- Мадам, я должен сказать вам кое- что еще… - заметил дворецкий очень осторожно. - Я понимаю, что всем приличным слугам полагается распускать сплетни, и я всячески стараюсь соответствовать! Понимаете ли, в чем дело…
Глава 6
- Говори! - встревожилась я.
- Я тут подслушал… Я вам уже говорил. Я учился в Академии Дворецких. И по подслушиванию у меня был высший бал! До сих пор помню, как мы сдавали экзамен! Но мы подслушали вопросы раньше, так что… - не без гордости заявил Гербальд.
- Гербальд! - возмутилась Матильда. - Скажи уже, как есть!
- Я подслушал, что один из чародеев подозревает, что проклятие временное… - заметил Гербальд.
- И оно спадет? - спросила я, чувствуя, как внутри расправляются крылья надежды.
- Не совсем…Я слышал, как маги обсуждали обратный отсчет. Если вдруг увидим что-то необычное, то это сработал обратный отсчет до… - Гербальд скорбно умолк.
Только этого нам не хватало!
Есть семьи, которые объединяются общим горем. А есть те, которые распадаются тут же. Словно только и ждали подходящего момента.
Сегодня жизнь проверила на прочность наш некогда счастливый брак. И он оказался таким хрупким, что ссыпался в ее руках.
Наш дом в столице был наполнен антиквариатом, тяжелыми шторами и тайнами. Роскошный, изысканный, он казался полной чашей, вызывая зависть гостей и соседей.
Северин был главой тайной канцелярии, и его обязанности часто забирали его из дома. Он возвращался поздно, уставший и раздраженный.Я, сидя в своей комнате, слышала, как он ругается с прислугой и грохочет дверьми. Но я любила его! Любила его ворчание, любила его красивые глаза, улыбку.
И сейчас, я пыталась осознать тот факт, что могущественный, сильный мужчина, который не пасовал ни перед какими трудностями, просто слился, узнав о проклятии сына.
Пока что у меня в голове не укладывалось то, что произошло. Я все еще не могла поверить, что это - не сон. Я все еще не могла поверить, что он столкнул меня с лестницы, перешагнул и пошел дальше.
Если я сейчас начну думать об этом, то сойду с ума.
Я прошла мимо зеркала и посмотрела на свое отражение. На меня уныло пялилась жалкая женщина с опущенными от бессилия плечами. От меня веяло горем, болью и усталостью. Мои глаза скрывали глубокие морщины от бесконечных ссор с мужем, случившихся за последнюю неделю нашего брака. Но морщины - ерунда по сравнению со шрамами на сердце, которые оставили страшные слова, обрушившиеся на мою голову.
Проглотив горький ком, я сжала кулаки, глядя в зеркало и расправила плечи.
- Я справлюсь! - шевельнула губами я.
Кто-то должен был сказать мне эти слова. Но, поскольку, сказать было некому, пришлось самой стать этим “кто-то”.
Приоткрыв дверь в комнату, я бесшумно скользнула в нее.
Роуз лежал в постели, лицо бледное, словно от лихорадки. Неподвижный, податливый, словно тряпичная кукла.
Мой сын, так и не открыл глаза, когда я присела к нему на кровать. На ковре остались следы, валялись обрывки бумаги… Пустой флакончик тоже потерялся в ворсе ковра.
Цветы, которые стояли в комнате - завяли и превратились в сушеный сморщенный гербарий. Рядом с вазой лежали опавшие лепестки и листья.
Я смотрела на лицо сына. И это было самое страшное.
Мой мальчик не мог объяснить, что происходит, что он чувствует, что у него болит. Его лицо не выражало ни одной эмоции. Дыхание слабое, а лицо бледное. Он не реагирует на окружающее, будто его душа отсутствует…
Я сидела рядом и гладила его светлые волосы. Рука начинала дрожать, а вместе с ней подрагивать сердце.
“Мы справимся, мой маленький дракон,” - шептала я, чувствуя, как щиплет от слез уголки глаз. - “Справимся. Мама обещает!”.
Я подняла безвольную руку, прижалась к ней губами, как вдруг увидела нечто странное…
Что это?!
Глава 7
Камушек на проклятом браслете загорелся…
Я осторожно посмотрела на руку сына, которую огибал браслет в виде серебряной змеи.
Проклятый браслет был изготовлен из черного серебра, украшенного инкрустацией из красных и черных драгоценных камней. Его форма напоминала змею, обвивающую запястье, с глазами, сверкающими как угли. Символы, выгравированные на поверхности, были непонятны, но их силу можно было почувствовать даже без знания их значения. Браслет казался одновременно красивым и устрашающим, словно он хранил в себе древние тайны и опасности.
И теперь один из камней на спине змеи возле самой голову, горел яркой точкой, но другие, такие же оставались тусклыми. По браслету, огибающему детскую руку, я видела похожие камни, только они не горели.
- Раз, два, три… - считала я камни на браслете. - Тринадцать!
Сердце упало вниз. Я боялась подумать страшное. А что если это и есть тот самый “обратный отсчет”?
- Гербальд! - позвала я, видя, как дворецкий мчится в комнату. - Смотри…
Темные внимательные глаза дворецкого смотрели на горящий камушек, а я видела, что он поджал губы.
- Мадам, я не знаю, что это… Нас такому в Академии Дворецких не учили, - заметил Герабальд.
