– Как это мучительно… – пробормотал Блюмкер.
– Сейчас и правда лучше уйти, – сказала Линор.
– Само собой, прекрасно, что мы встретились, я всячески ожидаю известий от вашего отца… – Мистер Блюмкер как мог закутал Бренду в свой спортивный пиджак и зашагал к выходу. Свист, хлопки. Блюмкер перешел на бег и вдруг врезался в бармена, выходившего из-за стойки с подносом сливочных «белых русских» [76]. Они столкнулись, все зазвенело, и бармен, повалившись на спину, ткнул себе пальцем в глаз, и «белые русские» залили пол, и осколок разбитого «бело-русского» стакана вонзился в Бренду и проткнул ее, и она вылетела из рук мистера Блюмкера и стала со свистом летать по бару, вращаясь, теряя воздух, и наконец вяло, но красиво приземлилась в горшок с пальмой, обняв ногой свою же шею. Мистер Блюмкер выскочил в дверь. Линор принюхалась к его твизлеру. Клиенты смеялись и хлопали в ладоши:
– О-о-о, Гиллиган!
9. 1990
– Входи. Долго ждала? Сложный день. Я вернулся, не могу даже видеть свой стол, все эти письма. Пенносвист, выйди. Не забудь, Пупика из Крышек и Гоггинса из Банок надо свести здесь одновременно. Я тебя много раз просил. Компания, которая не может согласовать крышки и банки, – плохая компания. Я плохими компаниями не руковожу. Иди уже. Заходи. Хватит прыгать вокруг нее, Пенносвист, потом нашепчетесь и нахихикаетесь. Сейчас мое время. Заходи. За любую часть твоего ожидания по моей вине я извиняюсь, хотя моей вины тут вообще нет. Нравится? Не нравится? Сам поймал. И набил. Мне она так и кажется мокрой. А тебе? Я поймал ее в Канаде. Ездил в Канаду, с Гербером. Порыбачили маленько. Маленько порыбачили с Гербером в Канаде. Загорел, естественный загар, так и передай сестре. Не здесь, сюда, ближе. Какой ужасный тут сегодня свет. Почему Пенносвист не может найти мне кабинет, свет в котором не зависит от окна, я не понимаю. Тут я хоть могу тебя разглядеть. Ты правда серая, или это свет такой? Вообще мне нравится дождь на окне, я люблю выглядывать в окно, когда есть время, которого, конечно, вечно нет. Озеро в дождь ничего так. Дождь его очищает. Капли, бьющие по стеклу… Тебе нравится? Нет? Да? Ну, к делу. Камношифр отбыл в Амхёрст нормально, я полагаю. Сколько прошло, три недели? Ты за три недели не нашла час времени? Я знаю, что́ ты сейчас скажешь, но с Канадой все вышло внезапно. Внезапно объявился Гербер с идеей. Такое нельзя планировать, иначе покажется, что у нас картельный сговор или около того. У тебя, с другой стороны, что, нет свободного времени? А это разве не один неопределенно длинный промежуток свободного времени? Как твоя работа? Сколько у тебя денег? У тебя есть деньги? Если ты ничего не говоришь, я машинально считаю, что деньги у тебя есть. Появились мысли насчет проблемы, которые мы долго обсуждали в прошлый раз, когда виделись? Нет? Не появились? Ноль планов, как раньше? У тебя, окончившей Оберлин с отличием? Самой высокообразованной секретарши и телефонистки в истории Кливленда? И эта фирма. С нетерпением жду появления первой книги этой фирмы. Что, эта фирма издала уже хоть одну книгу? «Норслан»? Это не книга, это реклама. Да, производство есть производство, мне ли не знать. Все еще четыре по десять? Все еще целых четыре жирных доллара за час? И долго еще? Нет. Совершенно естественно хотеть пожить сколько-то, не учась, без нормальной работы и каких-либо обязанностей, я даже не скажу «без мужа», у меня очки треснут, но – долго еще? Это разумный вопрос. За ним идет разумный вывод. Подожди. Подожди. Любить родственницу за пределами нуклеарной семьи – хорошо. Привязываться к ней… прости, привязываться – хорошо. Но подражать этой родственнице… во всех аспектах… не хорошо. Пытаться быть этой родственницей – неестественно. То есть плохо. Нечестно? Неправда? Тогда, скажи, зачем сознательно провоцировать сравнения, обвинения? Уместный ли это вопрос? Зачем эта прическа, ты же знаешь, как я ее ненавижу? Древние платья? В чем функция этой вот обуви? Да, функция. Я знаю. Одну секунду. Бесцельность после намеренно блестящей учебы в колледже. Бабуля Линор бросает своего ребенка, моего отца, твоего дедушку, на школу Шейкер-Хайтс и улетает в Англию. Англия. Да, я знаю, что такое «функция», в конце концов. Да. Безответственность. Твой отказ, а, идти в школу; твой отказ, бэ, применить свой дорогущий диплом в вознаграждаемых целях. Даже твой отказ жить дома. Нет, вовсе нет, конечно, куда без понимания, но просто попробуй осознать, что там, откуда гляжу я, есть еще замешательство и печаль. А в дневное время… прости меня… в дневное время в этом огромном доме никого, кроме меня и мисс Злокач. Что за взгляд? Во мне от такого взгляда все клокочет, я уже не снизойду до отрицания. Дочь своей матери. Бесцельность. Бессмысленная работа, набирать номера и соединять других людей. Все еще никаких романтических отношений? Нет? Нет, это не подчеркивает важную разницу. Но бесцельность и безответственность со временем