Я медленно повернул голову и спокойно сказал:
— Ну давай, стреляй.
Тот, не раздумывая, нажал на курок. Винтовка выстрелила неожиданно тихо, и я успел заметить, как энергетический сгусток прошёл прямо сквозь иллюзию Киры. В ту же секунду из-за спины нападавшего ударила небольшая молния. Кира вышла из тени, её пальцы всё ещё искрили, а на губах играла насмешливая улыбка. Она посмотрела на корчащееся в конвульсиях тело и сказала:
— Ай-яй-яй, разве можно так с девушками?
— На что ты надеялся, придурок? — добавил я, а потом повернул голову к Марку. — Ну так что ты мне расскажешь?
Марк кашлянул, пытаясь отдышаться. Его лицо всё ещё было красным, а глаза бегали, но он явно понял, что выкрутиться не выйдет.
— Дак а чё говорить-то? — пробормотал он, бросая взгляд на скелета-питомца, чья пасть была в паре сантиметров от его лица. — Вы там лапши на уши навешали Рику, а он по простоте душевной вам и поверил, и доверился, и кристаллы абсолютной тишины отдал. А это, чтоб вы понимали, самый большой и важный ресурс здесь, в этой параллельности. И добываются они очень сложно. И заряжать их не так легко. Вы думаете, порталы каждый день открываются? Да хрен там.
Я прищурился. Параллельное сознание уже просчитывало его слова, а эмпатия улавливала смесь страха и злости. Он не врёт, но явно недоговаривает. Что-то в его тоне, в том, как он сжимал челюсти, подсказывало: тут есть подвох.
— А вы тут пришли, все такие из себя, — продолжал Марк, его голос окреп, но дрожь всё ещё пробивалась. — Да ещё и двести километров преодолели за полчаса. Как вам это удалось? Никто так не ходит. Никто!
— Слушай, Марк, — я наклонился чуть ближе, мой голос стал холоднее, как лезвие копья в моей руке, — вопросы задаю я. Ты отвечаешь. На кой вы на нас напали? Мы движемся к нужной нам точке. Ваша была всего-навсего промежуточный маршрут. Сказали бы, что не хотите нас видеть, мы бы пошли дальше. И всё.
Марк сглотнул, его взгляд метнулся к Кире, которая небрежно поигрывала искрами на кончиках пальцев. Её глаза горели холодным огнём, и я знал: она готова пустить молнию в любой момент. Скелет-питомец клацнул челюстями, и Марк невольно отшатнулся, прижавшись спиной к холодной стене туннеля.
— Да Рик… — он замялся, будто слова застревали в горле, — Рик сказал, что вы владеете информацией, где есть работающий портал, через который можно выбраться из этой параллельности.
— Да, владеем, — я кивнул, не сводя с него глаз. Моя рука всё ещё сжимала копьё, энергия в нём слегка гудела, готовая вырваться. — Но неужели ты думаешь, что после такой встречи тебе что-то обломится?
— Я не знаю уже, что думать, — Марк опустил взгляд, его плечи поникли, будто из него выкачали всю браваду. — Отпусти меня.
Я немного подумал, разжал кулак, но копьё не убрал. Скелет-питомец склонил голову, держа пасть у самой шеи Марка. Его костяные когти тихо царапнули пол, и Марк поёжился, но всё ещё пытался держать лицо, хотя пот на лбу выдавал его страх.
Он оглянулся по сторонам и только качал головой, глядя на трупы своих людей, а может, и приятелей. Кровь стекала по каменному полу, смешиваясь с пылью, а воздух всё ещё пах озоном от Кириных молний. Скелет-питомец стоял неподвижно, его костяные когти слегка царапали пол, а пустые глазницы будто впитывали весь этот хаос.
— Доволен, Марк? — спросил я, мой голос был холодным, как сталь копья в моей руке. — А ведь я предупреждал, что так будет. И чего ты добился?
Марк сглотнул, его лицо побледнело, а глаза бегали, как у загнанного зверя. Он открыл рот, но слова застряли, будто горло сдавило. Наконец, он выдавил:
— У меня… разве был выбор? Кто вы, я не знаю. Подвергать опасности свой анклав я не собирался.
Я прищурился. Эмпатия ловила смесь страха, злости и… вины? Интересно.
— Так тебе же Рик по артефакту связи всё объяснил, — сказал я, наклоняясь чуть ближе. — Или он как-то невнятно рассказывал?
— Рик… — Марк сплюнул, его голос дрогнул. — Рик, понимаешь, он слишком доверчив. Он зациклен на мысли, что отсюда можно выбраться. А ты… ты что, веришь?
— А ты, значит, не веришь? — я чуть приподнял бровь, но копьё в руке не опустил.
— Дело не в вере, — Марк повысил голос, но тут же осёкся, бросив взгляд на скелета. — Дело в том, что это невозможно. Просто невозможно! Мы на сотни километров вокруг всё облазили. Мы держим связь с другими анклавами. И никому — повторяю, никому! — не удалось отсюда выбраться. По крайней мере, мы об этом не знаем.
Он замолчал, тяжело дыша, его взгляд метался между мной и Кирой. Она стояла чуть в стороне, скрестив руки, её пальцы всё ещё слегка искрили, а глаза буравили Марка так, что тот каждый раз отводил взгляд.
— У нас, между прочим, уже двенадцатая волна, — продолжал Марк, его голос стал тише, но в нём чувствовалась горечь. — У нас уже три поколения детей выросли. Выросли и родили своих детей. А вы тут пришли, все такие из себя и говорите, что знаете точку, откуда можно выбраться из этой параллельности.
