В трубке раздались короткие гудки. Она растерялась. Вновь набрала его номер. В трубке сначала были длинные гудки, а потом короткие: занято. Не хочет с ней разговаривать. У Маши перед глазами все поплыло. Это какая-то ошибка. Не может человек так перемениться за каких-то два дня!
Она вспомнила среду, канун своего отъезда, его многозначительные взгляды, ласковое пожатие руки, нежный поцелуй: «Пока, Чижик, до встречи…».
Сегодня пятница. «Не звони больше! На работе можешь больше не появляться!…» Вещи, какие вещи? Ее что, уволили? Значит, это был всего лишь повод?! Убрать ее из Москвы, подальше, чтобы с понедельника на работу вышел новый секретарь… Секретарша… Новая любовница?
А как же обещанная цыганкой свадьба? Церковь, венчание… Мысль мелькнула, и Маша тут же об этом забыла. Разве можно верить гадалкам? Разве можно верить мужчинам? Каких-то два дня… Врал с самого начала? С того момента, как положил на стол перед ней белый запечатанный конверт? Как врал-то! Как врал!
Маше захотелось его убить. Она вскочила и забегала по комнате. Так подло поступить с ней! Такое предательство! Что она может сделать? Что? Он там, в Москве, а она здесь, в полутора тысячах километров. Прав был Игорь: от этих сволочей всего можно ожидать! Игорь! Ну, конечно! Брат-то в Москве! Игорь этого не допустит! Он должен за нее заступиться! Он сейчас поедет к Володе, и…
Маша вновь схватилась за телефон. «Абонент не отвечает или находится вне зоны доступа…» Да что ж за день сегодня такой! Она вновь и вновь набирала номер брата, чтобы услышать: «Абонент не отвечает…»
Так продолжалось до полуночи. Она звонила то брату, то Володе, но оба мобильных телефона были отключены. В отчаянии Маша позвонила Наде. В трубке были гудки, но телефон никто не брал.
«А вдруг они вместе? – устыдилась Маша. – Пошли в кино или в театр, в ресторан, наконец, а потом занялись любовью. Тебя нет, квартира в их полном распоряжении. Они хотят побыть вдвоем. Какая же ты эгоистка!»
Она перестала терзать телефон. Надо возвращаться и все решать там, в Москве. Ну, она ему покажет! Пусть не думает, что Маша Ложкина такая овца! Что она позволит так с собой поступить!
«Ну и что ты сделаешь? Что?» Маша живо представила объяснение с его женой, с царственной Людмилой Павловной. А вдруг это не первый случай? Вдруг ее это устраивает? Все-таки, пятнадцать лет брака, налаженный бизнес, двое детей. Поскандалит, да и простит неверного супруга. А Маша одна будет воспитывать его внебрачного ребенка…
«Что же ты наделала! Как же ты так попала! Нет, аборт делать не буду, ни за что! Я рожу этого ребенка! Назло ему!»
Ее захлестывали эмоции. Неизвестно, что бы сделала Маша, если бы сейчас была там, в Москве, и он был в пределах досягаемости. Но теперь она лишь бессильно металась из угла в угол, готовая ехать немедленно, понимая, что это безумие, на дворе ночь, а дорога идет через горы, к тому же ожидается снегопад…
«Нет, я вернусь! Чего бы мне это ни стоило! Я вернусь, слышишь?!»
Она почти не спала. Сквозь сон ей казалось, что звонит телефон, Маша вздрагивала и вскакивала, но на дисплее ничего не высвечивалось, никаких неотвеченных звонков. Телефон молчал.
Она встала, едва рассвело. Решила позавтракать, дорога-то дальняя! Едва в семь утра открылась столовая, направилась туда. Аппетита по-прежнему не было, она что-то пожевала и завернула в салфетку несколько сдобных булочек, с собой. Зашла на ресепшен, чтобы сказать:
– Снимите бронь. Я уезжаю.
Вчерашняя девушка-блондинка еще не сменилась. Она сочувственно посмотрела на Машу:
– Вам нехорошо? Может, таблетку дать?
– Какую? – горько спросила Маша.
– От сердца.
– Разве от этого есть лекарство?
– Валидол есть, капельки… Валерьянку хотите?
– Не хочу.
– Не надо так переживать. Вы молодая, красивая, другого найдете.
Маша поморщилась: банальность! Всем так говорят. Не то. Все не то. Не помогает.
– Ты сама-то замужем? – спросила она.
– Да.
– Ну и как тебе? Блондинка молчала.
– А дети? Дети есть? – жадно спросила Маша.
– Да, дочка.
– А что папа?
– Ой, он так ее любит! Прямо души не чает!
– А мне где взять ребенку папу? И что ему потом сказать, когда вырастет? Тоже таблетку дать? Какую? А, может, капелек?
Девушка отвела глаза. Потом сказала:
– Ну, куда вы сейчас поедете? Метель начинается. Говорят, в ближайшие сутки снегопад только усилится. В такую погоду даже дальнобойщики становятся на прикол. Погодите, пока снег прекратится, и дорогу расчистят.
– А когда он прекратится?
– Говорят, завтра.
– Нет, я не могу столько ждать!
– Номер за вами до двенадцати часов. Я могу постелить вам в служебном помещении, если у вас нет денег, – продолжала уговаривать девушка.
– Дело не в деньгах. Я хочу ехать!
– Ну, как хотите.
