В голосе Виктора послышалась такая горечь, что я поспешила его успокоить:
– Ну что ты, какая из меня владелица… я вообще ненавижу деревню. Я просто пришла отдать тебе ключи и больше не появлюсь здесь, обещаю… ну, может, на девятый день приеду и на сороковой, если пустишь, положено ведь поминать…
– Положено… а наши уехали, даже стопку за бабку не опрокинули. Она знаешь какая хорошая была… Хотя откуда тебе знать, – с горечью сказал он. На столе я заметила откупоренную бутылку водки, салат, нарезанную колбасу, селедку. Около фотографии бабушки стоял стакан, накрытый хлебом, и свечка. – Хотел все по-людски устроить, – сказал Виктор, перехватив мой взгляд. – Готовился… Может, хоть ты присоединишься, родственница все же?
– Да я за рулем… – нерешительно начала я. Мне и самой было неприятно поведение родителей.
– Переночуешь на своей половине, а завтра уедешь, – настойчиво убеждал меня новый родственник.
В конце концов я согласилась и охотно уселась за накрытый стол.
Поминая Александру Федоровну, мы поближе познакомились с Виктором. Оказалось, что наши взгляды на жизнь во многом сходятся, недаром все же мы были довольно близкими родственниками. Расходились спать мы весьма довольные друг другом.
С утра пораньше меня разбудил новый родственник.
– Хочу с тобой поговорить, – очень серьезно начал он, – сегодня мне приснилась бабушка, она ничего не сказала, но я по лицу понял – она расстроена. Она ведь не просто так, похоже, оставила тебе эти полдома. Ей всю жизнь хотелось, чтобы две ее семьи наконец-то объединились, и, видимо, она нашла способ. Я присмотрелся к тебе, ты мне понравилась, клянусь, это правда. Не важно, как относятся друг к другу наши родители, но я хочу с тобой дружить. Если ты не против, конечно.
– Нет. Ты мне тоже симпатичен, – с улыбкой призналась я. – Если пригласишь, я буду иногда приезжать к тебе в гости…
– Зачем? – удивился он. – У тебя же есть своя половина.
– Но мне она не нужна, я вчера тебе сказала и от своих слов не отказываюсь.
– Это не тебе решать, – строго перебил меня Виктор, – неприлично от дареного отказываться. Поняла?
– Как скажешь, – не стала спорить с родственником я.
С тех пор мы на самом деле дружим с Витей, и у нас нет никаких претензий друг к другу…
Когда ворчащий сонный родственник открыл мне ворота, я вышла из машины и горько пожаловалась:
– Ты даже не представляешь, Витек, в какое дерьмо я вляпалась по дороге сюда.
Сосед подозрительно покосился на мои ноги.
– Я чувствую, воняет чем-то, да вроде не дерьмом… хотя…
– Да ты не понял, пахнет батюшкой, – глубоко вздохнула я.
– Твоим отцом?! – поразился все еще не до конца проснувшийся собеседник.
– Просто батюшкой. Вернее, пахнет-то перегаром. Святой отец сегодня немного не в форме…
В подтверждение моих слов Ксенофонт на заднем сиденье громко икнул, причмокнул и смачно всхрапнул. Виктор подскочил от неожиданности.
– Что, тьфу… Кто это? – Витек осторожно заглянул в машину. – Батюшки! Отец Ксенофонт!
– Ты чего, знаешь его? – удивилась я.
– А кто ж его тут не знает? Он местная знаменитость. Я тебе такого могу про него порассказать…
– Здорово, – перебила я возбужденную речь соседа. – Завтра обязательно поделишься. А сейчас лучше помоги вытащить его из машины.
Поднатужившись, мы выволокли батюшку на дорожку. Бедная матушка Елена, если она постоянно таскает своего благоверного туда-сюда, ей надо как минимум иметь мускулатуру Шварценеггера.
– Слушай, Вить, он часто в таком состоянии бывает? – переводя дыхание, поинтересовалась я.
– В таком? Не знаю. Я засыпаю раньше, – хохотнул сосед.
– Ясненько. Тогда забирай этого алкаша к себе.
– А чего я-то? – Веселости у Виктора явно поубавилось. – Он с похмелюги проснется, неизвестно в каком настроении… буянить еще начнет.
– Тем более, – пробурчала я.
– Чего?
– Говорю, не хочу его компрометировать перед общественностью. Ночевать с такой красоткой, как я, – крест на репутации святого отца.
– Ага, а ночевать на одном диване с молодым парнишкой – это не компромат, можно подумать, – пытался отбояриться от сомнительного соседа Витек. – Я, по крайней мере, не собираюсь рисковать…
– Ну, это как хотите, дело вкуса, – перебила я. – В крайнем случае можешь постелить ему на коврике у двери. Он все равно не оценит комфорта в его-то состоянии.
Приподняв Ксенофонта в последний раз за этот день, мы с Виктором затащили его на крыльцо и забросили в сени.
– Дальше ты сам с ним разбирайся, я его видеть больше не могу.
– Зайди хоть чайку попей, я сейчас вскипячу, – радушно пригласил Виктор.
– Боюсь, что если немедленно не уйду, то так и не избавлюсь от этого попа никогда в жизни. Ты извини, Вить, но я устала как собака. Сейчас упаду рядом с этим алкоголиком, а он воняет, как скунс. Боюсь умереть от удушья. – Последние слова я произносила, уже стоя у своей двери.