Я усмехнулся, но без веселья. Сознание уже прикидывало варианты. Двенадцать волн, три поколения — это значит, они тут застряли примерно уже пару десятков лет. Но это не значит, что выхода нет. Система любит играть, подкидывая надежду и отбирая её, но мы с Кирой давно научились играть по её правилам, а иногда и обходить их.
— Ладно, Марк, — сказал я, выпрямляясь. — Я не хочу усложнять всё ещё больше. Мы пойдём, а ты оставайся с тем, что сейчас есть.
Марк резко вскинул голову, его глаза расширились.
— Что? Вот так вот возьмёте и уйдёте? После того, что натворили?
Я резко повернулся к нему, мой взгляд стал жёстче.
— Мы натворили, Марк? — я шагнул ближе, и он невольно отшатнулся. — Ты реально? Я тебе русским по белому сказал: я не хочу убивать твоих людей. Было такое?
— Ну… было, — пробормотал он, опуская взгляд.
— Тогда почему ты считаешь, что это мы натворили? — мой голос стал холоднее, каждое слово — как удар. — Это ты натворил. Их смерть на твоих руках. А то, что мы не дали себя убить? Ну, извини, наша жизнь нам дороже.
Кира лишь хмыкнула с презрением.
— Тём, он выглядит так, будто сейчас расплачется, — передала она по мыслесвязи. — Может, хватит его пугать?
— Не расплачется, — ответил я. — Но пусть подумает.
Я сделал паузу, глядя на Марка. Часть меня всё ещё хотела вытрясти из него больше. Например, про артефакт, который нейтрализовал наши способности — чёрт, это было неожиданно. Или про винтовки — энергетические, тихие, явно не местной сборки. Мы уже во второй параллельности такие встречаем, и это полезное знание. Но, глядя на Марка, я понял: желание с ним общаться пропало. Совсем.
Я повернулся к нему, мой голос стал спокойнее, но твёрже:
— Давай, Марк, будь здоров. Подумай, стоит ли идти за нами или кого-то посылать. Оглянись вокруг и если такое подумал, то передумай. Мой тебе совет.
Я кивнул Кире, и мы двинулись к выходу из туннеля. Скелет-питомец шёл за нами, его когти тихо цокали по каменному полу. Мы успели пройти метров пятнадцать, когда Марк вдруг окликнул:
— А как же выход? Как же возможность покинуть эту… эту параллельность?
Я остановился, не оборачиваясь. Кира фыркнула, её голос был холодным, с лёгкой иронией:
— Боюсь, Марк, для тебя — никак.
Я медленно повернулся, посмотрел на него. Его лицо было смесью отчаяния и надежды, но я уже знал: доверять ему нельзя. Не после того, что он устроил.
— Ты сделал свой выбор, — сказал я. — Живи с ним.
Мы с Кирой двинулись дальше, поднимаясь по узкой лестнице наверх. Воздух становился свежее, но всё ещё пах пылью и металлом. Скелет-питомец шёл за нами, его костяной хвост слегка задевал стены. Через мыслесвязь Кира передала:
— Думаешь, он попытается нас догнать?
— Если попытается, — ответил я, — пожалеет. Но, знаешь, мне кажется, он уже понял, что связался не с теми.
Кира хмыкнула, её голос в мыслях был полон сарказма:
— Да, жаль, что так все получилось.
— Мне тоже.
— Какие-то они в этой параллельности все мутные и ненадёжные, что ли, — сказал я Кире, пока мы поднимались по узкой лестнице каменной площадки. Холодный ветер с поверхности уже пробирался вниз, забираясь под куртку, а ступени под ногами скрипели, будто вот-вот развалятся.
Кира кивнула, её шаги были лёгкими, но я чувствовал, как она постоянно оглядывается и заглядывает в каждый уголок, проверяя, нет ли сюрпризов.
— Да, в принципе, и Рик нас встретил не самым лучшим образом, — ответила она, её голос был чуть хрипловатым от усталости, но с привычной иронией. — Хоть и быстро покаялся. А этот Марк вообще… хотел, не знаю, что сделать. Как минимум в плен взять, как максимум прибить. Странный какой-то народ.
Я хмыкнул, поправляя копьё в руке. Скелет-питомец шёл позади, его когти тихо цокали по камню. Да, жаль, его придется развеять. Он столько шума наделает там, на верху, что мало не покажется.
— Ну а с другой стороны, Кир, что мы знаем про двенадцатую волну? — сказал я, бросив взгляд на неё. — У тебя сколько их там было? Четыре? Пять?
— Пять, — ответила она, чуть прищурившись. — А у тебя, вроде, две?
— Ага, две, — кивнул я. — А остальное мы знаем, уже путешествуя по разным параллельностям. Так что, думаю, не стоит удивляться. Насколько помню, третья волна вообще ломает сознание так, что мама не горюй.
Кира передёрнула плечами, будто по спине и правда пробежало стадо мурашек. Её глаза на секунду стали серьёзнее, и она сказала:
— Да, я помню третью волну. Мозг промывает — ого-го как. — Она помолчала, потом посмотрела на меня с лёгкой насмешкой. — А откуда ты-то знаешь её? Ты же говорил, у тебя их было две.
Я усмехнулся, вспоминая те дни.
— А я был на бета-тестировании, — сказал я, и мой голос стал чуть тише. — Система тогда собрала всех, кто успел чего-то достичь в плане прокачки. Забросила в инстанс. А инст был тестированием третьей волны в нашей параллельности. И вот там у меня так крышу срывало, что сам себя не узнавал.