принимают новые формы. Кроме того, есть мистер Кипуч. Нет, даже не начинай отрицать, что у вас отношения, что они масштабные. Ясно. Не имеет никакого смысла это обсуждать, да? Ну тогда что, Линор. Верно. Что до проблемы, которая, я сильно подозреваю, по понятным причинам тебя сюда привела, просто позволь сказать, что всё по большей части под контролем и исчерпывающе объяснимо. С Гербером – так вышло. С Гербером просто совпало. Шмоун и правда звонил Блюмфилду. Блюмкеру. По моему распоряжению. Да. Нисколько. То, что ты не понимала, что происходит, вышло абсолютно случайно. Картина в целом, все такое. Я-то полагал, что Бабуля, не говоря, весьма вероятно, о Пенносвисте, тщательно тебя информировала все это время. Происходит то, что какое-то время назад Бабуля Линор вызвала меня в свою теплицу для обсуждения проекта. Некоего проекта. Бизнес-проекта. Да подожди ты. У нее были концепции, она хотела обкатать их на мне. Обкатала, я был заинтригован. Я позвал одного работника, исследователя, химика – сын Обстата? Нил Обстат-младший? Я знаю, вы вместе учились в Шейкер-Хайтс. У змееныша, думаю, до сих пор в бумажнике твоя фотография. В общем, он тоже был заинтригован. Подруга Бабули Линор, эта – Иньгст? Ее муж когда-то провел исследование. Шишковидное исследование. Шишковидная железа? Нет? Такая маленькая круглая железа в основании мозга? «Шишка» плюс «видная». Помнишь, Декарт думал, что там сознание встречается с телом, давным-давно, мол, это точка посередке, в ней гидравлика тела уравновешена и функционирует согласно?.. Да. Уверен, тебя не могли этому не учить. У Иньгста были теории, некоторые теории, не оставлявшие Бабулю Линор полностью равнодушной по предсказуемо эгоистичным мотивам. Была предложена взаимовыгодная сделка.
Из «Века Рекламы» [77], 28 августа 1990 года, колонка «Ухом К Земле», стр. 31–32:
РЫНОК ДЕТСКОГО ПИТАНИЯ ВОЗБУЖДАЕТСЯ БЛАГОДАРЯ БЕСПРЕЦЕДЕНТНОЙ РЕКЛАМНОЙ АГРЕССИВНОСТИ: БИЗНЕС ДЛЯ ТЕХ, КТО С ЯЙЦАМИ
Кливленд, штат Огайо, – не самое очевидное место для очередной нешуточной промышленной битвы производителей детского питания, в которой, как утверждают инсайдеры, в борьбе за долю рынка сойдутся один на один гиганты – «Образцы качества Гербера» и «Продукты детского питания Камношифеко», что сулит занимающему ныне третье место «Детскому дивизиону Чинарика» тяжелые времена.
Пока «Гербер» подчищает хвосты и готовится к запуску беспрецедентной и охватывающей все медиаполе операции по рекламе и мобилизации лояльных потребителей, включая высоко ценимые и высокооплачиваемые услуги экс-советской гимнастки повышенного спроса Копейки Спасовой, «Камношифеко», сообщают источники и аналитики «ВР», уже готова обнародовать (и оперативно капитализировать рыночные ожидания) анонс исследования, беспрецедентного в истории индустрии питания; под прицелом – вытяжка из железы внутренней секреции крупного рогатого скота, вытяжка, которая, если ее регулярно добавлять к младенческому (от «Камношифеко»!!!) питанию, может существенно ускорить развитие навыков речи и понимания. «Дети осваивают речь на месяцы, а то и годы раньше, чем положено, по итогам ограниченных испытаний, – нашептал нам инсайдерский источник в „Камношифеко“. – Мы говорим не просто о доминировании на рынке, но о потенциально важнейшем прорыве в отношениях между питанием и умственным развитием, между тем, чего требует тело и что может сознание».
Осведомлены ли об исследовании в «Гербере»? Об этом все молчат, однако то, что «Гербер» якобы случайно начинает разрабатывать рекламную золотую жилу в самом центре Кливленда, там, откуда рукой подать до главного завода и штаб-квартиры «Камношифеко», трудно не заметить. Сюжет усложнится, если мы вспомним, что главы компаний Роберт Гербер и Камношифр Бидсман III – университетские приятели, в пятидесятые оба учились в крошечном элитном Амхёрстском колледже в Массачусетсе.
Интерес фанатов рынка питания к шоу, которое развернется в центре Кливленда, усугубляется тем, что, как мы уже отметили в «УКЗ» на прошлой неделе, исполин генной инженерии Норман Бомбардини совершает яростные и очевидно успешные набеги на…
(продолжение на стр. 55)
– …То есть, и я повторю то, что слушал годами и, подозреваю, ты сама выслушиваешь снова и снова: значение чего-то – не более и не менее, чем функция чего-то. Эт цетера эт цетера эт цетера. Она проделывала с тобой эту штуку с метелкой? Нет? Что она использует теперь? Нет. Со мной – мне было лет восемь или двенадцать, кто ж вспомнит, – она усадит меня на кухне, возьмет соломенную метлу, яростно метет пол и спрашивает, какая часть метлы первичнее, фундаментальнее, по-моему, прутья или черенок. Прутья или черенок. И я ыкаю и экаю, и она метет все разъяреннее, и я нервничаю, и наконец говорю, что, наверное, прутья, с грехом пополам можно мести и без черенка, просто держась за прутья, а вот черенком подметать нельзя, тут она хватает меня, сдергивает со стула и орет в ухо что-то типа: «