Войдя в помещение, я не раздеваясь прилегла на диван и попыталась уснуть. Но вместо спасительного сна в голову упорно лезли мысли о неудавшемся отпуске и несчастной судьбе, занесшей меня в эту богом забытую деревню. О вчера еще таком близком и родном человеке, безжалостно предавшем и обманувшем меня…
А начиналась эта история, приведшая меня в конце концов на безлюдную ночную дорогу, вполне банально: мы с любимым собирались вместе провести отпуск на море…
Глава 2
…Черное море медленно, даже лениво, катило свои пенные волны на мокрый и холодный песчаный берег у моих ног. Иногда, словно на мгновение очнувшись от томного забытья, оно вдруг собиралось с силами, и тогда высокая злая лавина добиралась почти до кончиков моих сандалий, но, не дотянув каких-то пяти сантиметров, с досадой уносилась прочь, обратно в темные загадочные просторы. Затем, как бы в отместку, ветер начинал агрессивно рвать из моих рук легонький синий зонт, и ледяные капли ударяли прямо в залитое слезами лицо. И снова на какое-то время вокруг наступала настороженная обманчивая тишина…
Дождь начался сразу, как только я сошла с трапа самолета в гостеприимном Адлеровском аэропорту. Иногда не надолго он прекращался, да и то как будто только для того, чтобы через час-другой обрушиться на землю с новой, утроенной силой. Такая погода, само собой, человека, приехавшего отдохнуть и позагорать на берегу моря, порадовать никак не могла. Я, естественно, тоже исключением не являлась. Очень уж мне хотелось к приезду Андрея не только найти подходящее жилье и обустроиться в нем с наибольшим комфортом, но и хотя бы немножко загореть под теплым южным солнышком. В последнее время перед отпуском у меня было так много работы, что я практически ни разу за лето так и не смогла вырваться на местный пляж. Поэтому кожа имела не слишком приятный, на мой взгляд, чуть ли не синеватый, как у магазинной курицы, оттенок. Мне очень хотелось, чтобы, когда Андрей впервые увидит меня в купальнике, я уже не слишком отличалась от остальных девушек на пляже.
Вообще-то лететь на юг мы с Андреем должны были вместе. Мы и билеты, как положено, за месяц до отпуска прикупили, и новый чемодан, и даже фотоаппарат для подводного плавания. Но всего несколько дней назад его планы вдруг резко изменились. Сначала он стал каким-то хмурым, неразговорчивым, с утра до вечера пропадал на работе, а позавчера и вовсе заявил, что ему нужно срочно ехать в аэропорт сдавать билет. Я сразу подумала, что у него на работе случилась какая-то неприятность или ему подкинули непредвиденное срочное задание… Андрей на эту тему говорить отказывался, от всех моих вопросов досадливо отмахивался и мрачнел при этом все больше. Объяснить все он решился только тогда, когда молчать дальше было уже невозможно, речь шла о сдаче билета. Как я и предполагала, дело было в работе… Лететь на юг одной мне совершенно не хотелось, но Андрей в этом вопросе был крайне категоричен.
– Я не хочу, чтобы по моей вине ты нарушала свои планы и лишилась отпуска…
– Но мне без тебя там совершенно нечего делать… – робко пыталась возразить я. – Лучше я останусь здесь, с тобой, ведь ты же не будешь пропадать на работе сутки напролет… Вечером мы сможем сходить куда-нибудь или просто поужинать дома при свечах… Возможно, потом ты сможешь вырваться на пару деньков, мы проведем их на природе или в деревне…
– Не может быть и речи, – твердо заявил Андрей. – Как только ты улетишь, я, оставшись один, все свои силы брошу на этот неожиданный заказ и спустя три, максимум четыре дня присоединюсь к тебе в Адлере. Ты даже соскучиться не успеешь, радость моя, на южном пляже дни летят незаметно…
– Давай я дождусь тебя и мы все-таки полетим с тобой вместе, – продолжала настаивать я.
– Тогда я точно не смогу сосредоточиться на работе, – улыбнулся Андрей. – Да и достать два билета на самолет в самый разгар сезона будет намного труднее, чем один…
Короче говоря, хоть мне и очень сильно этого не хотелось, Андрей убедил меня лететь в Адлер одной. И вот теперь я изнывала в этом залитом дождем городе от одиночества и безделья.
Домик на берегу моря я нашла довольно быстро, он был не особенно импозантным, зато, открыв окно, я могла прямо из комнаты слушать рокот прибоя и любоваться бескрайним голубым морем, простирающимся до горизонта. Здесь были все необходимые для курортной жизни удобства: душ, туалет, холодильник и телевизор.
Первые три дня я не особенно расстраивалась, даже взирая на совершенно черное от туч небо. Ведь впереди меня ждал упоительный медовый месяц. На четвертые сутки, не получив от любимого даже весточки, я пошла на почту и заказала переговоры с Андреем. На другом конце провода мне никто не ответил. Повторив попытку через час с тем же успехом, я по-настоящему загрустила. Гуляя по дождливому Адлеру, я выглядела, видимо, так неприкаянно, что какая-то сердобольная женщина остановилась, долго смотрела на меня, а потом жалостливо спросила:
– Что, милая, денежки сперли? Или кавалер с хаты турнул? Да ты не расстраивайся, тута парней хоть косой коси. Ты девка видная, иди вон в кафешку, садись за столик, небось сразу как мухи налетят. Только ты поумнее будь, смотри, с первым-то попавшимся не связывайся, поторгуйся, чтоб непременно с жильем и полным пансионом. И на обратный билет пусть сразу денег даст, а то потом обещанного будешь три года ждать.