И сделала вывод:
– Пропала та, у которой не было места под солнцем. Сбежала и стала сообщницей Дачника.
– Ты уверена? – спросил Меглин. Он в это время разглядывал лежащий на подоконнике мобильник с разбитым экраном.
Есеня не успела ответить – в комнату вошла девушка с рыжими волосами.
– Алиса, да? – приветствовал ее Меглин. – Покажи, где ты спишь.
Девушка указала на кровать справа – совсем не ту, на которой лежала Есеня.
– Она тебя била? – деловито спросил Меглин.
Девушка замялась.
– Лупила, как сидорову козу! – уверенно заявил сыщик. – Каждый день, когда никто не видел! Говори, дебилка!
– Да!! – заорала Алиса.
В комнату тут же вбежала мать:
– Аличка, что случилось?
– Тихо! – приказал ей Меглин, и снова повернулся к Алисе:
– Она хотела забрать у тебя солнце, а забрала – кого? Игорька?
– Олега… – выдавила из себя девушка. – Я слышала, как они…
– Трахались, да? Она набирала твой номер, чтобы ты все слышала! И ты разбила телефон…
Алиса кивнула, пораженная проницательностью этого незнакомого человека. Однако сеанс разоблачения еще не закончился.
– И тогда ты выпила мамины таблетки, да? – спросил сыщик.
Алиса снова кивнула. Меглин перевел взгляд на мать.
– Пятнадцать лет вам понадобилось, чтобы понять, как солнце движется по комнате! Вы растили отличницу, спортсменку… Растили чудо – а выросло чудовище. Что ж, бывает. Как боролись? Пытались уговорить или сразу били? Вижу, били…
Мать, не зная, что сказать, затравленно смотрела на сыщика. А он сделал последний вывод – словно гвоздь в доску вбил:
– Юля не убегала из дома. Вы ее выгнали!
И тут мать нашлась, что ответить:
– Она сама ушла!
– А что взамен? – тут же спросил Меглин.
– Я посылаю ей деньги. Каждую неделю… – призналась мать.
Следующий день был заполнен рутинной оперативной работой: надо было определить банкоматы, расположенные неподалеку от тех мест, где пропадали девушки, выяснить, через какой из них снимала деньги Юля. Этим занимался Глухой. К вечеру он позвонил на телефон Есени и сообщил, что Юля снимает деньги в кассе, находящейся неподалеку от станции. И он надеется на этот раз проследить ее до дома, где они с Дачником живут и где, возможно, содержится похищенная девушка.
– А сам ты как, после шокера? – спросил Меглин.
– Жить буду… – буркнул Глухой.
– Самонадеянно… – в тон ему ответил Меглин, после чего вернул телефон Есене и повел машину по направлению к станции.
– А ты свой не хочешь завести? – спросила девушка.
– Телефон – это контроль, – объяснил сыщик. – Зачем мне контроль?
Однако вопросы у Есени еще не закончились.
– А в полицию не надо звонить?
– Ты же видела здешних ментов…
– А серьезно?
– Думаю, он из наших… – задумчиво произнес Меглин.
– Кто, Дачник?! Ты знаешь, кто это? Давай звонить ментам! Ведь у него девочка!
– Нет! – упрямо повторил Меглин. – Ты пойми: маньяк душит на месте, а Дачник похищает. Другой почерк!
– Так их что, двое?
– Ну да! Если сдать Дачника ментам, они объявят по ящику о победе, снимут патрули. И все расслабятся. Рано! Проверим сами.
Спустя полчаса машина Меглина стояла рядом с той самой станцией. Следователь развалился в кресле и складывал из газетного листа кораблик. Есеня не могла воспринимать ситуацию так спокойно.
– Так ты уверен, что Славик – не Душитель? – уже во второй раз спросила она.
– Почти, – меланхолично отвечал сыщик.
– Откуда такая уверенность?
– Долго объяснять, – вздохнул Меглин. – Со временем сама поймешь. Если останешься…
Но Есеня не собиралась отступать.
– Ты сказал, что Славик – не Душитель. Но маньяк, который убил мою мать, задушил троих перед ней… А ее застрелил!
– Есть такие бездарности, – все так же меланхолично согласился Меглин.
– Бездарности?
– Ну… как тебе объяснить. Есть художники. У них свой почерк, все тонко, выверенно, со знаками. А есть бездарности. Им просто хочется убивать, и они убивают всех подряд: мужчин, женщин, детей… И любым способом: душат, режут, стреляют… Все равно.
Есеня хотела спросить еще что-то, но ее прервал стук в окно. Возле машины стоял Глухой. Меглин опустил стекло.
– Там они? – спросил.
Глухой кивнул.
…Дачник, который что-то готовил на кухне, вытер нож, отдал его Юле со словами:
– Сходи к ней.
– Хорошо… папа, – ответила Юля и спустилась в подвал.
При виде Юли с ножом в руке связанная девочка попыталась кричать, но кляп глушил ее крики. Юля подошла к ней вплотную… и разрезала веревки на руках девочки, а затем вынула кляп изо рта. Жестом велела пленнице идти за ней. Та повиновалась…
В это время Меглин, Есеня и Глухой остановились за кустами в двух шагах от дома. Сыщик жестом приказал Глухому зайти с другой стороны. Когда они остались вдвоем, Есеня предупредила:
– Я без оружия.
– Ничего, я метод взял, – ответил Меглин. После чего распорядился:
– Иди в окно посмотри.