Я сглотнула, пытаясь придать себе сил и решимости.
- Принеси бумагу и перо! - попросила я, опуская руку сына поверх одеяла.
- Одну минутку, мадам! - произнес дворецкий. Я слышала, как скрипят его ботинки, как в такт его шагам скрипнула дверь.
Все это время я просидела в тревоге. Я вспомнила, как мы с мужем пытались снять этот браслет с детской руки. Но серебрянная змея крепко вонзила свои острые зубы в кисть ребенка.
Напильник, зелья, магия. Мы перепробовали все. Но на браслете не осталось ни следа.
- Вот, мадам! - произнес дворецкий, учтиво протягивая мне бумагу и письменный прибор.
Я встала и направилась в сторону стола. Обмакнув перо, я тут же посадила кляксу. Смяв лист, я выбросила его и взяла следующий. Кончик пера, сочившийся чернилами завис над бумагой.
- Как зовут ректора? - спросила я у Гербальда.
- Эм… Сейчас уточню! - произнес дворецкий, элегантно повернувшись на каблуке.
Через две минуты, он принес какую-то древнюю книгу.
- Ректор зовут… Элизар Гримм! - произнес дворецкий, тыча пальцем в замысловатые буквы.
Я посмотрела на книгу, которая намекала, что ректор - не молод. Нарисовав в воображении образ седого старикана, похожего на доброго волшебника, я начала письмо с изысканной учтивостью.
“Уважаемый ректор Элизар,
Я обращаюсь к вам с последней надеждой. Мой сын страдает от страшного проклятия. Ни один из магов не может помочь ему. Мы пытались всё: зелья, заклинания, даже темную магию. Но его состояние ухудшается с каждым днем.
Я слышала о том, что вы специализируетесь на проклятиях. Вы – последняя надежда для моего сына. Я готова заплатить любую цену, чтобы вы помогли ему.
С уважением,
Кларисса Найтроу”
Я закончила, а потом повернулась к дворецкому. Такой реакции от Гербальда, я, честно говоря, не ожидала! .
Глава 8
- Что? Что не так? - спросила я, видя, как на лице дворецкого читается “Все не так!”.
- Мадам, кто учил вас писать письма древним чародеям? - спросил Гербальд, поморщившись.
- Никто! - произнесла я, глядя на свой почерк. - Я до этого не писала письма древним чародеям!
Гербальд прокашлялся и стал расхаживать по комнате.
- Вы подумайте сами! Ему каждый день приходит тысяча писем! Кто-то просит о помощи, кто-то умоляет, ну и так далее! - рассуждал дворецкий, заложив руки за спину. - И ваше письмо просто затеряется! Нужно что-то неординарное. Чтобы ректор тут же обратил свое внимание!
Я отложила перо, думая про неординарное. Пока что на ум ничего толкового не шло.
- Матильда! Свет очей моих! - позвал Гербальд в открытую дверь. - Подойди сюда! Сейчас будем писать письмо старому ректору!
Послышались тяжелые шаги по коридору, а дверь открылась.
- Итак, - произнес Гербальд, пока Матильда вытирала руки. - Что мы о нем знаем! Он старый! Очень старый чародей!
- Может, замаскировать это под любовное письмо? - предложила я.
- Мадам! В том возрасте, в котором пребывает наш достопочтенный ректор, слово “любовь” вызывает лишь тяжкий вздох. А если у него еще и склероз, то вряд ли он помнит, что это такое!
- Тогда, как письмо с угрозами! В качестве десерта! - заметила Матильда. - Мы вырежем буквы, приклеим их… И вишенкой на торте будет что-то вроде: “Я все про тебя знаю!” или “Я знаю твою самую страшную тайну!”. Наверняка у старого чародея найдется парочка скелетов в шкафу!
- Хорошая мысль! - согласился дворецкий. - Однако, если у него склероз, он ничего не помнит! Но нам нужна помощь! Старый чародей может разозлиться и не помочь! А нам это не надо! Что любят маги? Маги любят лесть! О том, какой он великий, могущественный…
Я взяла новый лист и начала писать.
- Глубокоуважаемый Элизар, - написала я.
- Нет, нет, нет! Перечисляйте все регалии! Зря он что ли жизнь положил во имя магии? - заметил Гербальд, подсовывая мне три страницы ректорских регалий.
Я переписывала их, как школьница, слыша негромкой обсуждение. Только среди регалий забрезжил просвет в виде конца, как Матильда громко воскликнула!
- Слишком долго! - заметила она. - Мы так никогда не доберемся до сути просьбы! А ты сам говорил, что дедушка старый! Он может уснуть на середине письма!
Я поняла, что идея так себе. И отложила ректорские регалии.
- И что вы предлагаете, вредная женщина? - спросил Гербальд, нахмурив седые брови.
- Ах, я вредная женщина? - заметила Матильда обиженным голосом.
- Да, вредная, - парировал Гербальд. - Все, уходите! Мы допишем без вас!
Матильда, едва не плача, смерила его взглядом, а потом направилась к двери.
- Стойте! Вы куда? - спросил Гербальд.
- Но вы же сами сказали, чтобы я ушла? - обернулась Матильда. Голос ее подрагивал.
- Вернитесь на место! - произнес Гербальд строгим голосом. - Я хотел проверить, уйдете вы или нет! И теперь вижу, своими глазами, что вы готовы уйти в любой момент!