– Мне надо ехать! Понимаете: надо!
Маша развернулась и направилась к выходу.
– Счастливого пути! – крикнула ей вслед блондинка. И тихо добавила: – Удачи…
Она завела машину. Игорь по-прежнему не звонил, и Надя тоже, хотя должна была увидеть неотвеченный вызов. Может, еще спят? Суббота, выходной день, можно поваляться в постели. Не надо их беспокоить.
Подняли шлагбаум. Она выехала на серпантин. Небо потемнело, сгустились тучи, но в воздухе пока кружились только одинокие мелкие снежинки.
«Проскочу! – подумала Маша. – Машина у меня хорошая, а вот настроение… Надо держать себя в руках».
Пока она ехала в горах, погода не менялась. В воздухе все также кружились редкие снежинки. Ей показалось, что ветер усиливается, но в машине она этого не чувствовала. Разве что видела через стекло, как гнулись деревья, и краем уха улавливала пронзительный свист. Это завывал ветер.
Маша решила не останавливаться. Через пару часов пожевала булочку, прошло какое-то время, она достала из пакета другую. Позади остался Краснодар, она не заметила, как доехала до Ростова и проскочила его на полном ходу. Заехала на заправку, купила воды и пару шоколадок. Она решила не терять ни минуты.
После Ростова внезапно усилился снег. Машин на дороге было немного, сотрудники ГАИ тоже не докучали. Она гнала машину, даже не задумываясь о том, где остановится на ночлег.
«Я буду ехать всю ночь…» Она почти не чувствовала усталости, обида наполнила Машу небывалой энергией. Мысль разобраться во всем и по возможности все исправить была сильнее всех прочих, даже о брате: почему не звонит ни он, ни Надя?
Снегопад меж тем усиливался. Снег уже валил хлопьями, видимость резко ухудшилась. «Не проскочу», – подумала она.
Потом начал усиливаться и ветер. Его порывы Маша теперь чувствовала, даже сидя в машине. Это была настоящая буря! Чем дальше она уезжала на север, от моря, тем хуже становилась погода! Возможно, здесь снег валил с самого утра, водители были предупреждены и не выезжали на дорогу.
Быстро стемнело. Теперь она летела по трассе в ночи, а навстречу ей летели похожие на метеоры огромные хлопья снега. Страха не было. Ее вдруг охватил восторг. «Как в космосе!» – подумала Маша. Ее космический корабль, машина, мчалась в полной темноте, в безвоздушном пространстве, светя фарами, а навстречу мчались звезды, о лобовое стекло разбивалась звездная пыль…
Потом она увидела марсианина. Его одежда в темноте светилась, Маша сначала испугалась, потом поняла, что это гаишник. «Марсианин» поднял полосатый жезл, веля ей остановиться. Увидев вылезающую из машины молодую женщину, очень удивился:
– Вы что одна едите?
– Да, – Маша протянула ему документы. Тот помялся и не взял.
– Девушка, вам что, жить надоело?
– Да.
– У вас что-то случилось?
– Да.
– Но в такую погоду ездить нельзя!
– Да.
– Да у вас номера московские!
– Да.
– Через пятнадцать километров будет город, там есть гостиница. Поедете прямо и направо, там спросите у кого-нибудь. Хотя, кто в такую погоду из дома-то выйдет? Разве что в ближайший ларек, за пивом! Ну, гостиница не иголка, найдете. Переночуете там, а утром поедете в свою Москву. Вы ведь, в Москву едете?
– Да.
– Ну, счастливого пути.
Он козырнул и отпустил ее.
Она поехала дальше. Вскоре показались огни. Это был обещанный город, но Маша даже не сбросила скорости. Останавливаться на ночлег она не собиралась. Но минут через двадцать вокруг стало твориться что-то невообразимое! Окрестность исчезла во мгле, небо слилось с землей, она уже ничего не видела. Она вдруг почувствовала, что смертельно устала.
«Я еду с самого утра, почти без остановок, не сбавляя скорости… Господи, где я?» Карта лежала на заднем сиденье, но она ничем не могла помочь Маше. Не было видно ни одного указателя. Маша ехала наудачу, понимая, что долго так продолжаться не может. Дорогу заносило снегом, машина начала буксовать. Надо было остановиться, но этого она и боялась. Остановиться где? На обочине? Посреди степи? Машин не было, ни встречных, ни тех, кто ехал за ней. От бессилия она заплакала. И вдруг…
Это было похоже на чудо! По правую руку она отчетливо увидела дорогу! Ей показалось, что там, вдали, горят огни. Это должен быть населенный пункт! Надо переждать там метель, попроситься к кому-нибудь на ночлег, а утром ехать дальше.
И она свернула вправо, показалось, что до села на холме – рукой подать! Но она все ехала, ехала, а дороге не было конца! Метель не утихала, напротив, снег валил все сильнее, казалось, небо напрягло все свои силы, чтобы избавиться от накопившегося груза, сбросить его на землю одним махом. Машина буксовала, порою Маше казалось, что это конец, что она сейчас встанет и останется здесь, в степи, где ее занесет снегом. От бессилия по лицу текли слезы. Но, непонятно каким чудом, она продолжала ехать, не видя ничего вокруг.
И вдруг впереди она заметила огонек! Это не походило на населенный пункт, и свет был какой-то странный. Маша не сразу поняла, что здесь нет электричества, что это горят свечи.