда ты изменишь свое мнение, сосунок.
Ни тот, ни другой не сдвинулись с места. Конни легкой походкой прошла вперед и открыла дверь. Я двинулся к выходу, а они боялись даже шевельнуть пальцем. Правда, я понимал, что скоро положение изменится. Если на них набросится их шеф, они будут вынуждены действовать иначе.
В первом зале уже не осталось ни единого свободного местечка. Эстрадная программа кончилась, и многочисленные парочки выползли на танцплощадку. Я скользнул по ним глазами, выискивая Клайда, но его нигде не было видно. Когда мы забирали у гардеробщика вещи, я бросил на барьер десятицентовую монетку. Тот даже выругался от злости, увидев такой дар. Я отплатил ему тем же, посоветовав не распускать сопли.
Выражения, которые мы выбирали, были вполне привычны в этих местах, поэтому никто не обратил внимания на наши философские изыскания. Лишь двое сидящих за столиком повернули головы в нашу сторону. Одна из этих голов принадлежала Клайду. Я указал на каморку, где остались двое наемных убийц.
— Твои помощники такие же недоноски, как и ты, Дикки, — лениво проронил я.
Он позеленел от злости.
На девушку, сидевшую рядом с ним, я даже не взглянул.
Это была Велда.
Глава 5
Когда Велда вставляла ключ в замок, я уже сидел в бюро в большом кожаном кресле. В своем костюме Велда походила на миллионершу. Длинные черные волосы, уложенные, как у пажа, блестели в лучах утреннего солнца, и я хорошо знал, что она лучшая из женщин, которые когда-либо попадались на моем пути.
— Я так и знала, что застану тебя здесь, — промолвила она таким холодным тоном, что по моей коже пробежала дрожь.
— Ты делаешь колоссальные успехи, Велда.
— Ты тоже не отстаешь…
— Тонкий намек на мою вчерашнюю спутницу? Во всяком случае, о моей даме можно сказать немного больше добрых слов, чем о твоем ухажере.
Лед растаял, и ее голос помягчел.
— Я очень ревнива, Майк.
Мне не пришлось слишком тянуться вперед, чтобы заполучить ее в свои жадные лапы. Я запустил пальцы в ее волосы и хотел что-то сказать, но потом просто поцеловал в кончик носа. Сумочка выскользнула на пол и раскрылась. Из нее выпал небольшой пистолет, но я не обратил на это внимания. Все мои помыслы были направлены на то, чтобы впиться в ее губки. Они были теплыми, мягкими и желанными. Поцелуй оказался чересчур нежным, и во мне пробудилось желание обнять ее еще крепче, но я не сделал этого, а вновь откинулся в кресле.
— Я не желаю, чтобы ты обращался со мной так же, как и с другими, Майк…
— Я не рассчитывал встретить тебя в «Бовери», Велда.
— Ты же сказал, чтобы я принималась за работу.
— Тогда докладывай, чего тебе удалось добиться. Велда села, и мы вновь уставились друг на друга.