— Пристань, Мрачный. Пора.
И верно. Драккар уже подходил к причалу, оставалось лишь грамотно пришвартоваться, но с этим у ребяток Эйрика проблем точно не возникнет. Значит остается небольшая прогулка до Градских ворот и потом Бедные мои уши, бедное мое горло. Оглохнуть и сорвать голос будет не только крайне неприятно, но и просто обидно. Глупо буду выглядеть, представ перед Змейкой в подобном виде, получив самые серьезные неудобства не на полях сражений, а от встречи с торжествующим народом.
Все! Закончилась эта дьявольская пытка!! Теперь я под надежной защитой внутренних стен местного «дворцового комплекса», куда простому народу просто так не проникнуть. Оказывается, я сильно недооценил энтузиазм широких масс, буквально рвавшихся не просто посмотреть на победителей печенегов, но еще и услышать из первых уст о результатах похода.
Слухи Они и впрямь быстрее ветра, лесного пожара и прочих природных явлений. Хотя, если учитывать голубиную почту, которая была задействована еще во время плавания, то все становилось на свои места. Гуннар. Или Гуннар плюс Роксана. Эти двое вполне могли аккурат к нашему прибытию не просто распустить слух об одержанной победе и общих результатах похода, но и довести энтузиазм горожан до предела. Разумно. Полезно и крайне тяжело. Лично для меня.
Маска власти. Чувствуешь, как она становится частью тебя. Тут ничего не поделать, помимо того, что помнить, что это всего лишь маска, а не ты сам. Полезный, жизненно необходимый инструмент, но не ядро личности. Надеюсь, что у меня это получается.
Кольцо хирдманов-телохранителей, пристальное внимание внешнего круга охраны. И бросаемые в толпу слова, кратко и четко говорящие об одержанной победе, понесенных во имя нее жертвах. И о безопасности от печенежских набегов, поскольку земли по левому берегу Днепра теперь часть Руси.
Пустые слова? Нет уж, на редкие выкрики пытающихся принизить значение одержанных побед у меня было чем ответить. Быстро, наглядно, доступно любому, самому простому и не слишком умственно развитому крикуну. Вот они, ответы, идут под охраной хирдманов. Три хана, трое глав уничтоженных племен. Смотрите, люди, дивитесь и радуйтесь. Это все, что осталось от того, чего многие из вас боялись.
Что вы говорите? Ах оставшиеся печенежские племена! Ну да, есть и такие. Только что нам помешает еще раз наведаться в их кочевья и точно так же привести оставшихся ханов? Так же, со спутанными веревками руками, провести по улицам Киева, наглядно показывая рухнувшую силу степей. Ничего не помешает, потому что мы в силе это сделать.
Бедные хирдманы. Им приходилось сдерживать набор людской массы. Не только доброжелательный, это еще полбеды, но и агрессивный. Люди видели олицетворение бед, тех самых трех ханов и членов их семей. Вот и находились горячие головы, пытающиеся то вопить о необходимости разорвать их в клочья прямо здесь, то бросить подвернувшийся под руку камень. Одни хлопоты охране Ведь ими был получен четкий и однозначный приказ никто не должен пострадать. Вообще никто ни пленники, ни люди Киева. Вот и вертелись, как угорь на сковородке. Утихомиривая пытающуюся буянить часть толпы, порой используя ножны от клинков. Волшебное средство, доложу я вам, вкладывает ума через спину, а еще лучше через задницу. Посредством ударов, конечно.
Но что бы ни было, а дошли до родных мест. Позади радостные людские толпы, крики, остановки не тоько на площадях, но порой и посреди улиц. Все! Закончилось!
Знакомые и давно не виденные мною лица. Простые хирдманы, Елена с Софьей, Гуннар Бешеный, Рогнеда, которой уже давно не надо таиться, изображая покинувшую город. И Змейка! Чуток осунувшаяся от тех хлопот, которые наверняка на нее свалились за время моего отсутствия но все такая же прекрасная и опасная. Всех их я крайне рад видеть. Они же рады моему возвращению. Дом. Этим словом все сказано. Место, куда хочется возвращаться.
Костоломные и простые объятия, приветствия, целый ушат вопросов, на которые ответить я не мог бы, даже обзаведясь множеством голов, подобно гидре. Потому приходилось отшучиваться и обещать, что в самом скором времени, но не сейчас. Ведь надо же только-только прибывшему из долго похода конунгу отдохнуть, я супругой увидеться и прочее, прочее, прочее. А вот уважаемым встречающим лучше всего к небольшому пиру в честь победы приготовиться. Небольшому, точнее даже, совсем малому. Почему? Да потому как большой будет чуть позже, когда вернется наше войско.
Отбрыкался на малое время. Магнус же, как я и думал, уже ускользнул. Понес прятать добытое нами сокровище в самый надежный уголок дворца. Один из таковых, благо их тут было в достатке. Я же подхватил на руки пискнувшую от неожиданности Роксану и понес ее, невзирая на периодические попытки освободиться. Слабые попытки, не всерьез. Путь был известен, планы те более. Время это не критично. Ну а соваться в наши личные покои в подобные моменты никто и не подумает, тем более ничего экстраординарного произойти не может.