– Одна? – Есеня не могла поверить.
– Посмотришь, что делают.
Она все еще колебалась.
– Это… какой-то тест?
– Иди!
Есеня, согнувшись, подобралась к дому и заглянула в окно. Увидела кухню. За столом, спиной к ней, сидели две девочки. К столу подошел Дачник с ножом в руке. Выражение его лица было странным. Внезапно он поднял глаза и посмотрел на Есеню в упор.
Дальше прятаться не имело смысла. Есеня схватила с земли подвернувшийся под руку камень и бросилась в дом, но, вбежав на кухню, обнаружила, что она тут не первая. Меглин и Глухой тоже были здесь. Дачник – крепкий еще мужчина лет шестидесяти, с мягким безвольным лицом, все еще с ножом в руке, виновато смотрел на следователя.
– Здравствуй, Славик, – сказал Меглин, обняв его, словно младшего брата.
– Вот, торт хотел резать, девочек угостить… – сказал Славик, указывая на стол, на котором действительно стоял дешевый торт.
Меглин забрал у него нож. Есеня опустила руку с камнем. Она все еще ничего не понимала.
– Недоглядел я… – сказал Меглин, обращаясь к ней. – Славик вырос в больнице. Родители от него отказались. Кочевал по детским домам, бродяжничал. А когда вырос, решил сам детей спасать. Подбирал на вокзалах, держал дома, на цепи. Для их же блага, понимаешь? Одна девочка кричала – он ее почти задушил. Соседи вовремя оттащили. В психушке его пролечили, вроде отошел. А сейчас опять потянуло. А я недоглядел. Он их ловил, чтобы помогать. Да, Славик?
– Бедные они… – кивнул Славик. – Жалко…
Меглин перевел взгляд на Юлю.
– Почему ты ему помогала? Хотела, чтобы и он тебе помог?
– Я ничего говорить не буду! – со злостью ответила девочка.
– Не говори, я и так все вижу. Мать хотела убить или сестру? Или обеих?
Юля с ненавистью уставилась на сыщика.
– Он бы тебе не помог, – Меглин развел руками. – Он не убийца!
Развернулся и направился обратно к машине. Есеня поспешила за ним.
– Ты что, их здесь оставляешь?! – спросила она уже в саду.
– Так надо, – бросил в ответ Меглин. – Глухой присмотрит.
– Но почему?
– Пусть Душитель думает, что мы далеко, – объяснил сыщик. – Ловим Дачника, а сам он в безопасности.
– Но он же продолжит убивать!
– Надеюсь, – кивнул Меглин.
– Что?!
– Он так и так продолжит, – ответил Меглин, са-дясь в машину. – Здесь спугнем, вынырнет где-нибудь под Красноярском, и надо будет начинать все по новой.
Видя, что Есеня не садится в машину и он ее не убедил, сыщик добавил:
– Место переправы он прошел сам, без моего разрешения…
Девушка почувствовала, что ей открывают самую суть того, что называли «методом Меглина». Ей хотелось понять, и она спросила:
– А что это – переправа?
– Место. И время. Не на земле – здесь, – сыщик коснулся головы, потом сердца. – Если перешел на ту сторону, обратного пути нет…
На следующее утро зал планерок в липецком УВД был полон. Здесь собрались известные липецкие следователи и оперативники. За столом президиума сидели Меглин, Есеня и капитан Егоров. Переглянувшись с Меглиным, Егоров сообщил:
– Значит, такое дело. Майор Меглин приехать не смог. Страна у нас большая, работы много. Вместо него вот прислали товарищей – Овечкина Геннадия Николаевича, судмедэксперта, и Елену Петровну Матюхину, следователя по особо важным делам. Она давно работает с Меглиным, так что, сами понимаете… Нужно приложить все силы к поимке маньяка. А то он продолжит свое черное дело, а нас пресса с говном смешает.
Договорив, он повернулся в сторону Есени, показывая, что передает ей слово. Девушка кивнула и громко объявила на весь зал:
– Мы знаем убийцу.
Она уже открыла рот, чтобы продолжать, но невольно остановилась, пораженная. Меглин, продолжая разглядывать поверхность стола перед собой, незаметно опустил руку и стал гладить Есеню по ноге. Девушка глубоко вздохнула и продолжила:
– Это Вячеслав Семагин, пятидесяти семи лет, душевнобольной. Вам раздадут ориентировку…
…Когда планерка закончилась и они остались вдвоем, Есеня решительно повернулась к Меглину и сердито спросила:
– Это что сейчас было?
– А что? – сыщик широко улыбнулся. – Я же тебе нравлюсь. Как следователь и вообще…
– Мечтай! – бросила Есеня. – Это было… непрофессионально!
– Почему же? – Меглин пожал плечами. – Я думал, если у тебя соски встанут, ты ему больше понравишься…
– Кому – ему? – Есеня ничего не понимала.
– Душителю, – тихо произнес сыщик. – Он был здесь, в зале.
Затем он в своей обычной манере повернулся и вышел, ни слова больше не говоря. Есеня поспешила за ним.
Они миновали несколько кварталов и вошли в городской парк. Здесь Есеня задала мучивший ее вопрос:
– Почему ты решил, что он из полиции?
Вместо ответа следователь внимательно посмотрел на нее. Есеня поняла – это задание. Она сама должна ответить.
– Он часто разъезжает и всегда может это объяснить… – размышляла она вслух. – Легко подходит к жертвам на дистанцию доверия. Так?