Парочка часов пролетела незаметно, но весьма приятным образом. Я лежал, лениво рассматривая потолок и жалея лишь об одном отсутствии сигареты. Эх, бессмысленные мечтания! До табака в этих краях многие сотни лет и еще больше сотни километров. Печально! Мда, единственная нотка печали в моем практически идеальном состоянии души и тела. Хотя нет, на правой руке моего тела сейчас лежит своим отнюдь не невесомым торсом Змейка. Еще немного полежит и рука точно малость занемеет. Мелочи, конечно, но лучше аккуратненько так ее извлечь.
— Эй, куда это собралась моя мягкая и живая подушка?
— Недалече, — улыбнулся я. Спасаю свою многострадальную лапу, на которой ты решила прикорнуть.
— А-а Ну спасай, спасай.
Ехидно протянув эти слова, Роксана извернулась и устроила свою голову теперь уже на моем животе. И, судя по замедлившемуся дыханию, решила продолжать свое пребывание в состоянии легкой дремы. Стоп, а поговорить!
Анекдот да и только. Обычно подобная мысль возникает у девушек, но тут и в данный момент времени все совсем наоборот. Забавно. Поговорить же действительно надо. Я личность любопытная, всегда хочу знать все и обо всем, что может оказаться полезным. Сейчас же рядом со мной пытается уснуть не просто любимая девушка, а еще и бесценный источник информации о случившемся в Киеве и вокруг за все время моего отсутствия. Не судьба тебе сейчас поспать, красотка!
— Хальфдан! Дай поспать, я уже устала Потом приставать будешь!
— Потом непременно буду и как раз в том смысле, о котором ты подумала, — ласково произнес я, еле-еле проводя кончиками пальцев по изгибам роскошного тела воительницы. Знал, что это ее точно пробудит и не даст вновь ускользнуть в страну грез. Сейчас другое Меня долго не было
— Уж я заметила!
— и хочется хотя бы кратенько, но узнать, что из числа действительно важных событий произошло за время моего отсутствия. — А кто, как не ты, лучше других может это сделать?
Любит Змейка, когда я так, между делом, признаю ее важность и нужность в государственных делах. Тут не красивые слова о ее теле, а другое, более ее радующее. Особенности характера воительницы, переключившейся с боев с мечом в руке на сражение при помощи ума, хитрости и использования всего арсенала средств правителя. Тех самых, частью которых могла, как супруга конунга, пользоваться, особенно в мое отсутствие.
— У нас все хорошо. В Киеве спокойно, по другим городам тоже. Разве что из Польши к нам отъехало больше людей, чем мы думали. И поток пока не прекращается, хотя и снизился.
— Это не страшно. Левобережье Днепра их ждет. Пусть станут щитом от возможных попыток перейти реку.
— Сейчас?
— Позже. Одними печенегами не обойдемся. Врагов у нас хватает.
— А-а тогда ясно.
Немного поворочавшись, Роксана все же решила встать и набросить на себя что-нибудь. Хоть и лето, а легкая шелковая ткань не помешает. Хотя бы так, красоты ради, а не согрева для. Смотрелся этот процесс весьма эротично.
— Ждем посланников от пруссов и лютичей с бодричами. От них единый посол будет, — разговаривая, Змейка изогнулась, подхватывая ускользнувший было поясок. Хотят и будут дружить. Понимают, что без Киева их Оттон II и Мешко по кускам проглотят, перед тем на эти куски по живому разорвав.
— Это верно. Не сейчас, так несколько позже. Значит примем со всем уважением и лаской. Составим договора, подпишем, клятвы перед ликами богов принесем. Все как и положено. Торговый союз, оборонительный, наступательный. И никоим образом их не придавливать нашей силой.
— Да?
— Именно! Давим только врагов, а союзников мягко и нежно обнимаем, увеличивая эту нежность до тех пор, пока
Вновь устроившись на ложе, на сей раз в сидячем положении, Роксана высказала мнение насчет прозвучавшей недосказанности:
— Хочешь удушить в объятиях и посадить на место венедских князей тех, кто точно будет верен тебе?
— Об этом пока даже шепотом говорить не стоит, — серьезно, без тени улыбки предостерег я Змейку. Десять лет или двадцать все это займет неважно. Венеды, которых неплохо бы укрепить, создав вместо рыхлого союза племен несколько нормальных княжеств, — наш щит, а в некоторых случаях и клинок в мягком подбрюшье Польши и Священной Римской империи. Укрепим союз, сразу же получим такой серьезный рычаг воздействия, что любо-дорого. И победа над печенегами, захват левобережья Днепра верный шаг. Впрочем, про это еще поговорим в более широком кругу, но без того главного, о чем я единожды лишь упомянул и только тебе.
Роксана понятливо кивнула. В отличие от многих и многих женщин, склонность к пустой болтовне у нее практически отсутствовала. Следовательно, сплетни были если и не чужды полностью, то ближе к мужскому их варианту, а к тому же полностью контролировались разумом.
— Хорошие вести из Йомсборга. Выслушаешь их так или в знак приязни к так давно обхаживаемым тобой йомсвикингам и их ярлу сначала портки оденешь?
— Ярл Сигвальди как их глава заслуживает ровно столько уважения, сколько одежды ты на мне видишь. И для высказывания этого самого уважения он может обозреть как раз ту часть тела, которую под портками прячут. Но самих йомсвикингов я уважаю, з